– И боишься закончить как я. Я читаю твоё сердце, и я выслушивала твои страхи у Старейшего дерева. Они были так похожи на мои. Но, пожалуйста, знай, я осталась здесь, потому что хотела, потому что я выбрала жить здесь с Бромом. Когда я услышала, как Бром говорит Икабоду, что готов покинуть Сонную Лощину и путешествовать по миру со мной, я поняла, что сильнее всего хочу остаться здесь с ним, потому что в тот момент у меня появилось то, чего я всегда желала, – выбор. И в глубине души я знала, что если мы с Бромом уйдём, Сонная Лощина не будет такой, как сегодня. Она стала бы вымершим местом, где живут только призраки, чьи истории некому рассказать, – сказала Катрина, а затем снова погрузилась в свои мысли; она словно была в двух местах одновременно, переключаясь между ними.
– Тогда разве я не обязана остаться? – спросила Кэт, чувствуя знакомый страх застрять в Сонной Лощине навсегда.
– Ты не застрянешь здесь навсегда, моя дорогая. Я хочу, чтобы ты поступила в колледж и жила той жизнью, о которой всегда мечтала. Кто знает, может быть, твой новый путь приведёт тебя обратно сюда и ты придёшь к Старейшему дереву навестить меня и рассказать о своих приключениях. Но знай, что бы ты ни делала, я буду тобой гордиться, потому что ты настоящая Катрина.
Кэт была поражена её словами – «настоящая Катрина». Они отозвались глубоко в её сердце, и Кэт безумно захотелось обнять Катрину, но та снова отдалилась, будто была где-то в другом месте, постепенно появляясь и исчезая из виду.
– Ты так похожа на Икабода, Айседора, – сказала Катрина, наконец вернувшись к ним, её лицо было безмятежным, но в глазах светилась печаль.
– Я совсем не такая, как дядя Икабод. – Айседора схватила Кэт за руку, и Кэт сжала её, пытаясь придать Айседоре смелости. – Я клянусь, я клянусь вам обеим, во мне нет ничего от Икабода.
– Ты неправильно меня поняла, моя дорогая, я вижу в тебе достоинства того, в кого я так влюбилась, неудивительно, что моя внучка так тянется к тебе душой. Я могу видеть, что в твоём сердце, Айседора Крейн, и я знаю, что ты не причинишь Кэт вреда, иначе бы ты сейчас здесь не стояла. – Кэт поняла, что Катрина имела в виду – если бы Айседора собиралась причинить ей боль, Катрина и Всадник без головы прогнали бы её из города. Эта мысль одновременно утешала и пугала.
– Прости, что я не всегда была рядом, чтобы защитить тебя, Кэт. Блейк хитёр, он нашёл способ нас разделить, но я обещаю, что не позволю этому случиться снова. Я многое хочу тебе рассказать, тебе многое нужно знать, но у меня мало времени. Блейк сделал кое-то ужасное – и я не уверена, что это можно исправить. Вы видели доказательство в лощине, на том старом безымянном надгробии. Блейк сделал это после того, как ты порвала с ним, Кэт. Он был в отчаянии, он винил меня и хотел, чтобы я страдала, но он зашёл слишком, далеко и впустил в своё сердце кое-что грязное. Обещай мне, что, если случится худшее, ты найдёшь другие мои дневники. В этой истории есть кое-что ещё. – В этот момент Катрина закричала. Это был ужасный звук – она кричала так громко, что дребезжали стёкла, и девушкам пришлось зажать уши от боли. На этот раз комната сместилась сильнее; призрачные образы дубовой рощи появлялись и исчезали, отчего Кэт чувствовала, что она находится в библиотеке и в роще одновременно.
– Что происходит? Что случилось? – Кэт не знала, как помочь Катрине. Девушка не могла смотреть на её страдания. Катрина рухнула на пол, всхлипывая с каждой волной боли, которая накатывала на неё, заставляя тело биться в конвульсиях, а комнату – сильно трястись, как от ударных волн.
– Что происходит? Кто делает это с тобой? – спросила Айседора. Девушки склонились над Катриной, пытаясь понять, как ей помочь.
– Это Блейк! – ответила та, корчась на полу; на её теле стали появляться порезы. Кэт и Айседора в ужасе отскочили назад, когда порезы на руках, ногах и лице превратились в глубокие ужасные раны.
– Что значит, Блейк? Как он это делает? – Кэт и Айседора дрожали от страха и беспомощности, пока Катрина корчилась от боли.
– Он запечатал меня и Всадника без головы внутри Старейшего дерева!
– Но я не понимаю – ты же здесь! – сказала Кэт.
– Я повсюду. Я и в Старейшем дереве, и с вами. Я – часть Сонной Лощины, как и она – часть меня.
Катрина напряглась и взвыла; её тело вытянулось, достигнув высокого потолка, руки превратились в искривлённые дубовые ветви, а ноги – в выдолбленный ствол. Корни вгрызлись в пол, а ветви пробили стены, книжные полки и потолок и разбили окна. Ужасные раны появлялись снова и снова, каждый раз с фонтанами крови. Крик Катрины пронзил уши, и прежде чем девушки успели понять, что происходит, они оказались не в библиотеке Кэт, а в лощине, недалеко от Старейшего дерева.
– Как мы сюда попали? Что случилось? – Девушки растерянно оглядывались по сторонам, чувствуя, что вот-вот упадут в обморок. Они были дезориентированы, нетвёрдо стояли на ногах, и их тошнило от того, что случилось с Катриной.
– Боюсь, я переместила вас сюда вместе с собой, мои девочки. Я не хотела этого делать, но это отняло у меня все силы. Я не могу сбежать из дуба; пожалуйста, помогите нам, иначе Блейк изгонит наши души во тьму, и я больше никогда тебя не увижу.
Голос Катрины был подобен далёкому шёпоту на ветру, но девушки знали, что она заперта внутри дуба вместе с Всадником без головы. Они были во власти Блейка.
Девушки увидели Блейка, который рубил дерево. С каждым ударом топора они слышали гортанные крики Катрины и Всадника без головы, доносящиеся из почтенного дуба; кровь хлестала так яростно, что Блейк отлетал назад. Он настолько обезумел, что каждый раз, когда кровь отправляла его в полёт, тут же поднимался и снова бросался на дерево.
– Как мы можем им помочь? Я не знаю, что делать. – Кэт посмотрела на Айседору, надеясь, что у неё будет ответ.
– Я тоже не знаю. Он не в своём уме. Как мы должны его остановить? – Девушки слышали, как Блейк закричал, проклиная Катрину, когда нанёс ещё один удар по дереву.
– Это твоя вина, ты настроила Кэт против меня! Всё было хорошо, пока она не начала читать твой дневник! – Блейк рубил дерево снова и снова, уже не обращая внимания на заливающую его кровь.
Девушки в ужасе смотрели, как Блейк шатается из стороны в сторону, обезумевший и исступлённый. Они хотели чем-нибудь помочь, но боялись пострадать от его помешательства – Блейк походил на одержимого. Тут его лицо и тело исказились, выражение лица сменилось с ярости на страх.
– Ты считаешь меня дураком, Катрина? Конечно, я знал, что это ты прогнала меня из Сонной Лощины!
– С ним что-то не так. Блейк – придурок и лжец, но он не психопат, – ошарашенно произнесла Кэт.
Лицо Айседоры исказилось от неподдельного ужаса.
– Думаешь, он одержим призраком? Он ведёт себя так, будто в нём два разных человека.
– Одержим? Кем? – спросила Кэт, но тут её осенило: – Боже мой, Икабод! Катрина сказала, что это связано с надгробием, которое мы нашли; может быть, там могила Крейна?
– Что нам делать? У него топор.
Кэт видела, что Айседора застыла от страха.
– Мы должны что-то сделать, – сказала Кэт, но Айседора наблюдала за Блейком как заворожённая.
– Это мой дядя? Он заставляет Блейка это делать? Блейк был одержим Икабодом всё это время? Он что, мстил тебе за то, что ты потомок Катрины?
– Нет, Айседора, Блейк был манипулятором и мерзавцем ещё до того, как в него вселился Икабод. Блейк выбрал свой путь и заплатил за него высокую цену, пробудив дух твоего дяди ради достижения цели. Ты поможешь Катрине победить его, победить их обоих? Восстанешь вместе с ней против собственной крови, чтобы спасти нас?
– Конечно! Что нам делать? - Айседора схватила Кэт за руку. – Как нам их остановить?
– Крепко держи руку Кэт и придавай ей сил, пока она произносит слова.
– Какие слова? – спросила Кэт. – Ты знаешь слова? Ты знаешь об этом больше, чем я. Что я должна сказать? – Кэт посмотрела на Айседору, надеясь, что у той есть ответ. Она не знала, что говорить, и не знала, хватит ли у неё сил остановить Блейка и Икабода. – Ты должна мне помочь, – сказала Кэт, чувствуя отчаяние.
Айседора взяла Кэт за руку, посмотрела ей в глаза и сказала:
– Ты знаешь слова, Кэт, они внутри тебя.
– Скажи слова, Кэт! Будь храброй. Спаси нас, – воскликнула Катрина, её голос был настолько громким, что наполнил весь лес и заставил листья осыпаться дождём. Деревья вокруг вытянулись вверх, а их ветви переплелись друг с другом, погружая лощину во мрак.
– Какие слова? Что мне сказать? – закричала Кэт в темноту. Она боялась, что Блейк её услышит, но девушка пришла в отчаяние, видя, как он рубит дерево, выкрикивая безумные проклятия; видя, как хлещет кровь; как все дубы в лощине вырастают до циклопических высот, их корни вырываются из земли, заставляя землю дрожать, а ветви врезаются друг в друга. Девушки закричали. Кэт посмотрела на Айседору.
– Ты мне нужна. Я не знаю, что сказать.
Айседора сжала руку Кэт.
– Я здесь, Кэт, но я тебе не нужна. Ты можешь это сделать сама.
И тут Блейк их заметил. Кэт почувствовала, что их взгляды встретились. Блейк вскинул топор и рванул к ним. Он выглядел чудовищно, весь залитый кровью.
Кэт думала, что освободилась от Блейка, но теперь увидела, что ей предстоит преодолеть новый страх, прежде чем она сможет стать по-настоящему свободной от этого монстра, поэтому она произнесла слова:
– Именем Катрины Ван Тассел я призываю призраков Сонной Лощины освободить её дух и отомстить тем, кто хотел нам навредить!
Лес тут же наполнился всевозможными призраками, старыми и молодыми; какие-то лица Кэт помнила, а кто-то умер задолго до того, как родились она или первая Катрина. Они заполнили лес как губительная чума, оставляя на своём пути густую чёрную сажу, и окружили Старейшее дерево, смахнув окружавшую его соль, а затем разнесли гниль по лесу и городку Сонная Лощина, окутав его тьмой и отчаянием. Это было ужасающее зрелище – видеть, как всё окутывает чернота. Единственным источником света было мерцание духов, сияющих во тьме как звёзды, проглядывающие сквозь тёмную завесу ночи. Но страшнее всего были Всадник без головы и Катрина Ван Тассел верхом на призрачных лошадях, вырвавшиеся из дупла дерева и освободившиеся от проклятия, которое заманило их обоих в западню. Всадник схватил Блейка сильной рукой и ускакал в темноту, скрывшись из виду и навсегда забрав его из жизни Кэт.