– Карты не всегда чётко дают ответы на вопросы, к тому же такие сложные.
– И тем не менее они дали ответ, мне, честно говоря, не по себе.
«Ты сама то хочешь знать, что с ним будет дальше? Ты же понимаешь, что, когда получишь ответы на его вопросы, тебе придётся жить с этим до конца жизни», – подал голос маленький иуда.
«Ты зачем меня провоцируешь, а?»
«Я же вижу, тебе он нравится, каково это, жить, зная, когда он умрёт?»
«Он ещё не спрашивал…»
«А ты думаешь, не спросит? Да даже если и не спросит, тебе карты всё равно это покажут. Расклад на будущее всегда заканчивается датой смерти».
«И что ты предлагаешь?»
«Заканчивай с этим, тебе пора домой».
– Слушай, Миш, боюсь, больше не получится. Я не знаю, я почти не чувствую карт. Это очень сильно выматывает, а тут… Тут странное место, карты неспокойны, непослушны, я не всегда понимаю, что они хотят сказать.
– Ты уверена? У меня не так много вопросов осталось, всего два.
– Скажи мне сразу какие, чтобы я могла сосредоточиться на конкретном ответе.
– Не могу, это личное… – Миша слегка покраснел.
– Тогда я не буду этого делать. Я очень устала, а гадать, в какую сторону карты клонят, мне не хочется. Ещё час обратно домой идти.
– Кстати, дождь почти кончился. Теперь мы точно успеем до темноты. Тебе обязательно нужно слышать эти вопросы?
– Точно, я без них просто ничего не пойму.
– Тогда я скажу только один, второй для меня более личный.
– Хорошо, мне даже лучше. – Соня улыбнулась.
– Я хотел, чтобы ты сделала расклад на нас с тобой.
Соня подняла голову и удивлённо посмотрела на Мишу.
– Нет-нет, ты не подумай. Просто мало ли что-то может получиться в будущем. Да и в целом, какое у нас будет общение.
«Ишь чего захотел мальчик, глаз на тебя положил, да ты посмотри на него, он тебя недостоин, деревенщина, живёт у мамы под юбкой. Тоже хочешь целыми днями копать картошку?»
«Я знаю, что у нас ничего не выйдет, но он же попросил».
«Да наплевать, что он там просит, у нас и так сил нет».
– Знаешь, мне нежелательно гадать на себя, это будет предвзято, я же говорила, так что давай твой второй вопрос. Можешь задать его про себя.
Соня перемешала колоду и выложила подряд три карты:
– Девять на шесть бубей.
«Покойничком скоро будет» – весело рассмеялся маленький иуда.
«А ты знаешь, на кого он?» – у Сони проснулся интерес.
«Сложно… Карты сегодня немногословны. Будто не хотят, чтобы мы знали».
Соня сделала грустное лицо и заговорщицки прошептала:
– Этот человек скоро умрёт таинственной смертью, – и зловеще засмеялась, изображая из себя колдунью.
Миша побледнел и чуть было не обмяк на стуле. Но промолчал. Соня продолжила, выкладывая карту за картой.
– Тяжелая болезнь вкупе с проблемами в семье. Возможно, карты хотят сказать, что у человека депрессия и его довели?
«Не придумывай ничего за меня, – хмыкнул маленький иуда, – хотя тут ты права, приблизительно, конечно».
– Давай не будем, – Миша наконец заговорил, – я уже не хочу знать, что будет дальше.
– Но это же весело, – ляпнула Соня, не подумав. Но, увидев, как изменилось Мишино лицо, добавила.
– Ну, разумеется, когда это не касается смерти. Картам не всегда стоит верить. Особенно, когда гадаешь на такие жизненно важные вопросы. Кстати, интересно, кого это ты загадал?
– Извини, но это личное.
– Поня-я-ятно, – протянула Соня, и улыбка сошла с её лица, – не хочешь, не говори.
Дверь в комнату резко распахнулась, в комнату вошла Мама.
– Что это у вас такое?
– Да мы в карты играем, мам. – виновато ответил Миша.
Женщина бросила взгляд на карты, свечки и начала закипать.
– Вы что, гадаете? Да как ты посмела в моём доме заниматься такой чертовщиной? А ну вон отсюда! Ты кого мне привёл в дом?
Соня быстро собрала карты, положила в портфель и пошла к выходу. Дождь уже заканчивался, но всё равно ещё неприятно моросил.
– Ещё раз тебя тут увижу! – злобно произнесла тётя Галя. – А ты дома сиди, никуда не пойдешь!
– Мне нужно проводить её, пусти!
Мать перегородила Мише проход.
– Сама дойдёт, не маленькая!
– Да пусти же ты! – Миша отодвинул мать и прошёл в коридор надевать кроссовки.
– Сын называется, в отца весь пошёл, на мать руку поднимает! Домой можешь не возвращаться, проваливайте оба!
Соня с Мишей поскорее покинули дом и оказались на улице. Миша успел прихватить зонтик. Они стояли на дороге, ведущей к озеру. Соне показалось, что она снова кого-то увидела и пошла к берегу. Волн не было.
– Я не знаю, что на неё нашло. Прости пожалуйста, ты, наверное, не захочешь больше со мной общаться.
Соне было совсем не до этого. Она вошла на пристань и прищурила глаза. На той стороне она разглядела сосновый лес и непонятную фигуру. Соня моргнула и человек исчез.
– У вас кто-нибудь плавает в этом озере?
– Эмм… Нет, тут очень холодная вода из-за подземных ключей.
– А на лодке кто-то же ловит рыбу?
– Нет, тут никто не плавает, а почему ты спрашиваешь?
– Я видела лодку, когда смотрела из окна.
Миша побледнел.
– С человеком в капюшоне?
Соня обернулась и пристально посмотрела на Мишу. Тот выглядел испугано.
– Что на той стороне озера?
– Небольшой островок леса, а дальше болото. Тут оно везде.
– Там никто не живёт?
– Нет, там никого нет.
– А зачем тогда тут пристань? Рыбы нет, в округе никто не живёт.
Миша взял её за руку и повёл от озера.
– Давай я тебе расскажу, когда выйдем из деревни. Прошептал он.
– Ладно.
Соня высвободила руку и неспешно пошла по дороге. Чем ближе они подходили к краю деревни, тем слабее становился дождь. Они снова прошли мимо вывески «Забытое», и дождь кончился. Дальше было сухо, как будто дождя и не было. Когда они подошли к лесу, как по щелчку, включились звуки. Если раньше на болоте была мёртвая тишина, только глухо раздавался хруст шагов по гравийке, теперь она услышала шум деревьев и пение птиц. Как будто жизнь вернулась в эти места.
– И всё-таки жуткое место твоя деревня.
– Наверное. Я привык, хотя иногда бывает страшно.
– Ты обещал рассказать, помнишь?
– Это всего лишь легенда, страшилка для детей.
– Я что-то слышала в детстве подобное. Расскажи! Не думала, что тебя это пугает.
– Да, немного. Признался Миша. Когда-то давно, жила в нашей деревне женщина. Говорили, что она ведуньей была, поклонялась старым языческим богам. Но люди её любили и уважали до поры до времени. К ней местные за советом ходили, но потом жуть в тех местах произошла, и с ней общаться перестали. Как-то раз, когда она рыбачила в лодке, началась гроза. Она и раньше ходила в грозу, говорила, что боги его защитят. Но в этот раз гроза была слишком сильной. Те, кто видели её, говорили, что на озере поднялись небывалой высоты волны и захлестнули женщину. Другие поговаривали, что она сама утопиться решила. Но ни её, ни лодку так и не нашли. Вскоре после её смерти стали замечать, что рыбы в озере всё меньше и меньше. А через пару лет совсем пропала. Народ у нас суеверный, начал придумывать чепуху всякую. Говорят, что если кто ведьму эту на озере увидит, скоро умрёт. Поэтому туда никто и не ходит. Боятся сказок.
– А ты её видел?
– Да, но давно ещё, в детстве, – Ответил Миша и поежился, – но чем старше становлюсь, тем больше кажется, что мне это просто показалось. Я провожу тебя до церкви, сама до дома дойдёшь?
– Дойду.
***
Миша проводил взглядом Соню и медленно пошёл мимо церкви по дороге обратно в лес. Когда он был помоложе, мать каждое воскресное утро таскала его с собой на скучные проповеди. Хочешь отбить у ребёнка тягу к Богу – води его на молитвы и заставляй почитать веру дома.
Уже в десять лет он возненавидел красный уголок гостиной и запах ладана на кухне, но церковь его хоть чему-то, но научила. Теперь вместо плоти и крови Христовой он иногда с пацанами закусывал сухариками вишневый «Блейзер».
А что? И то и другое хлеб. И то и другое красное и алкогольное.
Колокол пробил шесть. Конец рабочего дня у работяг. Миша уже начал присматривать колледж. Автомеханический был в приоритете. Можно было обучиться ремонту автомобилей и помогать на городской станции технического обслуживания – дядя Петя обещал взять.
Конечно, чинить фуры не самая завидная работа, но другой тут попросту нет, а мечтать о большом городе… Не может же он бросить мать одну в Богом забытой деревне. Миша иногда восторгался её упёртостью. На днях она подвернула ногу, но умудрилась с больной лодыжкой проковылять пять километров через лес, чтобы дойти до работы. В итоге, когда в пасмурное утро она не смогла встать, Мише удалось уговорить мать вызвать доктора и взять больничный. Буханка приехала только под вечер и застала женщину, стоящую раком, в огороде, половшую грядки. Такую оставлять одну нельзя. Случись что, сама себе она точно не поможет, как и Бог, на которого она ссылается из раза в раз.
Мимо проехал уазик соседа дяди Пети. Тот посигналил, приглашая подвезти, но Миша махнул ему рукой, мол, проезжай. Хотелось пройти одному.
Машина. О таком счастье он даже не мечтал. Помимо эротических фантазий, он часто представлял, как рассекает на уазике по дорогам, подбирает попутчиков и долго разговаривает с ними. Один раз дядя Петя дал ему посидеть за рулём, но Миша настолько переволновался, что так и не смог тронуться с места, путая очередность нажатия педалей.
Небо заволокла листва высочайших деревьев. Ни о каких расхваленных «белых ночах», уже начавшихся в Ленинградской области, тут и речи быть не могло. Тяжелые ветви настолько перекрывали свет, что даже днём тут были сумерки.
Миша хотел подумать о раскладе. Ему впервые в жизни гадали на картах, и он был так взволнован, что так и не смог чётко сформулировать вопросы. Всему виной была Соня. Он подозревал, что влюбился, поэтому её присутств