Миша раздраженно взмахнул рукой. Она повторяла это из раза в раз, как только у неё кончались аргументы. А так как он действительно ничего не помнил, то даже подумывал, что мать это специально придумала для того, чтобы был рычаг давления. В детстве это действительно работало, но сейчас он уже слишком повзрослел.
– Я не пойду с тобой в церковь. Ни на исповедь, ни просто помолиться. Я устал от твоего Бога и больше никогда ничего не хочу о нём слышать. Ты своей настойчивостью, мам, сама отбила любовь к Богу, теперь у меня только ненависть. Я пойду в комнату и посижу там. А ты, если хочешь, можешь пойти в церковь и там молиться сколько захочешь. Пока лоб себе не расшибёшь. Тебе же Он важен больше собственного сына.
С каждым разом ответ был всё резче. Он еле сдерживал себе и старался отвечать максимально корректно по отношению к матери. Но с каждым разом ему хотелось высказаться всё грубее. Миша был уверен, что если бы он слышал голоса, как Соня, то те бы сейчас его подначивали: «Да пошли ты её уже куда подальше».
Парень закрыл за собой дверь в комнате и полез в шкаф за сухими вещами. Носки насквозь промокли, а ноги замерзли. С нижней полки Миша достал шерстяные носки, вместе с ними из шкафа выпала карта. Он поднял её и перевернул рубашкой вниз. Пиковый валет.
От неожиданности он ойкнул и выронил карту. Она, словно бумажный самолётик, спланировала прямо под кровать. Миша кинулся смотреть, но туда было не попасть, залезала только кисть.
В комнату зашла мать.
– У тебя что-то случилось? – спросила они и принюхалась.
– Нет-нет. Всё нормально. – ответил Миша с рукой под кроватью. Нащупать карту не получилось, как корова языком слизала.
– Что ищешь? – снова спросила мать.
– Да ничего, бумажка завалялась, вот и ищу.
– Господи, помилуй раба Божьего Михаила от злых духов, убереги от чёрных душ и завистливых ртов. Смиренно предстою я пред образом твоим, о помощи и защите вознося молитву. Аминь!
Мать молча вышла. Миша ещё повозил рукой под кроватью, но так ничего и не нашёл. Махнув рукой, он переодел мокрые носки и включил компьютер. Через пару минут карта забылась – Миша читал в интернете новости. На экране периодически начали появляться реклама порносайтов. Чем больше он пытался её удалить, тем больше её появлялось.
«Чёрт, подхватил вирус…»
На центральную часть экрана вылезла всплывающее окошко с видео, которое называлось «Письмо любви». Ролик уже начался. Полуголый черноволосый мужчина с накаченным торсом сидел за столом и писал письмо. При свете свечей он макал перо в чернила и вырисовывал каждую букву. Закончив, он свернул бумагу в трубочку и склеил его сургучной печатью.
Миша догадался, что это был порноролик, и периодически озирался – могла зайти мать. Его не сильно интересовало само видео, было интересно, как отреагирует девушка на письмо.
Главный герой, наткнувшись на выходе не нескольких рыцарей, вытащил из подставки металлический подсвечник и начал сражаться, держа письмо в другой руке. Обхитрив нападавших, он запер их в комнате и поспешил в конюшню, где на ходу запрыгнул на лошадь и поскакал в лес.
Следующим кадром показали молодую девушку в эротической одежде. Она сидела на крыльце небольшого деревенского домика и пряла на веретене. Издалека слышится стук копыт, в кадре появляется тот самый мужчина с письмом. Девушка, увидев его, бросается навстречу. Они обнимаются. Парень вручает ей письмо. Она с осторожностью открывает его и, плача от радости, читает, после чего они сливаются в страстном поцелуе.
Миша возбудился настолько, что член неудобно упёрся в ширинку. Он встряхнул головой и выключил видео, если увидит мама начнется новый скандал. «Ведь рукоблудие – это грех против самого себя». Возник в голове голос матери.
«Не сейчас, она ещё не уснула».
Миша снова попытался запустить пиратский антивирусник, который не обновлялся уже с полгода, и тот наконец начал проверку. Свернув экраны, он задумался о сюжете. Безумная идея пришла в возбужденную голову.
Он собрался написать Соне любовное письмо. Не настоящее, конечно, у него бы никогда не хватило смелости вручить такое вживую. А вот во «ВКонтакте», продумав над оборотами, можно было бы и отправить. Он понимал, что сегодняшняя прогулка не совсем удалась, хотя некоторые моменты были полны настоящими эмоциями. Ну и к тому же скоро планировался большой концерт в честь Дня города, нельзя не упустить такой шанс.
Миша открыл «Ворд» и начал накидывать текст. Сперва очень неумело. Слова прыгали по предложению и не хотели красиво ложиться в ряд. Там ошибка, там. Добрая треть слов подчеркивалась красной волнистой линией. Для себя он ещё раз отметил, что никогда не пойдёт в гуманитарный техникум.
Периодически посматривая на экран, Миша отмечал что письмо становилось лучше. За двадцать минут, как он считал, он неплохо набил руку.
Антивирус уже закончил очистку от вирусов. Миша закрыл файл, предварительно нажав на кнопку «сохранить», и перезагрузил компьютер.
За это время смелости порядком поубавилось. Когда «Виндовс» наконец прогрузился, Миша открыл файл и вместо шедевра, написанного пять минут назад, увидел груду кривых, неотесанных предложений. Он знал, что такое может случиться, и заранее подумал над решением проблемы. За домом в сарае у него было припрятано несколько банок «Балтики 9» – осталось с прошлой попойки с пацанами. Мать тут не ходит, особенно сейчас, с ногой, поэтому Миша мог хранить здесь то, что не должны видеть другие. Сложность была только в одном – не спалиться.
Мать ложилась спать рано, сразу после вечерних новостей на «Первом». Миша вышел из дома, предварительно приоткрыв окно в своей комнате. Он знал, что мать всегда слушает, что происходит во дворе, поэтому с крыльца он повернул налево к уличному туалету. Посильнее хлопнув дверью, он на носочках, по мокрой траве прокрался к задней части здания, где в небольшой коробке, заваленной досками, лежало несколько банок пива.
Миша взял одну, так же тихо подошёл к окну своей комнаты и поставил банку на подоконник. Вернулся обратно точно таким же путём через туалет, снова громко хлопнув дверью. На входе немного отряхнул ботинки от травы и пошёл в свою комнату. Из маминой спальни равномерно раздавался телевизионный гул. Мать была уже глуховата и делала телевизор громче, чем положено. На это и был расчёт. Открыть банку сейчас и убрать на пол часика под стол, пока она не слышит.
Полчаса спустя в доме царила тишина. Лишь лёгкое мамино похрапывание доносилось из-за деревянных стен, да шумел компьютерный блок питания.
Он снова открыл текст, достал банку с пивом и сделал первый большой глоток. Так как он остался без ужина, алкоголь сразу ударил по голове. Письмо Соне снова стало необычным и красиво написанным. Он перечитал его ещё раз, внёс несколько правок, выделил, копировал и вставил в сообщение в «ВК».
Миша: «Ты знаешь, после наших встреч я придумал для себя такую фантастическую, романтическую, волшебную историю, что сам поверил в неё. Наверное, мне нравится так делать, придумывать. Ты только представь: совместная поездка в Питер, первый поцелуй под салют в честь Дня города. Чем больше общаемся, тем больше историй. Ну не чертовски ли это привлекает? Однако, когда начинаешь жить в фантазиях, теряешь реальность, при возвращении в которую ощущение выдумки лишь ложится необоснованной болью от утраты того, чего никогда не было. Поэтому я хочу прояснить, чего дальше ждать? Иначе я продолжу жить в ненастоящем мире, ещё глубже закапывая себя. А чем глубже закапываешь – тем больнее возвращаться».
«Чертовски хорошо написано», – думал про себя Миша. Он был уверен, что получит ответ, узнает, что она тоже сгорает от чувств, и они, как в том чёртовом порнофильме, сойдутся в поцелуе. Соня молчала, хоть была онлайн, и это не входило в его планы. Он понимал, что сообщение может застать её врасплох и уже думал над приглашением, но тут заметил заветный значок «печатает».
Соня: ты мне не подходишь.
Соня: я не знаю, почему вообще согласилась с тобой общаться.
Соня: толстый уродец,
Соня: живущий в полуразвалившимся доме
Соня: с психованной мамашкой
Соня: ты даже заступиться за меня
Соня: не смог
Соня: когда она на меня наехала
Соня: стоял как баба
Соня: закрыв рот и смотрел
Соня: как она меня оскорбляет
Соня: теперь понятно, почему от вас ушёл отец
Соня: не пиши мне больше
Соня: не хочу ничего про тебя слышать
Миша залпом допил банку и выключил компьютер.
***
– Дайте «Буран» чёрный, – сказала Соня и выложила на прилавок девяносто пять рублей мелочью.
– А? «Бурачки»? А давно ль ли у вас тут «Бурачки» продаются? – позади раздался возмущённый голос недовольной бабки.
– Не продаются, бабушка, – продавщица нагло жевала жвачку и ухмылялась, – это сигаретки такие, для детей, – она взглянула на Соню, прищурилась и спросила, – а тебе-то восемнадцать есть?
– Да есть, есть, каждый раз спрашиваете, – Соня торопилась, не хотелось терять время у ларька. Дядя Коля высадил девочек недалеко от школы. Соня попрощалась с ними и поспешила к магазину.
– Ладно, – ответила продавщица. Женщина немного покопалась в отсеке с сигаретами и развела руками, – а чёрных нет.
– А какие есть? – раздражение увеличилось, ей как никогда хотелось курить.
– Погоди, посмотрю, – она снова отвернулась к отсеку и неторопливо стала разбирать, – ну есть «Мальборо», «Винстон», «Кэмел».
– «Буран» есть? Синий или голубой? – Соня нервничала, начала стучать ногтями по деревянному прилавку. Плюс хотелось курить.
– Синие есть.
– Давайте, – Соня выхватила пачку из рук. На упаковке красовался слоган «От сердца к звёздам». Соне всегда представлялась картинка: человек хватается за сердце и падает замертво, а его душа улетает наверх к звёздам. Очень символично, хотя в Бога и прочую чушь она не верила. Соня оторвала целлофановую оболочку и достала сигарету. Во второй руке уже была зажигалка. Секунда – и Соня втянула сладкий дым.