Я еще крепче сжал руку Фэллон и прошептал:
– Мне нужно пару минут побыть с ним наедине.
Она понимающе кивнула. Ее глаза были мокрыми от слез. Она прошла мимо меня и направилась в кухню.
Толкнув дверь, я увидел отца. Он сидел в офисном кресле и опирался локтями о колени, схватившись за голову. Кэтрин сидела возле него на коленях и, как я понял, пыталась его успокоить.
– Мисс Трент, – обратился к ней я, убрав руки в карманы куртки, – если позволите, я бы переговорил с отцом с глазу на глаз.
Они оба обернулись. Кэтрин встала.
Кремовое домашнее платье в красный горошек в стиле сороковых ей очень шло. Шоколадного цвета волнистые волосы – такие же, как у Джареда, – рассыпались по плечам, но отдельные пряди придерживали две заколки по бокам.
Мой отец, напротив, выглядел ужасно. Весь растрепанный (видимо, он на нервах много раз поправлял их руками), белая рубашка помята, синий шелковый галстук съехал набок. И он определенно плакал.
Отец застыл в кресле. Вообще у меня сложилось впечатление, что он был немного напуган. Кэтрин закашлялась.
– Конечно.
Когда она шла мимо меня, я поймал ее за руку, остановил, чмокнув в щеку, и благодарно улыбнулся.
– Спасибо, – прошептал я.
Глаза Кэтрин засияли, она кивнула в ответ и удалилась.
Отец не пошевелился. Я окинул взглядом комнату, вспомнив, что в детстве мне не разрешалось сюда заходить. Нет, он ничего от меня не прятал, особенно здесь. Но однажды он сказал, что в этой комнате «вся его жизнь» и детям тут не место.
Думаю, тогда я впервые осознал, что для него есть вещи важнее меня, вещи, которые он любил больше, чем семью.
Но теперь, глядя на его усталые глаза, напряженный вид и молчание, которое ясно говорило, что он не знал, что мне сказать, я приходил к совсем иному выводу.
Отец волновался за меня.
Глубоко вздохнув, я сделал шаг в его сторону.
– Ты никогда мне не нравился, пап, – я говорил медленно и размеренно. – Ты слишком много работал и не приезжал даже тогда, когда обещал. Ты заставлял маму плакать и думал, что деньги могут исправить все. А хуже всего то, что ты не дурак. Ты знал, что твоя семья на грани распада, и ничего с этим не делал.
Я вызывающе прищурился, принуждая его ответить. Пусть скажет хоть что-нибудь в свое оправдание.
Но он опустил глаза на стол, как только я начал говорить, и не поднимал их.
Тогда я продолжил, еще больше расправив плечи.
– Я люблю Фэллон. И я люблю этот дом. Я хочу, чтобы ты был в моей жизни, но если ты собираешься и дальше учить меня жить, то можешь идти к черту, – я остановился и подошел к столу. – Мы не нуждаемся в тебе. Но я на самом деле люблю тебя, папа.
Я замолчал и поморгал, потому что у меня наворачивались слезы.
Отец наконец оторвал взгляд от стола. Никогда не видел у него таких глаз. В них стояли слезы, но взгляд был твердым. Отец хотел бороться.
В глубине души он беспокоился о моем образовании, о том, найдем ли мы с Фэллон работу, о том, что мы поженились слишком рано, не успев повзрослеть… Но вот что от него ускользнуло.
Я перестал взрослеть, когда уехала Фэллон. И снова начал расти и развиваться, когда она вернулась домой.
У всех нас есть потребность в любви. Нам нужно что-то, ради чего стоит жить. Чтобы жизнь перестала быть тяжелой рутиной, чтобы в ней появилась цель. Фэллон не помешает моему будущему. А вот отец помешал.
Он смотрел на меня, а я не отводил взгляда, готовый ко всему, что бы он сейчас на меня ни обрушил. Но он должен понять, что мы справимся и без его поддержки.
Наконец он встал, поправил волосы и затянул галстук. Я наблюдал, как он подошел к сейфу, ввел код, достал какие-то бумаги и подписал их, вернувшись к столу, а затем протянул их мне через стол.
Я колебался. Скорее всего, это было новое завещание, согласно которому я оставался ни с чем, или что-нибудь еще в этом роде.
– Две трети накоплений, что ты еще не получил, я пока оставлю у себя и передам тебе позже, как мы и договаривались, – объяснил он. – А это будет свадебный подарок… если, конечно, нам удастся его отстоять.
Окончательно запутавшись, я просмотрел бумаги и улыбнулся.
– Дом? – удивленно спросил я.
Он отдал мне документы на дом, но они были не на мое имя. Смятение и приятное волнение разом овладели мной.
Хотел ли я получить этот дом?
Да.
Навсегда-навсегда?
Да, черт возьми!
Мне здесь нравилось, и Фэллон – тоже. Если только его можно удержать в руках семьи Карутерс, мы сделаем это. Но что это значило для моего отца? Я хотел, чтобы он остался в нашей жизни во что бы то ни стало.
Кажется.
Нет, правда хотел.
– Патрисия пытается отсудить этот дом. Уверен, ты уже в курсе, – глаза отца приняли более привычное выражение. – Но я затаскаю ее по судам и сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Неважно, сколько времени это займет, я выиграю суд. Дом оформлен на мое имя, но как моя жена она имеет право претендовать на него, пока суд не решит иначе. Когда угроза минует, я официально переоформлю дом на тебя, – он встал, выпрямился и протянул мне руку. – Теперь дом принадлежит тебе. Можешь делать с ним все что пожелаешь. Я знаю, что вам с Фэллон и Эдди тут нравится, и поэтому хочу, чтобы дом был твоим.
Я пожал ему руку, и гневное напряжение во мне поутихло. Я не мог знать наверняка, действительно ли отец сдается, или он просто устал от скандалов и разборок, или блефует.
Но когда я посмотрел на него, он выглядел более расслабленным, чем несколько минут назад. Не успел я понять, что происходит, как отец притянул меня к себе и обнял.
– Ого, – хмыкнул я и чуть не рассмеялся от того, насколько крепкими были эти объятия.
Не знаю, шутка ли это была и хотел ли он показаться смешным, но странности всегда в определенной мере забавляли меня. Попытавшись вдохнуть, я вдруг понял, что отец не собирается меня отпускать. Руки, обвивавшие меня, были словно из стали, а я силился припомнить, когда мы обнимались в последний раз, и не мог.
Не думаю, что он когда-нибудь обнимал меня так крепко.
Тогда я медленно поднял руки и обнял его в ответ.
– Кэтрин права, – он отступил и сжал меня за плечи. – Ты жить без нее не можешь, так ведь?
– Если бы вы с Кэтрин могли вернуться в прошлое и все исправить…
Он кивнул.
– Тогда бы вы с Джаредом стали сводными братьями давным-давно, – понимающе закончил он.
– Я не хочу жить с подобными сожалениями. Поэтому я так и поступил, пап. Я отстаивал свою позицию. У нас все будет хорошо.
Отец не решился на важный шаг, боясь разрушить семью. Я учился на его ошибках и не мог допустить подобное. Ошибки можно исправить, но потерянное время не вернешь.
Отец похлопал меня по плечу и глубоко вздохнул.
– Ну и где Фэллон?
Глава 30Фэллон
Вслед за мной на кухню пришла Кэтрин, и мне захотелось провалиться сквозь землю.
А она подошла ко мне и обняла.
От удивления я дар речи потеряла.
Да, здравствуйте. Я та самая девочка, которая угрожала разоблачить ваш тайный роман, натравив телевизионщиков, и единственный человек, виноватый в том, что жизнь вашего мужчины из-за развода превратилась в ад. Но, конечно, давайте обнимемся!
Высвободившись из объятия, я села на высокий барный стул, а она полезла в холодильник за мороженым и сиропами.
У меня было к ней много вопросов. В конце концов, Кэтрин Трент втайне встречалась с мужем моей матери. Я должна была презирать ее. Или, по крайней мере, недолюбливать. И уж точно не симпатизировать разлучнице.
Но почему-то в этой истории я презирала именно мать. И я даже знала, почему.
Одного у Кэтрин было не отнять. Роман длиною в восемнадцать лет – это настоящая любовь.
И она была очень красивой. И молодой. Достаточно молодой, чтобы завести еще детей.
– Я удивлена, что вы так спокойно отреагировали.
Я выбрала мороженое с ванильным и карамельным вкусом.
Она пожала плечами, накладывая порцию для Мэдока. Разумеется, с шоколадом.
– Я тоже повзрослела очень рано, – призналась она. – Но, в отличие от меня, у вас с Мэдоком есть поддержка.
Она была права. Я все еще не знала, как отреагирует мой отец, и планировала утром первым делом ему позвонить. Но у нас с Мэдоком были средства к существованию и по меньшей мере с нами была Эдди. Нам повезло.
– Вам не страшно, что Джаред вдохновится нашим примером и сделает предложение Тэйт? – подшутила я.
Она негромко рассмеялась, откинув голову назад.
– Нет, – уверенно ответила она.
– Нет?
– Думаю, вам с Мэдоком пришлось преодолеть… гораздо более серьезные препятствия, назовем это так. И я понимаю, что для вас брак кажется вполне естественным следующим шагом. А в случае Джареда и Тэйт – они так долго заставляли друг друга страдать, что сейчас просто наслаждаются воцарившимся миром и покоем.
В холле раздались голоса Мэдока и мистера Карутерса. Мы с Кэтрин обернулись. Они вошли в кухню с улыбками на лицах.
Сначала у меня чуть сердце не остановилось от ощущения надвигающейся опасности, но, увидев их, я немного расслабилась и расправила плечи. Джейсон прямо с порога направился ко мне. Я заправила волосы за уши, судорожно вспоминая, что на мне надето. Джинсы, обтягивающая черная кофта с длинным рукавом… и на мне все еще был тот самый плащ. Свадебная завивка вполне успешно пережила двадцатичетырехчасовой марафон в постели с Мэдоком.
Взгляд Джейсона был спокойным и располагающим, но мне казалось, что он не дышит. Благожелательно настроенный, он не забывал быть начеку.
Взяв меня за подбородок, он быстро чмокнул меня в лоб, а потом взял за руку и стал разглядывать кольцо.
– Оно тебе идет. Поздравляю.
Что?
И это все? Такого просто не могло быть.
– Спасибо, – промямлила я, едва не открыв рот от изумления.
– Если хотите выслушать совет от человека, умудренного опытом уже практически двух разводов… – Джейсон посмотрел на нас с Мэдоком, – ссорьтесь, ругайтесь, если возникают разногласия. Истина рождается в споре. Никогда не выходите из дома, злясь друг на друга, и не ложитесь в постель в бешенстве. Ругайтесь, пока не найдете компромисс. Если вы перестанете ссориться, это начало конца.