– Наверное, мне просто было интересно, почему ты не веришь в призраков. Сначала это казалось мне нелогичным, но теперь я думаю, что ты не веришь в привидений потому, что боишься сама остаться в Сонной Лощине навсегда.
Кэт почувствовала, как у неё внутри всё сжалось.
– Честно говоря, я и правда этого боюсь; это мой худший кошмар. Но дело не только в этом – меня действительно пугает мысль о призраках, которые блуждают повсюду, прячутся в каждом углу, за каждым деревом, преследуют нас везде, куда бы мы ни пошли. Ребёнком я не могла нормально спать по ночам, потому что боялась их. Я не рассказывала об этом никому, кроме Блейка и родителей, но в раннем детстве я была уверена, что меня преследует женщина. Она следовала за мной, куда бы я ни пошла. Она всегда была со мной, всегда. Я видела её повсюду. И я думаю, что она, возможно, снова меня преследует.
– Это просто безумие, кто она такая? И что сделали твои родители?
– Моя мама говорила, что я не должна бояться, но я всегда была очень напугана. Самое странное, что, когда мы с Блейком были маленькими, я её не боялась; она была всегда рядом как друг, защищала нас. Но когда мы стали старше, Блейк сказал, что больше не может её видеть. Я думала, что он только притворяется, что её нет, потому что казалось, что он действительно её видит. Я была почти уверена, что много раз замечала, как они разговаривали у Старейшего дерева, когда Блейк думал, что я не смотрю, но он всегда это отрицал. Через некоторое время он сказал, что этой женщины не было, вообще никогда не было. Блейк сказал, что только притворялся, будто она настоящая, что это была игра, в которую мы играли в детстве, и он её перерос.
Айседора прищурилась.
– Как она выглядела?
Кэт задумалась и поняла, что не знает. Было очень странно, что она не могла вспомнить, как выглядела та леди. Всё, что помнила Кэт, – это её светлые волосы.
– Честно говоря, я не помню. Это странно, потому что я несколько лет видела её каждый день, а теперь я даже не могу вызвать её лицо в памяти. Я спросила Блейка, но он сказал, что не знает, потому что никогда её не видел.
– Какой же он придурок. Я не думаю, что ты боялась призраков, Кэт. Я думаю, ты боялась, что теряешь рассудок.
Кэт испытала знакомую тревогу, которая возникала у неё, когда она ещё верила в сверхъестественное, и девушка её ненавидела; она была похожа на тяжёлый тёмный туман, из-за которого Кэт чувствовала себя усталой и одинокой. Но сейчас она впервые почувствовала, что может с кем-то об этом поговорить.
– Это безумие, но мне кажется, что в последнее время я видела её несколько раз, в кофейне и на кладбище, и, честно говоря, меня это пугает. Что, если это та же самая леди? – Рука Кэт дрожала.
– Я уверена, всё будет хорошо. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю, Кэт Ван Тассел, – сказала Айседора, заставив Кэт улыбнуться.
– Почему ты так говоришь? Мы совсем недавно познакомились. И я не думаю, что я особенно сильная.
– О, всё так и есть. Ты храбрее, чем думаешь. Нужно много мужества, чтобы порвать с Блейком и открыться мне после всего, через что ты прошла в отношениях. Я чувствую, что ты способна на великие дела, Кэт.
Кэт хотелось, чтобы это было правдой. Она хотела быть храброй и сильной, но уже очень давно не чувствовала себя такой. Кэт не привыкла к тому, что у неё есть подруга, которая открыто говорит о чувствах. Которая говорит, что Кэт в своём уме. Впервые за долгое время Кэт чувствовала себя комфортно и безопасно, рассказывая о себе. Она не знала, что ещё сказать. Кэт очень хотела быть тем человеком, которым её считала Айседора, и она решила не говорить ничего, что могло бы разрушить иллюзию.
– Может, нам стоит почитать дневник Катрины? Ужин будет в шесть. Думаю, у нас есть немного времени до того, как нам нужно будет идти.
– У нас полно времени, – сказала Айседора, проверяя время на телефоне.
– Отлично. Давай тогда я введу тебя в курс дела, и мы прочтём всё, что случилось до Бала урожая. Я пролистала кое-что сегодня утром, но не хотела слишком забегать вперёд, чтобы мы смогли прочитать это вместе.
– Я очень рада, что ты хочешь делиться дневником со мной, – сказала Айседора.
В этот момент Кэт почувствовала себя совершенно счастливой впервые за долгое время, но её тревожило ощущение, что кто-то за ними наблюдает. Поэтому, когда девушки начали читать дневник Катрины, Кэт пришлось постараться найти в себе то мужество, которое в ней увидела Айседора. Хотя она всё равно не могла отделаться от чувства, что кто-то – или что-то – читает вместе с ними, заглядывая через плечи.
Глава тринадцатаяДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
ПОМОЛВКА КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
Несмотря на тёплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь дубовые ветви над головой, я чувствую в сердце осенний холод. В это время года свет другой, золотистый и ярко-оранжевый, будто цвета пейзажа отражаются в небе, излучая волшебное сияние. Хотелось бы мне, чтобы этот свет согревал меня. Я думаю, сердечный холод – это печальное осознание того, что я не выйду замуж за Брома. Я так долго противилась этому браку, что теперь, кажется, забыла, почему я так сильно его любила много лет назад.
Катрина и Бром уселись под Старейшим деревом, как в детстве. Катрина ощущала глубокую печаль, сидя напротив него. Впервые за много лет она чувствовала себя непринуждённо рядом с Бромом и ощущала связь между ними. Когда Бром в ярких красках рассказал о встрече с Всадником без головы, Катрина смогла легко представить эти события, и она чувствовала, что Бром был полон страха и ужаса. Его руки дрожали, когда он описывал демоническую лошадь Призрачного Всадника, которая едва не проломила ему череп. Катрина никогда не видела Брома таким испуганным и таким уязвимым.
– Катрина, пожалуйста, не рассказывай об этом ни единой живой душе, особенно своему отцу. И, ради бога, не говори Икабоду.
Катрине хотелось сказать, что это иронично – Всадник без головы напал на него после того, как Бром безжалостно дразнил Икабода, но девушка могла только выслушать и успокоить его.
– Я не скажу ни слова, Бром, обещаю. – Катрине хотелось взять его за руку, хотя бы для того, чтобы его успокоить и остановить дрожь. Видя Брома таким уязвимым, Катрина чувствовала, как её сердце смягчается, и гадала, как долго продлится эта перемена в нём. – Я рада, что с тобой всё в порядке, – сказала она, чувствуя печаль из-за того, какими стали их отношения. Катрина сильно его любила, и хотя в этот день она чувствовала, что её сердце тянется к нему, девушка не могла не вспомнить, как ужасно Бром обращался с ней в последнее время.
– Я знаю, что ты не была счастлива со мной, Катрина. Но, честно говоря, я не понимаю, что сделал не так, – сказал Бром с невероятно печальным выражением лица.
– Прости, Бром. Я люблю тебя, но не хочу выходить за тебя замуж. Я уже давно этого не хочу. Мы желаем разного.
– Ты говоришь, что желаешь быть с Икабодом! – воскликнул Бром и обернулся, увидев своего заклятого врага на дороге – тот словно возник из ниоткуда, услышав своё имя. – Помяни пугало. – Бром закатил глаза и снова стал тем Бромом, которого Катрина не могла любить всем сердцем.
– Мне жаль, что всё так сложилось между нами, Бром. Надеюсь, однажды ты найдёшь ту, кто будет по-настоящему тебя любить, – сказала Катрина, когда с дороги донесся весёлый голос Крейна.
– Катрина, моя дорогая! – В одной руке он держал стопку книг, а другой приподнимал шляпу своим обычным щегольским жестом, слегка кланяясь. Бром покачал головой и усмехнулся.
– Как ты можешь его выносить, Катрина? – сказал он, вставая и отряхивая сухие листья, прилипшие к брюкам. Катрина видела, что Бром чувствовал себя неловко и не хотел, чтобы Икабод видел его в таком состоянии. На нём до сих пор была одежда с прошлого вечера, покрытая грязью, и Бром выглядел так, будто совсем не спал.
– С тобой всё в порядке, добрый человек? – спросил Крейн, направляясь к ним.
– Всё в порядке, Кроу. Уже ухожу.
– Уверен, ты будешь рад узнать, что ночью у меня не было смертельной стычки с Всадником без головы, хотя я полагаю, что голова, до сих пор сидящая на моей шее, – лучшее тому свидетельство, – сказал Крейн, посмеиваясь. – Хотя мне становится любопытно, как ты сам справился с дорогой Сонной Лощины, учитывая твой внешний вид. – Он оглядел Брома с ног до головы.
– Прощай, Катрина. Надеюсь, ты довольна своим выбором, – сказал Бром, развернувшись на каблуках, и быстро ушёл, не сказав Крейну ни слова.
– Прощай, Бром. – Катрина знала, что разбила ему сердце, и ей казалось, что кусочек её собственного сердца уходит вместе с ним. Она провожала Брома взглядом, пока тот плёлся по дороге Сонной Лощины, и размышляла, что станет с его жизнью теперь, когда они больше не вместе. Слишком много его планов на будущее было связано с Катриной и её семьёй. Девушка чувствовала, что не только разбила его сердце, но и разрушила будущее.
– Похоже, он в плачевном состоянии, – сказал Крейн с необычно едкой ухмылкой на лице.
– Будь добрее, Икабод, у него сейчас трудные времена, – ответила Катрина, наблюдая, как Бром и её прежняя жизнь исчезают в тени деревьев.
– Могу сказать, что так оно и есть, раз уж теперь он осознал, что потерял. – Крейн поцеловал ей руку. – Твоя красота так завораживает, что я почти забыл о цели своего визита сюда, моя дорогая Катрина. Вот, я принёс это для тебя. – Он протянул Катрине книгу, но та даже не взглянула на неё; её глаза всё ещё были устремлены на тропинку, хотя Бром уже скрылся из виду. – Катрина?
Девушка несколько раз моргнула и снова посмотрела на Крейна.
– Прости и спасибо, Икабод. – Она не могла не волноваться за Брома.
– Пожалуйста, не говори мне, что у тебя остались чувства к этому идиоту, Катрина. Он болван и хулиган и не заслуживает тебя, – сказал Крейн с раздражённым видом.
– Конечно, у меня ещё есть чувства к нему, Икабод. Мы были близки с самого детства; такие чувства не исчезают за одну ночь, – сказала Катрина, удивляя саму себя.