Сонька с трудом оттащила его к дивану, кое-как уложила, огляделась.
Вокруг никого не было.
Она быстро сунула колье в сумочку, заспешила в сторону тех комнат, куда уходил хозяин. Легко сориентировалась в супружеской спальне, выдвинула несколько ящичков в комоде, выгребла оттуда разной стоимости украшения. Затем прошлась по другим шкафам, выудила из кармана одного из генеральских мундиров плотный сверток денег и заспешила обратно.
Полицмейстер спал крепко, с похрапыванием.
Воровка, оглядевшись, осторожно отцепила с его груди несколько орденов, отколола даже галстучную брошь и заспешила к выходу.
Слуга-полицейский, вставший перед нею навытяжку, с удивлением спросил:
— Уже уходите?
— Безусловно! — ответила она с изумительным французским акцентом. — Твой хозяин пьяный. Спит… Он грубый и невоспитанный. Обо всем обязательно узнает его супруга! — И приказала: — Немедленно вели выпустить меня отсюда!
— Как прикажете, мадам, — растерянно ответил полицейский. — Может, подать экипаж?
— Обойдусь как-нибудь без услуг твоего хозяина! — бросила Сонька и едва ли не бегом покинула двор.
Карета на скорости подкатила к воротам особняка Брянских, Сонька выскочила из нее, несколько раз нажала кнопку звонка и, когда Семен открыл калитку, без всякого спроса, как своя, быстрым шагом направилась в дом.
Никанор, несколько удивленный встревоженным видом воровки, предупредительно сообщил:
— Ваша дочь беседует с княжной.
— Позови ее.
— Можете пройти сами.
— Зови. Я тороплюсь.
Дворецкий послушно направился в глубь комнат. Сонька нетерпеливо огляделась, на всякий случай еще раз проверила содержимое сумочки. Все было на месте — деньги, украшения.
Послышались торопливые шаги, это была Михелина.
— Что?
— Бежим, Миха, — негромко бросила мать, оглядевшись. — В отель не заезжаем. Паспорта при тебе?
— Да, — кивнула дочка.
— Прощайся с девочкой, карета ждет.
— Она не хочет нас отпускать.
— Не разводи сопли! — со злостью бросила воровка. — С минуты на минуту нас могут повязать!
— Поняла. Сейчас вернусь!
Дочка убежала, из соседней комнаты вышел дворецкий.
— Без ведома княжны я вас не выпущу.
— С ума сошел?
— Княжна обязана знать, что происходит в ее доме.
— Уйди с дороги!
— Я позову людей.
Сонька огляделась.
— Где княжна?
— Сейчас позову. Но вы должны ждать ее здесь. Со двора все равно не выпустят.
— Зови быстро!
Никанор направился было в глубь дома, но послышались быстрые шаги навстречу, и в гостиную вошла княжна.
— Никанор, покинь нас! — распорядилась она.
— Слушаюсь.
Дворецкий ушел. Анастасия вплотную подошла к воровке, тихо спросила:
— Вы желаете уехать?
— У нас нет иного выхода.
— Вы не можете рисковать. Вас арестуют. К тому же я все знаю — о вас и о Михе.
— Да, это так, — подтвердила Михелина. — Княжна имела разговор с Таббой.
Сонька вскинула брови.
— Она все вам рассказала?
— Достаточно, чтобы вам никуда не торопиться, — ответила княжна и поинтересовалась: — А где господин полицмейстер?
Воровка перебросилась с дочкой взглядами, с усмешкой сказала:
— Василий Николаевич отдыхает. У него был трудный день.
К отелю «Европа» на большой скорости подкатило несколько повозок с жандармами, они всем гамузом, не слишком церемонясь с входящими и выходящими, бросились к входу.
Затем, грохоча тяжелыми сапогами, достигли второго этажа, пробежали по длинному коридору, и старший из них со всего размаха ударил ногой в дверь одного из номеров.
Дверь с треском распахнулась, жандармы ворвались в номер, рассыпались по всем комнатам — здесь было пусто, ни души…
Утром следующего дня все столичные газеты вышли с крупными, кричащими заголовками:
СОНЬКА КРУПНО ЗАШАРМАЧИЛА ПОЛИЦМЕЙСТЕРА!
ГОСПОДИН АГЕЕВ ПРИГРЕЛ ВОРОВКУ В СВОЕМ ДОМЕ.
ЛЮБИМАЯ ДАМА ПОЛИЦМЕЙСТЕРА СТОЛИЦЫ.
УДАСТСЯ ЛИ СОНЬКЕ ОПЯТЬ СДЕЛАТЬ НОГИ?
ГДЕ ИСКАТЬ СОНЬКУ ЗОЛОТУЮ РУЧКУ?
СОНЬКА ОПЯТЬ РАЗВЕСЕЛИЛА САНКТ-ПЕТЕРБУРГ.
С КЕМ ПОЛИЦМЕЙСТЕР ПОСЕЩАЛ ОПЕРЕТТУ?
Продавцы газет надрывались, стараясь всучить покупателям печатное слово, каждый на свой лад излагая самые интересные места из скандальных публикаций.
Возле дома князя Брянского остановилась карета, из нее быстро вышел следователь Егор Никитич Гришин и направился к воротам.
На звонок выглянул Семен, по привычке хмуро поинтересовался:
— Чего желаете, барин?
Тот вынул из кармана номерную бляху, сунул ему под нос.
— Сыскная полиция.
Привратник послушно и испуганно впустил следователя, повел его к входу в дом.
Дворецкий увидел незваного гостя, торопливо зашагал в глубь дома, увидел Михелину, жестами показал, чтобы она немедленно скрылась, и после этого пошел встречать Гришина.
— Кого желаете видеть, господин следователь?
— А, — ухмыльнулся тот. — Помнишь, бестия… Хозяйку желаю видеть!
— Они занимаются музыкой.
— Позови.
— Не положено. У них еще тридцать минут обучения.
Егор Никитич нервно огляделся, повернулся к дворецкому.
— Пока барышня музицирует, побеседуем с тобой. Когда последний раз ты видел в этом доме мадам Дюпон с дочкой?
— Без позволения мадемуазель Анастасии я ни на один ваш вопрос отвечать не стану, — спокойно и с достоинством произнес Никанор.
— Тебе известно, кто перед тобой?
— Известно. Вы однажды беседовали не только со мной, но и с покойным князем Александром Васильевичем. Но отвечать все равно не буду.
— Послушай, дурья голова! Следователь не обязан спрашивать чьего-нибудь позволения!.. Он просто допрашивает! Так прописано в законе! — сдерживая раздражение, разъяснил Егор Никитич и повторил: — Когда последний раз здесь были мадам Дюпон и ее дочь?
— Я уже объяснил, — повторил дворецкий. — Отвечать на какие-либо вопросы без моей госпожи не имею права — так прописано в нашем законе.
Сонька и Михелина стояли наверху, отсюда им хорошо был виден дворецкий, беседующий со следователем, и даже было слышно, о чем они беседовали. Сзади к ним на цыпочках подошла княжна и, замерев, тоже стала наблюдать за происходящим.
— Значит, Матильду и Мари Дюпон ты в доме не видел?
— Имен не могу знать, — спокойно и с достоинством ответил дворецкий. — Разные господа и дамы к княжне приезжали, но кто такие, не моего ума дело.
— Веди в подвалы! — неожиданно приказал Гришин.
— Чего желаете там? — удивился Никанор.
— Веди, узнаешь!
Дворецкий послушно направился в сторону широкой лестницы, ведущей вниз, по пути включил свет. Следователь не отставал.
Сонька с дочкой быстро и бесшумно двинулись по лестнице наверх, Анастасия осталась стоять на прежнем месте.
В помещении, куда пришли Никанор и Гришин, было прохладно и довольно сыро.
Двинулись по длинному, довольно широкому коридору, от которого направо и налево уходили более узкие, слабо освещенные.
Никанор повернулся к сыскарю.
— Куда дальше, господин следователь?
Тот в упор посмотрел на него.
— Они где-то здесь?
— Кто? — искренне не понял дворецкий.
— Дамы!.. Из Франции! Аферистки! Мать и дочь!
— Прикажете открывать все двери?
— Что ты из себя дурочку корчишь?.. Они ведь где-то здесь! Мне уже донесли!
— Какую из дверей велите открыть? — спокойно спросил дворецкий.
Егор Никитич вдруг придвинулся к нему вплотную.
— Я ведь и придушить могу!.. Говори!.. Где ты их прячешь?.. Говори же!
Никанор спокойно и неожиданно легко для его возраста отвел руки следователя от себя, поправил воротничок, так же спокойно произнес:
— Извольте следовать наверх. Княжна должны уже освободиться, — и двинулся в обратном направлении.
Сверху действительно им навстречу легко спускалась Анастасия. Она с недоумением смотрела на дворецкого и незваного гостя.
— Что вы там делали, господа?
— Господин следователь пожелали осмотреть подвальные помещения, — объяснил Никанор.
— Зачем? — наивно удивилась княжна.
— Мне, барышня, неведомо.
Гришин подошел к княжне, почтительно склонил голову.
— Следователь сыскного отделения Гришин.
— Я вас помню.
— Благодарствую. Простите, княжна, но мне необходим конфиденциальный разговор с вами.
Анастасия жестом показала ему следовать за нею, они вошли в большой зал, сели друг против друга в кресла.
— Слушаю вас, господин следователь, — улыбнулась девочка.
— Вы, мадемуазель, наверное, слышали о скандале, который разразился вчера в Петербурге?
— К сожалению, я редко бываю в публичных местах и могу не знать последних новостей, — по-прежнему улыбаясь, ответила княжна.
— Дело касается двух сторон. Вашего родственника полицмейстера Василия Николаевича…
— Что с ним могло произойти? — прервала следователя мадемуазель.
— Он стал жертвой знаменитой воровки Соньки Золотой Ручки, — печально усмехнулся Гришин.
— Она обворовала его? — засмеялась девочка.
— И обворовала, и опозорила. Над Василием Николаевичем потешается весь город.
— Это ужасно, — нахмурилась княжна. — Воровку задержали?
— Пока не удалось. Но рассчитываю это сделать с вашей помощью.
— Вы шутите?.. С моей?!
— Именно так, — кивнул следователь и довольно поспешно объяснил: — Вы, конечно, помните двух французских особ, якобы ваших родственниц и якобы прибывших из Франции?
— Помню. А почему «якобы»? — нахмурилась девочка.
— По той причине, что они и не француженки, а уж тем более никакие не ваши родственницы!
— А кто же они?
Егор Никитич выдержал паузу, готовя сюрприз, с улыбкой сообщил:
— Они как раз те самые знаменитые воровки — Сонька Золотая Ручка и ее дочь.
Княжна искусно расширила глазки.
— Вы шутите.
— Никак нет. Нам не до шуток, мадемуазель. Дело нашей чести — задержать преступниц.