Уже давно ничто не могло заставить меня плакать. Я всегда умела остановиться, проглотить свою боль и подавить истерику.
«Ты можешь это сделать, ты справишься, – сказала я самой себе. – Просто возьми себя в руки. Пока не совершила очередную глупость».
На прикроватной тумбочке лежал телефон, и я открыла последнее сообщение.
«Все готово. Опубликую, когда скажешь».
Это СМС пришло три дня назад, в день моего приезда. Дрожащими руками я стала набирать ответ.
– Фэллон! – Мэдок постучал в дверь.
– Оставь меня в покое, – скомандовала я через закрытую дверь. – Нет.
Переходя на повышенные тона, я ответила:
– Ты сам велел мне запираться, когда я не хочу тебя видеть, придурок. Именно это я и сделала.
– Мне было шестнадцать, и у меня были руки как спички! – его приглушенный голос становился громче с каждым словом. – А теперь у меня появились мышцы, – продолжил он, – и через пять секунд эта дверь разлетится в щепки, если ты ее не откроешь!
Я подбежала к двери, отперла замок и распахнула ее.
– Как ты смеешь?!
– Да что с тобой творится?
Оттолкнув меня, он прошел в комнату и повернулся лицом ко мне.
– Мы отлично провели день. И у меня уже были грандиозные планы на ночь, начиная с джакузи…
Конечно, у него были планы.
Я захлопнула дверь у него за спиной, покачала головой и грустно усмехнулась.
– Я просила оставить меня в покое. Почему бы тебе просто не сделать это?
Голос мой был спокоен, но тело было напряжено до предела, когда я прошла мимо него.
Он схватил меня за локоть и развернул к себе лицом.
– Ты приходишь ко мне в комнату одетая вот так, – он указал рукой на мой наряд. – А потом убегаешь, ни слова не сказав, и ждешь, что я даже не поинтересуюсь тем, что творится у тебя в голове?
– Да какая тебе разница? Не твое дело. Ты же в любом случае заботишься только о самом себе.
Я вырвала руку и обошла кровать, стараясь сохранить между нами безопасную дистанцию.
Он сдвинул брови, явно пребывая в замешательстве, будто совершенно не понимал, что происходит. Да и как он мог понять? Я вдруг резко изменила мнение о нем, позволила ему соблазнить себя, а затем целиком поменяла правила игры и попыталась соблазнить его сама, чтобы доказать, что способна на это. Когда моя попытка с треском провалилась, мне снова пришлось оттолкнуть его. Конечно, он был в замешательстве. А как же иначе? Хотя я сама чувствовала себя не лучше. Приехав сюда, я отлично понимала, чего хочу. У меня был четкий план действий.
– Да что тебя, черт побери, не устраивает? Это все из-за вопроса о других девушках в моей постели? – спросил он, снова приближаясь ко мне.
Еле слышный вздох вырвался из моей груди. План летел к чертям.
– Это не имеет значения.
– Я бы тоже мог спросить тебя о других парнях, но я же этого не сделал, – он злился. – Хочешь, скажу, почему? Потому что я потом не смогу выкинуть это из головы. Это будет меня мучить. Ты правда хочешь знать, сколько девушек прошло через мою постель?
Это будет его мучить?
– Нет, я не хочу это знать. Мы же не встречаемся, – ответила я на его колкость.
Мэдок замер на месте. Его лицо погрубело, подбородок слегка поднялся вверх, весь он словно окаменел. Я не понимала, зол он, обижен, сконфужен или раздражен, но точно знала, о чем он думает в эту секунду. Наблюдая, как он медленно обходит мою комнату, берет большое мягкое кресло и ставит напротив зеркала, я думала о его широких плечах и упругих ягодицах в черных пижамных штанах, едва держащихся на бедрах.
– Иди сюда, – скомандовал он.
Я поджала пальцы на ногах, но осталась стоять там, где стояла.
Увидев это, он смягчился.
– Пожалуйста.
Удобно устроившись в кресле и широко расставив ноги, он смотрел в ожидании на меня через зеркало.
Мэдок только что вышел из душа, и капельки воды на груди поблескивали в приглушенном освещении комнаты. От внезапно охватившей меня жажды мне пришлось облизнуть губы.
Да это же просто смешно! Я положила руки на бедра и постаралась отвести глаза в сторону, но взгляд невольно возвращался к нему.
Ладно, к черту все.
Я опустила руки и медленно подошла к креслу, делая вид, что мне скучно. Мэдок взял меня за запястье и рывком усадил к себе на колени.
– Полегче! – возразила я, тщетно пытаясь снова подняться на ноги, но он крепко держал меня за руку.
– Доверься мне.
Я разозлилась, но сопротивляться перестала, только чтобы посмотреть, к чему это все приведет.
– Чего ты хочешь? – прорычала я, ерзая на нем попой, потому что рядом с бедром выпирал… он.
– Смотри, – Мэдок поднял голову. – Смотри в зеркало. Что ты видишь?
– В каком смысле?
Что за черт?
– Открой глаза! – огрызнулся он, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
Черт. Рядом с ним надо всегда быть начеку, чтобы вовремя улавливать сиюминутные смены его настроения.
Приобняв рукой, он взял меня за кончик подбородка и повернул лицом к зеркалу. Я уже с трудом могла дышать.
– Что ты видишь?! – закричал он.
– Тебя и меня! Мэдока и Фэллон!
Сердце готово было разорваться.
Я посмотрела на его отражение в зеркале. Моя поза не закрывала обзор, так что мы могли беспрепятственно разглядывать друг друга.
– А я вижу кое-что другое, – тихим голосом ответил Мэдок. – Эти имена ничего для меня не значат. За ними пустота. Когда я с тобой, то вижу не дочь жадной гламурной сучки и ирландского наркобарона и не сына изворотливого юриста и барби-веганки.
Я была готова расхохотаться. У Мэдока был довольно ироничный взгляд на жизнь.
Он же, напротив, хмурился и был серьезен как никогда, а я по опыту знала, насколько редки у него такие моменты.
Одной рукой он опирался на кресло, а другую протянул и запустил мне в волосы.
– Я вижу перед собой все, что мне нужно до конца моих дней, – продолжал он. – Девушку с лицом обиженной двухлетней девочки, которой не дали конфетку, и парня, который взял и сделал себе пирсинг головки, потому что хотел пожить в ее мире хоть немного.
Я закрыла глаза. Не делай этого со мной, Мэдок.
– Я вижу красивую женщину с удивительным телом и мужчину, который сходит с ума, оттого как сильно ее хочет.
Он опустил руку мне на шею и стал поглаживать ее.
– Я вижу тысячи ночей на кухонных столах, в душах, бассейнах, на диванах, где он будет трахать ее, пока она не закричит, – он понизил голос до шепота. – Я вижу ее глаза… и знаю их выражение, когда она кончает.
Мои соски затвердели, и я стала жадно глотать воздух. Его голубые, блестящие, как кристаллы, глаза смотрели прямо на меня. Он продолжал:
– Я вижу парня, который так взбесился, когда она уехала, что чуть с ума не сошел от мысли, что она его ненавидит.
Каменное выражение моего лица смягчилось. Глаза наполнились слезами. В горле встал ком: я больше не могла сдерживаться.
– Мэдок…
– Я вижу, – перебил он, продолжая водить рукой по животу и подбираясь к ажурному лифчику, – тело, с которого он слизывал капли дождя прошлой ночью и которое он хочет так же ласкать сейчас, потому что, детка, ты доводишь его до исступления.
Наклонившись, Мэдок стал покрывать мои плечи нежными, чувственными поцелуями, медленно спускаясь к спине, а затем поднимаясь обратно, и в итоге запрокинул мою голову себе на плечо.
– Мэдок…
Я задыхалась. Вся спина покрылась мурашками. Его губы… о боже мой, его губы.
Сильные руки уже были под моим атласным лифчиком – сжимали и массировали грудь, – когда я начала двигать бедрами.
– Черт, да ты посмотри на себя.
От его сбивчивого голоса я крепко сжала ноги, открыла глаза и взглянула на себя в зеркало, в котором увидела молодую женщину в шикарном белье на коленях у разгоряченного мужчины. Наши взгляды встретились, и меня обдало такой волной жара, что я готова была разорвать зубами его на части от желания.
Как же я хотела его!
Положив голову Мэдоку на плечо и продолжая наблюдать за нами, я проскользнула рукой себе в трусики. Он буквально пронзал меня взглядом, наблюдая за тем, как я ласкала себя руками.
Он откинулся на спинку кресла, одной рукой придерживая меня за спину, другой крепко прижав к себе.
Под его пристальным взглядом с моим телом происходило что-то невероятное. Мэдок всегда все делал в спешке, и даже прошлой ночью все происходило второпях.
Но сейчас он действовал так, будто у нас в запасе уйма времени.
Привстав, я чуть приспустила трусики, и они соскользнули по ногам вниз. Мэдок вцепился руками в подлокотники. Сквозь тонкую ткань штанов было видно, как набухает его член. От этого зрелища мой клитор стал пульсировать еще сильнее. Раз удар. Два. Три.
Черт. Эти ощущения были такими сильными и…
– Я…
Я хотела сказать ему, что не ненавижу его. Сказать, что на самом деле о нем думаю, что мне стыдно. Но слова не шли в голову.
– Мэдок, я… – глубокий вдох. – Я хочу тебя. Здесь и сейчас.
С этими словами я снова села к нему на колени, но на этот раз не в пол-оборота, а лицом к зеркалу.
– Я хочу тебя вот так.
Уголки его губ поползли вверх. Он схватил меня за шею и прижал к себе.
Наши губы слились в поцелуе. Я обняла его и запустила пальцы в короткие мягкие волосы, целуя так усердно, будто это единственное, ради чего стоит жить. Продолжая поглаживать мой живот, он развел мои ноги как можно шире.
– Мэдок, я уже сгораю от нетерпения.
Переняв инициативу, я направила его руку между своих ног, тяжело выдохнув, когда он проскользнул внутрь меня.
О боже, да.
Я чувствовала движения его пальцев, когда они скользили по влажной поверхности, но жар внизу живота делал меня ненасытной, заставляя самой тереться о его руку.
– Мэдок.
– Мне нравится, когда ты называешь меня по имени.
Его дыхание участилось. Со стороны казалось, что он получает не меньшее удовольствие от происходящего, хоть я и не касалась его. Неужели ему настолько нравится удовлетворять меня?