Рис. 17. Пирамида К’ук’улькана. Главная лестница. Чичен-Ица (по Стефенсу)
О, Господь Бог мой, свет, бытие и жизнь моей души, святой руководитель и путь верный моих поступков, утешение моих скорбей, радость внутренняя моих печалей, утешение и отдых от моих трудов. И почему посылаешь ты мне, Господи, то, что можно назвать работой, и немного лучший отдых? Для чего ты меня обязуешь делать то, что я не могу совершенно исполнить? Может быть, Господи, ты не знаешь меры моего сосуда и количества моих членов и свойств моих сил? Может быть, Господи, ты покинешь меня в трудах моих? Не ты ли заботливый отец, о котором говорит твой святой пророк в псалме: с ним я есмь в горе и труде и его я освобожу от них и прославлю его? Господи, если ты таков, и ты тот, о котором сказал пророк, исполненный твоего святого духа, что предписываешь в своей заповеди трудиться, и поэтому, Господи, те, кто не склонны к кротости, сохранению и выполнению твоих заповедей, находят в них трудности; но, Господи, это трудность мнимая, трудность из боязни, трудность малодушных, и боятся преодолеть их люди, что никогда не клали руку на плуг; те же, кто склонны к сохранению их, находят в них радость; они идут вслед за запахом их благовоний, их сладость подкрепляет их на каждом шагу, и они испытывают больше удовольствий каждый день, чем любой умеющий их различать, подобно царице Савской. Поэтому, Господи, я молю тебя дать мне милость, чтобы по их примеру был оставлен дом моего сладострастия и царство моих пороков и грехов, и да смогу я со всеми испытаниями служить тебе и хранить твои святые заповеди, ибо больше научат меня испытания при их соблюдении, чем одно чтение и обсуждение их, и да найду я благо твоего милосердия для моей души. И так как я верю, что твое ярмо приятное и легкое, да воздам я тебе благодарность за то, что вижу себя находящимся под его мягкостью и свободным от того, под которым вижу идущими и прежде шедшими в ад столь многих людей. Это столь тяжкая скорбь, и я не знаю никого, чье сердце не разбилось бы, видя смертельную тяжесть и нестерпимое бремя, под которым демон всегда водил и водит идолопоклонников в ад. И если это со стороны демона, который об этом заботится и делает, великая жестокость, то со стороны Бога справедливейшее позволение, ибо они не хотят руководствоваться светом разума, который он дал им, и начинают в этой жизни страдать и испытывать часть адских мук, заслуживая их тягостным служением демону, соблюдая постоянно многие длинные посты, бдения и воздержания, принося невероятные жертвы и дары от своих трудов и владений, проливая постоянно собственную кровь, и с тяжелыми страданиями и ранами в своих телах, и, что хуже и более тяжело, [жертвуя] жизнями своих ближних и братьев. И со всем этим демон никогда не насыщается и не удовлетворяется ни их муками и трудами, ни приведением их в ад, где вечные муки.
Рис. 18. «Женский монастырь». Чичен-Ица (по Стефенсу)
Конечно, Бог легче смягчается и удовлетворяется меньшими муками и смертями, так как громким голосом говорит и приказывает великому патриарху Аврааму, чтобы тот не простер руку отнять жизнь у своего сына, потому что решил его величество (su Majestad) послать в мир своего [сына] и предоставить ему потерять на кресте жизнь воистину, да увидят люди, что для сына вечного Бога тягостен завет его отца, хотя для него он очень сладок, но для людей подвиг необыкновенный. Поэтому да удалят уже люди холодность из своих сердец и страх перед трудностями этого святого закона Бога, ибо трудность их мнимая и превратится вскоре в сладость для душ и тел, тем более что достоин Бог служения и мы должны служить по справедливейшему долгу и долгам; и все это для нашей пользы, не только вечной, но даже временной; и да будем мы, христиане и особенно священники, считать, что в этой жизни большой позор и стыд, а в будущей будет еще большим, видеть, как находит демон тех, кто ему служит с невероятным трудом, чтобы в награду за это идти в ад, и как не находит Бог почти никого, кто бы хранил столь приятные заповеди и служил ему верно, чтобы идти к вечному блаженству. Поэтому ты, священник Бога, скажи мне, если видел со вниманием служение этих мрачных жрецов демона и всех тех, что были в древние времена, по Священному Писанию, не были ли более суровыми, длинными и многими их посты, чем твои, не гораздо ли более они усердны в бдениях и в своих жалких молитвах, чем ты, более точные и заботливые в делах своих служений, чем ты в своих, и со сколь большим рвением, чем ты, слушают при обучении их заразным доктринам, и если ты после этого найдешь себя виновным в каком-либо грехе, исправь его и помни, что ты священник высшего Господа, одно служение кому обязывает тебя заботиться о жизни в чистоте и усердии, чистоте ангела скорее, чем человека.
[XLIV. Топографические условия в Юкатане]
Юкатан – страна со скудной почвой, как я видел, потому что вся она одна живая скала и имеет удивительно мало земли, настолько, что найдется мало мест, где можно вырыть [на] эстадо [в глубину], не встретив большие слои очень крупных камней. Камень не очень хорош для тонких работ; он твердый и грубый, но и такой, как есть, употребляется, и из него сделано множество построек, находящихся в этой стране. Он очень хорош для извести, которой имеется много. Дело удивительное, но таково плодородие этой почвы над камнями и между ними, что вырастает лучше и более изобильно между камней то, что в ней есть и родится, чем в земле, так как на земле, которая попадается в некоторых местах, не вырастают деревья и нет их, и индейцы не сеют на ней свои посевы, и ничего [там] нет, кроме травы, а между камнями и над ними сеют и родятся все их семена и растут все деревья; некоторые столь большие и красивые, что удивительно их видеть. Причина этого, я полагаю, в том, что имеется больше влажности и сохраняется она лучше в камнях, чем в земле.
В этой стране не найдено до сих пор никакого рода металла, который был бы местного происхождения; и поражает, что при отсутствии его было построено столько зданий, потому что индейцы не дают объяснения, какими орудиями они строились173. Но так как у них недоставало металлов, Бог снабдил их хребтом из кремня, смежным с хребтом, который пересекает страну, как я говорил в первой главе. Оттуда извлекают камни, из которых делали наконечники копий для войны и ножи для жертвоприношений, которыми хорошо обеспечены жрецы, делали наконечники стрел и даже [теперь] их делают, и таким образом им служит кремень металлом. Они имели особую мягкую латунь (azófar) с небольшой примесью золота; из нее отливали топорики и бубенчики, с которыми они танцевали, и особого рода резцы, с помощью которых они делали идолов и протыкали сербатаны (las cerbatanas), как [показывает] этот рисунок на полях, ибо они часто употребляют сербатан и хорошо из него стреляют174. Эту латунь и другие, более твердые, металлические пластинки или листы им приносят в обмен за их вещи для идолов жители Табаско, и не было у них какого-либо другого рода металла.
Согласно мудрецу, вода – одна из вещей, наиболее необходимых для жизни человека, настолько, что земля не дает плодов и люди не могут существовать [без нее]. В Юкатане недостает изобилия рек, которых множество в соседних с ним землях; он имеет только две: одна река Ящеров (el rio de lagartos), что течет по краю страны в море, а другая – река у Чампотона (el de Champoton), обе соленые и с дурной водой. Бог снабдил [эту страну] многими и очень приятными источниками (aguas); [из них] одни искусственные, а другие даны природой. Природа создала в этой стране такое своеобразие в реках и источниках, что реки, которые во всем мире, [как] и источники, текут по земле, в этой [стране] идут и текут все по своим тайным руслам под ней. Как нам показали, почти весь берег полон источников пресной воды, которая рождается внутри моря, и можно из них во многих местах собирать воду, как мне приходилось, когда при отливе берег остается почти сухим. Эту страну Бог снабдил провалами, которые индейцы называют сенотами (zenotes); они достигают воды в расщелинах скал; в некоторых из них очень яростное течение, и случается, что уносит скот, когда он падает в них; и все они текут в море, откуда и упомянутые источники. Эти сеноты с очень приятной водой и очень [красивы] по виду, ибо некоторые идут до воды в расщелинах скал, другие с несколькими устьями, которые сотворил Бог или вызвали удары молний, что здесь часто бывает, или другие причины. Внутри они с красивым сводом из живой скалы, а на поверхности их деревья, и, таким образом, наверху лес, а внизу сеноты; есть некоторые, где может поместиться и идти каравелла; другие есть и большие и меньшие. Если они были достижимы, то пили из них и не делали колодцев, так как у них не хватало орудий, чтобы обтесать их, и [колодцы] были очень плохие. Но мы теперь не только дали им инструменты, чтобы делать хорошие колодцы, но также и очень удобные водоподъемные колеса (norias) с прудами, из которых, как из источников, берут воду.
Есть также лагуны, но все они с соленой водой, плохие для питья и не проточные, как сеноты. Эти колодцы – самая удивительная вещь в этой стране; во всех частях ее выходят очень хорошие родниковые воды, некоторые настолько глубоки, что в них погружается копье; и во всех частях [страны], где они встречались, половину эстадо перед водой занимала отмель с раковинами и маленькими морскими улитками такого разнообразия и цветов, большими и маленькими, как те, что на берегу моря, и затем песок переходит в твердую белую скалу.
В Мани, селении короля, мы можем найти большой колодец, [вырытый], чтобы сделать водоподъемное колесо для индейцев. Отступив на семь или восемь эстадо, в живой скале мы находим гробницу в семь хороших ступней длиной, полную очень сырой красной земли и человеческих костей; если их взять, они как бы покрыты камнем. До воды оставалось еще два или три эстадо, а перед ней был полый свод, сотворенный Богом таким образом, что гробница была погружена внутрь скалы и можно было пройти внизу туда, где она была. Мы не могли понять, как это случилось; можно только предполагать, что гробница [прежде] была открыта там с внутренней стороны, а затем, за долгое время, из-за сырости пещеры, скала стала затвердевать и выросла и таким образом замкнула ее.