Она напряглась и попыталась приподняться, чтобы сбросить меня, но я не позволил.
– Ну давай же! – подначивал я, наблюдая, как в ее глазах появляются слезы, которые я так жаждал увидеть. – Давай. Признай это!
Она не собиралась повиноваться. У нее было такое лицо, что, казалось, она вот-вот взорвется. А потом она закричала:
– У меня никогда никого не было, кроме тебя, сволочь!
И я остановился. Весь мир остановился.
Я тяжело выдохнул. От веселья не осталось и следа. Сердце бешено стучало.
Что она, черт возьми, сейчас сказала?
Сощурившись, я пристально посмотрел на нее. Она хрипло дышала, готовая разорвать меня на маленькие кусочки.
– Никого, – рыкнула она. – А теперь слезь с меня – или я закричу.
Я не мог поверить этим словам.
– За два года, что мы не виделись, у тебя никого не было? – спросил я, все еще нависая над ней.
– Не было. Зато теперь точно будет, – угрожающий шепот прозвучал страшнее тысячи криков. – От тебя останутся только смутные воспоминания.
Я вдруг понял, что почти ее не слушаю, потому что у меня началась эрекция. Может, все дело было в позе, в которой мы лежали в пылу драки, или в моем неосознанном желании подчинить ее, но мне вновь захотелось секса.
Во рту Фэллон я увидел серебряный блик от пирсинга и инстинктивно провел языком по своим зубам, почувствовал привкус железа, который ощутил во время нашего танца в баре.
Немного отдышавшись, она облизнула губы. Но так и не шелохнулась. Я пристально смотрел на нее.
Мягким, спокойным голосом – только бы не спугнуть – я заговорил с ней.
– Ты ведешь себя как бессовестная и бессердечная сука. Будто тебе нравится причинять боль. Но я вижу тебя насквозь, Фэллон. И на самом деле ты безумно возбуждаешься рядом со мной, – она закрыла рот и сглотнула. – И так было всегда. Знаешь, почему? Потому что я не пытаюсь убить твоих демонов. Наоборот, я с ними заодно.
Она стала дышать чаще. Ее ресницы задрожали.
– И я тоже хочу тебя. И всегда хотел, – добавил я и впился губами в ее губы.
Она глухо застонала. Мое мужское самолюбие было удовлетворено. Я хотел целовать ее снова и снова. Чем чаще мои губы касались ее, тем сильнее закипала страсть.
Еще, еще, еще. Все мое тело пылало. Как ей это удается каждый раз?
Вытянув ноги, я накрыл ее тело собой и прижал запястья к земле. Я чуть не сошел с ума от удовольствия, когда она, вместо того чтобы всеми силами отбиваться, взялась руками за мое лицо и поцеловала меня в ответ.
Мягкие губы обхватили мои, а горячий и влажный язык проник внутрь, и я стал с ним играть. Каждый раз, когда шарик пирсинга касался чего-нибудь у меня во рту, кровь с новой силой приливала к члену.
– Господи, Фэллон. Твой гребаный язык, – выдохнул я и вновь прильнул к ее губам.
Целоваться и чувствовать ее сережку во рту было так приятно, что я был готов заниматься этим всю ночь, до самого утра.
Когда я узнал, что был у нее единственным, то ощутил сразу миллион эмоций, в которых не так-то просто было разобраться. Единственное, о чем я мог думать, – что хочу быть для нее первым во всем. Я мог не переживать, что она станет сравнивать меня с другими парнями. Но меня волновало, смогу ли я воплотить в жизнь все ее фантазии. Что, как ни удивительно, представляло собой задачу посложнее. Я хотел дать ей все, чего бы она ни пожелала.
Я перекатился по земле ближе к ней и, не отрываясь от губ, провел рукой по животу и проскользнул под джинсы.
– Боже.
Замешкавшись, я шире открыл глаза и уставился на нее. Под джинсами на ней не было белья.
Опустив руку ниже, я проник в пространство между ног, нащупал то, что искал, и улыбнулся, почувствовав, какой мокрой она уже была.
Фэллон запрокинула голову и громко вздохнула.
– Знаешь, как сильно ты меня заводишь? – мой вопрос прозвучал, скорее, как обвинение. – Такая сочная и… идеальная.
Моя.
Проникнув двумя пальцами внутрь, я чуть не отключился от наслаждения. Такая горячая. Пальцы буквально тонули в ее влаге.
– Я хочу войти в тебя, – сказал я, двигая пальцами все быстрее и быстрее.
– Мэдок, пожалуйста, – умоляла Фэллон, но я лишь наклонился и провел кончиком языка по краешку ее уха. Вздрогнув, она прижалась ко мне головой.
– Нет, еще рано. Я хочу, чтоб сегодня у тебя случился еще один первый раз.
Привстав на коленях и вновь склонившись над ней, я достал руку из джинсов, поднялся выше, задрал футболку, обнажая грудь, и принялся покрывать поцелуями живот, лаская губами бархатистую кожу. Опускаясь все ниже, я снова добрался до джинсов.
– Нет, Мэдок, так нельзя, – схватившись за мою голову, она привстала. – Нас ведь могут увидеть.
– Мне совершенно наплевать.
Расстегнув пуговицу, а за ней и молнию, я одним движением спустил ее джинсы до колен, и нырнул между ног, жаждая снова ощутить этот вкус.
На дворе стоял октябрь. На улице было прохладно, но я не замечал этого, потому что весь горел от страсти. И ее тело было таким горячим…
Я поднял на нее глаза и начал играть языком с клитором, усмехнувшись, когда увидел, как она закрыла лицо руками.
Фэллон смущалась. Это приводило меня в экстаз. До этого момента я думал, что был не единственным, с кем она занималась оральным сексом. Но теперь точно понял, что тут я тоже первый. Я был первым во всем. Она вся моя.
Я плотно прижался языком к пульсирующему клитору и стал двигать им по кругу, и вскоре она убрала руки от лица и схватила меня за волосы.
Фэллон начала неуклюже дергать ногами, и я понял, что она пытается стянуть джинсы.
Что за девушка.
Приподнявшись, я взялся за пояс, который был уже на уровне лодыжек, снял с нее джинсы и швырнул в сторону.
– Твою мать, – тихонько простонал я, разглядывая ее.
На ней была одна только задранная футболка, все остальное тело было голое. Я снова расположился у нее между ног. Она сжала мои волосы в кулак, а я продолжил двигать языком: то вверх-вниз, то вокруг клитора.
– Мэдок, – задыхаясь, прошептала Фэллон, начав тереться о мой язык. – Мне так хорошо. Дай мне кончить. Пожалуйста.
Все мое тело было напряжено до предела, и в районе паха все изнывало от возбуждения. Член терся о джинсы, и я ощущал, как под футболкой капли пота скатываются по спине.
Я больше не мог это выносить.
Это было даже не возбуждение или желание, а притяжение, которому невозможно сопротивляться. Я хотел ее так, что низ живота пылал огнем, и я гнал от себя мысли о том, что она снова использует меня. Хочет Фэллон признать это или нет, но между нами существует безумная неразрывная связь.
Я накрыл ее промежность губами целиком и проник языком внутрь, заставив Фэллон застонать. Я то ласкал и посасывал ее, то входил внутрь.
– О боже, Мэдок.
Запрокинув голову, она дышала все чаще, а через минуту задрожала всем телом. Я обхватил ее за бедра, и, вцепившись мне в волосы, она кончила.
Я держал ее на весу, а она содрогалась у меня в руках. Опустив ее на землю, я сел на корточки и достал из кошелька презерватив. Прежде чем она успела открыть глаза, я разорвал упаковку, надел его и погрузил головку в ее горячую пульсирующую плоть. Я хотел войти в нее до того, как оргазм закончится. Дыша так же часто, как она, я наклонился, стянул с себя футболку и отбросил в сторону. Одной рукой опираясь о землю, другой я направил член внутрь. Она приподнялась, обхватила меня за плечи и страстно поцеловала.
Я погладил головкой ее клитор. Ее губы задрожали.
– Ляг обратно, – сквозь зубы прошипел я. – Я хочу войти в тебя.
Она расслабилась, опустилась на землю и развела ноги шире. Я вошел в нее одной головкой, затем приподнялся и вошел на всю длину.
– Ох! – простонала она, а я закрыл глаза и выдохнул.
Приподняв ее колени, я крепко обнял Фэллон руками и прижал к себе, чтобы проникнуть еще глубже.
– Мэдок, – растерянно шептала она.
Ее взгляд был затуманен, она хотела большего. Девушка схватила меня за попу и прижала к себе, и я вздрогнул, когда она впилась ногтями в мою кожу. Мне нравилось.
– Вот так, – прошептал я и начал быстро двигаться. – Ласкай меня, Фэллон.
Еще сильнее прижав меня к себе, она провела руками по спине, а потом притянула мою голову и снова поцеловала. Словно сходя с ума, она провела языком по моей шее, облизала мочку уха и с новой силой принялась целовать.
– Быстрее, Мэдок, – прошептала она мне на ухо. – Жестче.
Одной рукой я опирался на землю, а второй сжимал ее грудь. Я входил в нее, и с каждым движением она вцеплялась в меня сильнее и сильнее. Я завороженно смотрел, как ее тело вздрагивает от каждого моего толчка.
Я полностью растворился в ней. Может, я и мог бы жить без нее, но мне определенно этого не хотелось. Я хотел каждый день просыпаться с ней в одной постели. Хотел, чтоб она сидела у меня на коленях. Хотел носить ее на руках с этого момента и до конца наших дней.
Это моя девочка. Я понял наконец, почему Джареду так нужна была Тэйт и почему он так хотел причинить ей боль, когда думал, что не может любить ее.
Он просто ее хотел.
Закусив нижнюю губу, Фэллон подняла на меня глаза, и я увидел ее затуманенный взгляд. Вдруг все у нее там так сжалось, и я понял, что она сейчас кончит.
– Останься со мной, – прошептал я, не отрывая от нее глаз.
На каждое мое движение она вздыхала, и ее изумрудные глаза умоляли не останавливаться. Сжав зубы, я вошел в нее до упора.
Она закрыла глаза и закричала. Я тоже почувствовал, что сейчас кончу, ощутив, как сокращаются мышцы влагалища, сжимая меня со всех сторон, но все же сделал еще два резких движения и только после этого обессиленно рухнул ей на плечо. В тишине ночного парка слышно было только наше разгоряченное дыхание.
Черт.
Мне не хотелось смотреть по сторонам, потому что я боялся, что нас могли заметить. Ее последний стон был очень громким. Кожа горела. Сердцебиение потихоньку замедлялось.