— Конечно, — удивленная таким вопросом, хмыкнула княжна.
— А если он узнает, что я воровка?
— Не говори глупости! Ты ведь ничего у меня не своровала?
— Не своровала, потому что люблю тебя.
— А если б не любила?
— Тогда б точно своровала! — хохотнула Михелина. — Тут прямо-таки глаза разбегаются.
Княжна вдруг остановилась.
— А почему так?
— Что? — не поняла воровка, тоже замерев.
— Почему ты вообще стала воровать?.. Из-за мамы?
— Не только… Жизнь такая была.
— Какая?
— Паршивая.
— А если жизнь изменится?
— Как она может измениться, если мать в тюрьме?
— Мать из тюрьмы выйдет, ты выйдешь замуж за Андрея. Вот и не надо будет больше воровать!
Воровка подумала, поправила на худых плечиках платье.
— Наверно, ты права. Но до этого надо еще дожить…
— Доживем. Встретишь Андрея, он мужчина и обязательно что-нибудь придумает.
Они снова принялись за сборы. Примеряли шляпки, меняли туфельки, поправляли чулочки, убирали лишние румяна с лиц.
Княжна посмотрела на наручные часики, от неожиданности ахнула. Тут же перевела взгляд дверь — там стоял Никанор, бледный и напряженный.
— Сударыни, вам пора. Карета стоит в полагающемся месте.
— Где Кочубчик? — спросила негромко Михелина.
— В дворницкой, готовит собакам еду.
— Собак запер?
— Как было велено. Выходить вам надобно с черного входа, я его приготовил, — степенно произнес дворецкий и покинул комнату.
Девушки взялись за руки, подошли к иконе, перекрестились.
— Господи, благослови нас защити и помилуй, тихо прошептала княжна.
Миновав несколько коридоров, девушки спустились по ступенькам вниз и оказались перед черным входом.
Он был открыт, возле него стоял оцепенелый от волнения Никанор.
— Карета уже ждет, — произнес он, придерживая дверь. С некоторой надеждой попросил: — Княжна, позвольте все-таки сопровождать вас.
— Сказано, следи за домом, — рассердилась та подбирая платье. — А особенно за Володей. Чтоб не заметил ничего.
— Слушаюсь, — с печальной покорностью ответил старик и перекрестил девушек вслед.
Они пробрались вдоль стены дома, перебежками достигли забора, Михелина, придерживая подол платья, уже приготовилась было нырнуть в выемку, как вдруг из будки яростно вырвался огромный лохматый пес и ринулся по проволоке в их сторону.
Девушки от неожиданности взвизгнули, распластались на заборе.
Никанор, размахивая руками, бросился наперерез собаке.
— Пошел вон!.. Куда, проклятый? Не сметь!
Из-за угла, как черт из ладанки, вынырнул Володька.
— Чего, паскуда?.. Назад! — Перехватил пса, увидел девушек возле забора, остолбенел. — Это что за картинка?.. Куда вырядились, королевны?
— Не твое поганое дело! — закричал на него дворецкий. — Держи собаку, чтоб не загрызла!
— Че кусачая она! Пугает только… — ответил тот, не сводя с беглянок удивленных глаз. — А куда это барышни?
— Не твое, сказал, дело! — затопал ногами старик, пытаясь отвлечь внимание Кочубчика от беглянок. — Загони пса и марш к себе! Чего таращишься?
Тот, вертя головой, увидел, как девушки по очереди пролезли под забором, быстро пинками загнал собаку на место, сплюнул, негромко выругался:
— Мать моя кошелка, — и, прихрамывая, бросился к привратнику.
Нашел Семена в дворницкой, чуть ли не силой выволок его наружу, зашептал со слюной на губах:
— Уезжают! Вдвоем!.. Ловить надо!
— Кто?.. Кого? — не понял тот.
— Барыня уезжает! С Сонькиной дочкой!.. В участок надо, пока не скрылись!.. Беги, варнак!
— А ежли я по сопатке за варнака? — обозлился Семен.
— Опосля! А зараз — в полицию! Ей-богу, сбегут!.. За домом ихняя карета!
Дворецкий, спешно выйдя из-за дома, увидел стоявшего посреди двора Кочубчика и бегущего к воротам Семена. Заторопился к вору, с подозрением бросил:
— Куда это он?
— Живот чего-то прихватило, — с ухмылкой ответил тот.
Никанор озабоченно шагнул за ворота, огляделся и обнаружил, что привратник со всех ног несется к филерской повозке. Повернул голову назад — за спиной с кривой усмешкой стоял Кочубчик.
Тарантас с филерами рванул с места, оставив Семена на дороге. И в тот же момент за ними понеслась вторая повозка — с ворами.
Старик, глядя на уносящиеся экипажи, бессильно затоптался на месте, даже застонал, потом быстро направился в дом.
Володька по пути перехватил его, взял за шкирку, подтянул к себе, сунул большой кулак под нос.
— Гляди, бздун, сунешь нос куда не следует, оторву его вместе с мозгами.
Тем временем Михелина и Анастасия достигли кареты, забрались внутрь, и извозчик ударил по лошадям.
Встречать вагоны с фронтовиками на Николаевский вокзал пришло несколько сотен человек. Все были празднично и торжественно одеты, немолодые пары прохаживались неторопливо, степенно. Молодые люди, напротив, держались подчеркнуто весело, кокетничая с очаровательными особами и отпуская шутливые подзатыльники шумной детворе.
Играл духовой оркестр, толпа не знала, на какой путь состав прибудет, поэтому толкалась главным образом в начале перрона, надоедливо тревожа вокзального дежурного и всматриваясь в даль стальных путей.
Среди встречающих неспешно и важно прогуливались жандармы. Причем их было здесь более чем достаточно — не менее десятка.
Анастасия, не выпуская руки Михелины, протолкалась через толпу к родственникам кузена. Здесь были отец и мать Андрея, моложавые, статные, взволнованные, а кроме того, рядом с ними смущенно улыбалась очаровательная сестра князя, тринадцатилетняя Мария, ну и еще несколько господ с дамами, которые, похоже, также являлись родственниками.
Ни воровка, ни княжна не заметили мужчин особой выправки и поведения, следующих за ними.
Родственники Андрея, увидев Анастасию, шумно обрадовались, замахали руками.
Анастасия едва ли не бегом бросилась к ним, раскланялась, расцеловалась, стала тискать Марию, потом вдруг вспомнила о Михелине, схватила снова за руку, возбужденным тоном представила ее:
— А это та самая Анна, моя подруга! Вы наверняка слышали о ней! От Андрея!.. Она самая красивая, самая добрая, самая верная!
Такие слова ввели воровку в краску, княжна заметила это, обрадованно захлопала в ладоши.
— Видите, смущается!.. А чего смущаться, Миха?! Ой, Анна!.. Тут все свои! Это папенька и маменька кузена, это Мари — его сестра, а это…
Неожиданно толпа всколыхнулась, как-то утробно охнула и мощно хлынула на перрон, не дав Анастасии представить всех родственников кузена.
Вдали показался состав.
Встречающие так спешили ему навстречу, что не замечали находящихся рядом, топтали передних, сбивали с ног пожилых, не обращали внимания на маленьких.
Толпа мгновенно разделила Михелину и Анастасию с родственниками Андрея, девушки крепко вцепились друг в дружку, стараясь не потеряться, видели приближающийся поезд и, поддавшись общему состоянию, неслись ему навстречу.
— Какой вагон? — кричала княжна.
— Пятый!.. Кажется, пятый!
Филеры не отставали, лавировали между бегущими, держали в поле зрения две девичьи головки.
Шагах в десяти за ними спешили Артур и Улюкай.
Наконец мимо поплыли пыльные вагоны, народ цеплялся за них, стараясь выхватить знакомые лица, бежал следом, сминая встречных.
Анастасия увидела пятый вагон, взвизгнула — ей показалось, что она увидела в окне лицо Андрея.
— Вот он!.. — закричала. — Миха, наш Андрюша! Ну, вот же он!
Они бежали рядом с вагоном, стараясь не отстать, видели родственников кузена, махали им, пытаясь обратить на себя внимание, вглядывались в вагонные окна.
Состав со скрипом и подергиванием остановился, встречающие немедленно ринулись к дверям, прилипли к окнам.
Княжна оставила Михелину, побежала вместе с родственниками вдоль пятого вагона к выходу, они уже определенно видели Андрея, улыбающегося и счастливого.
Воровка стояла одна в бурлящей от радости толпе, на расстоянии видела, как из вагона выбирался ее любимый — худой, счастливый, беспомощный, на костылях, без одной ноги…
Встречающие целовали его, плакали, обнимали. Он отвечал им тем же, силился улыбнуться, что-то говорил и искал глазами Михелину.
Он увидел ее, двинулся вперед, рискуя не удержаться на костылях, поднял руку.
Девушка тоже пошла к нему, приложив руки к губам и не в состоянии удержаться от слез.
И в это время случилось неожиданное.
С двух сторон Михелину решительно сжали два филера, развернули и быстро потащили сквозь толпу по перрону в обратную сторону.
Она вырывалась, царапалась, оглядывалась, но мужчины крепко держали ее, стремительно удаляясь от прибывшего состава.
Анастасия и Андрей увидели случившееся почти одновременно.
Княжна бросилась следом, но ее тут же перехватили жандармы.
— Как вы смеете? — закричала она, пытаясь освободиться. — Сейчас же отпустите меня!
Ее держали крепко, все сильнее прижимая к грязному вагону.
— Тише, мадемуазель… Спокойно.
Князь бросился следом за Михелиной и филерами, но его тоже перехватили жандармы. Он оттолкнул их, налетел на каких-то господ, упал. Его стали поднимать, он растолкал всех, попытался сделать несколько шагов на одной ноге, но снова упал, разбив себе лицо до крови.
Родственники не понимали причины случившегося, пытались урезонить жандармов, успокоить князя, а рядом билась в беспомощной истерике Анастасия.
Филеры быстрым шагом под удивленными взглядами прохожих вывели воровку из вокзала, направились в сторону поджидающего их тарантаса.
Неожиданно им навстречу выдвинулись Артур и Улюкай, шли они лоб в лоб, отчего шпики на какой-то миг растерялись.
Воры мощными ударами свалили их с ног, тут же подхватили Михелину и бегом бросились к своей повозке.
Прохожие шарахнулись, кто-то закричал, призывая полицию, и тут же раздалась полицейская трель.
Воры с ходу затолкали девушку в закрытую повозку, Улюкай рухнул рядом, Артур вскочил на место извозчика, ударил по лошадям.