Она поприветствовала сидящих внутри первой:
— «Немного же вас осталось. Всё ещё зовётесь ковеном или уже сократили до тройки старпёров?»
Высокие окна с тяжёлыми бардовыми гардинами, перехваченными золотыми лентами, что-то навязчиво напоминали, украшенный мозаикой пол, потолок, выгнувшийся куполом, как потягивающийся кот. Вышеупомянутая тройка восседала в мягких креслах у дальней стены комнаты, которая ну никак не могла поместиться в крохотном загончике, каковым казалась раньше.
— Комната больше внутри, чем снаружи? Всегда мечтала это сказать! — ахнула я, от восторга не сразу обратив внимание на то, что вполне могу контролировать как язык, так и собственное тело. Хотя, судя по незримому присутствию ведьмы, Нели тоже не собиралась больше таиться.
— Моё почтение ковену, — Кир припал на одно колено, исподлобья следя за происходящим.
Дэн присоединился, остальные коллеги, замешкавшись, тоже поспешили проявить почтение. Мы с Нели, по молчаливому согласию, остались стоять.
Старик, высокий и такой тощий, что мог бы сломаться пополам, если бы попытался привстать, простёр к нам дрожащую морщинистую руку:
— Приветствую, дети мои! Кириан, Галвин, не чаяли снова вас увидеть.
— И не слишком-то хотели, — сварливо добавила старуха, съёжившаяся на соседнем сидении, как курица в гнезде. — Предателям нет места в ковене!
— Тише, Карра, дорогая! — шевельнул старик морщинами у рта, пытаясь сложить их в подобие приветливой улыбки. — Наши дети обратились за помощью. Вправе ли мы отказать?
Пока все заканчивали раболепски гнуть спину, крепкий невысокий толстячок, покрытый шрамами так густо, что они казались шуткой татуировщика, пробасил:
— Мы всегда рады помочь детям. Но не предателям, которые изувечили ковен, убивая братьев и сестёр, — и обратился уже к нам, грозно играя желваками: — Мы с Каррой против аудиенции. Но Элдор решил иначе. Поэтому, прежде чем карать, выслушаем вас.
По наступившей тишине особенно выразительно разносился электронный писк. Когда все повернулись на звук, Дэн ещё несколько секунд продолжал тыкать в экран смартфона. Сообразив, что что-то не так, вздрогнул и огляделся:
— Что, угрожать уже закончили? Звиняйте, отвлёкся. Тут такой вай-фай шустрый! Сам не ожидал…
Лина протолкалась вперёд при помощи двух своих боевых орудий полноценного третьего размера:
— Прошу прощения, что значит «карать»? Разве у нас нет какой-нибудь политической неприкосновенности? Мы, на минуточку, граждане земли и здесь по приглашению работодателя! Мне обещали корпоратив, а не суд с обязательным последующим наказанием!
— Я сказал «корпоративное мероприятие», — оправдался Кир.
— Но это ведь то же самое! Ты знаешь, сколько я отдала за это платье?
— А что, — обиженно пробасил Сёма, — кормить не будут?
— Две зарплаты! Две! — негодовала Лина. — Кто мне возместит деньги?
— И этих маленьких бутербродиков на шпажках не принесут? — медведь изобразил канапешку.
Дэн весело прыснул и тут же оправдался:
— Простите! Тут видосик с котиками. Вот, — он протянул телефон, но Кир зло отмахнулся, зато Вадя заинтересовался и тоже склонился над экраном.
— Хотя бы чаю с бутербродами!
— Ой, и правда котики!
— Да я ж говорю, вай-фай — зверь!
— «Кхе-кхе! Ребята, я не мешаю? — как мало, оказывается, нужно, чтобы завоевать всеобщее внимание! — Если что, я ведь и пойти могу. Не сказать, что мне ваше общество приятно и, откровенно говоря, я бы с удовольствием перебила всех здесь присутствующих. Впрочем, я могу…»
— Всех? — растерянно уточнил Дэн, словно ожидал остаться избранным живым среди бойни.
— «И не только вас! — с наслаждением подтвердила Нели. — Я ведь чудовище, помните? Могу перебить вообще всех, кто находится в Арх-эльб-Брусе!»
— Кириан, — подал слабый голос старик, названный Элдором, — ты твёрд в своём решении? Готов совершить то, о чём поведал?
Кир повернулся ко мне. Посмотрел горько, потерянно. Взял мою ладонь и прижал к ледяным губам. На одно короткое мгновение показалось, что он не осмелится. Что выбор вновь окажется слишком сложным, что любое решение станет ошибкой.
Но Нели не смолчала:
— «Я наслаждалась их смертью, — шевельнула моими губами она. — Каждой каплей крови. Каждым криком. Каждым затухающим взглядом. И ты знаешь, что я не остановлюсь».
Кир невесомо коснулся моей щеки.
— Знаю, — глухо ответил он и, не выпуская руки, обратился к остаткам некогда великого ковена магов: — Нели не перестанет убивать. Она завладела телом невинной, неподготовленной женщины и сумела вернуть часть своей силы. Мы считаем… — его голос стал ниже, тяжелее. Таким голосом хоть гвозди забивай. Хотя именно это он и делал: забивал гвозди в крышку моего… нашего гроба. — Я считаю, что вы были правы. Единственный способ защитить всех нас от неё — сжечь душу Нели.
Вояка в шрамах и Карра отчётливо облегчённо выдохнули и покосились на Элдора. Тот вздохнул совсем не так: тяжело, урывками. Мучал ли этот приговор и его тоже? Он обменялся с Кирианом короткими понимающими взглядами.
— Да будет так, — провозгласил старик. — Сомкнём же руки, братья и сёстры… брат и сестра. Те, кто остался от ковена, восстановят справедливость и упокоят души погибших.
Они сцепили ладони в подобии хоровода.
— Flamma!
Огонь вспыхнул прямо на полу, посередине зала, в том месте, куда алым узором сбегались лучи мозаики. Вспыхнул — и облизал потолок, как голодный пёс лижет руку хозяина. Смотреть на него было больно. Смертоносный костёр не имел ничего общего с тёплым, добрым пламенем, которое собирает вокруг себя друзей, возле которого обнимают любимую, а если повезло меньше, то гитару. Это потустороннее пламя умело нести лишь страдания.
Горло пересохло так, что, казалось, покроется трещинами. Огню не требовалось касаться кожи — она и так болела, словно успела почернеть от жарких объятий. Вдохнуть не получалось. Воспоминание о копоти, горьком дыме, распирающем грудь, никуда не ушло. Мы с Нели пережили его вместе, и вот оно вернулось, накрывая, как огромная волна, давя так сильно, что колени подгибались.
Упала бы, но Семён подхватил меня под мышки. Отпускать, правда, не спешил. Погладил по голове, виновато пробасил:
— Держись, Сонька! Сейчас всё закончится. Это не страшно, честное слово!
«Это очень, очень страшно», — вздрогнула Нели.
Кир судорожно вдохнул, точно и его терзал запах копоти, которого и в помине здесь не было. Он отошёл подальше, в противоположный конец зала, точно боялся передумать в последний момент. Попросил, не глядя на меня:
— Сёма, держи крепче.
Медведь недовольно запыхтел, но всё-таки выполнил просьбу.
— Не отпускай, пока не скажем! — Дэн, напротив, встал совсем близко и погладил меня по предплечью. — Я никуда не уйду, любимая. Мы справимся. Осталось совсем немного.
— Крепче! — стиснул зубы Кириан. Он закусил губу, уверенный, что никто не заметит. В углу рта, в том месте, куда я… куда Нели любила целовать его, выступила кровь. — Лина, сделай то, о чём мы говорили.
Эмпат прошла совсем близко, но не рискнула коснуться натянутого, как струна, Кира. Она остановилась возле меня, приложила пальцы к вискам. Денис испытующе, прищурившись, следил за ней.
— Не ошибись, эмпат. Выбери правильную душу. Семён, не отвлекайся и помалкивай.
И тут что-то случилось. Запертые в одном теле, переплетённые, как пряди косы, слившиеся в общую реку притоки душ разорвало надвое. С треском, с каким ломаются кости, с беспомощностью, с какой умирают любимые. Эмпат сунула в нашу общую с Нели душу грязные пальцы, шарила в ней, перебирала, задевала наманикюренными коготками.
— Хватит!
— «Больно!»
Мы кричали и плакали вместе: Соня и ведьма. Как единое целое, которое рвут на части.
А эмпат уже схватила добычу, впиваясь в неё кроваво-красными ногтями, под цвет своего дурацкого платья.
— Я её поймала, Кир! Поймала ведьму! — вот только в её руках кровоточащими ошмётками металась не ведьма. Лина держала меня. Она смотрела на Дэна пустыми кукольными глазами с длиннющими ресницами: — Я поймала душу.
— Умница, — сыто облизался лис.
— Нет! Нет, это я! Я! Нет, Кир, пожалуйста!
Я заметалась, но Семён не зря звался медведем. Держал крепко, сильно — не вырваться. Дэн успокаивающе гладил по плечу и смотрел. Понимающе. Знающе.
— Прости, Соня. Но у нас не осталось выбора. Я здесь, Нели. Здесь, любимая…
Лина или Семён могли слышать его шёпот. Но какое им дело? Они лишь выполняли приказ, которому не способны сопротивляться.
А впереди, в нескольких спасительных метрах, которые я никак не могла преодолеть, стоял Кириан. Стоял мужчина, вырывающий мою душу.
— Нет! Кир, это я! Это Соня!
Его пальцы дрогнули:
— Лина, всё точно?
— Конечно, — эмпат кивала колдуну, отдавшему приказ, и бессовестно врала: — Я держу Нели.
Ведьма сжалась в комок. Стрела прошла мимо, план оказался чудо как хорош! Вы с самого начала задумали это, да? Ты и Дэн, то есть Галвин. Конечно, лис не мог влюбиться в мышку! Всё это время он любил только тебя. И всё это… Он ведь задумал всё, чтобы подарить тебе новое тело, так? А теперь, раз уж прежний жилец не желает убираться добровольно, они вырвут меня, как сорняк. А ты станешь цвести и наслаждаться жизнью. Моей жизнью! Я верила тебе, Нели. Считала другом.
Сердце кровоточило так, словно его разрезали на сотню кусочков. Я думала, что у меня есть друг. Я ошиблась. Снова.
По щекам должны бы сбегать слёзы, но их нет. Всё равно через мгновение эти слёзы перестанут быть моими. Тебе нужно тело? Наслаждайся, Нели. Считай это подарком.
«Проклятье! Малышка, ты слишком хороша для этого мира!»
Её трясло от страха. Но ведьмы давно научились черпать из страха силу. Нели прыгнула вперёд, как змея, защищающая гнездо.
Неоформленная, бесконтрольная магия волнами хлынула в разные стороны, перевернула кресла магов ковена, распластала Кира и Вадима. Лина долетела до противоположной стены, а Семён вместе с супер-силой Халка упал на четвереньки, как будто пытался устоять на месте во время урагана.