Джилли приподняла бровь:
— То есть ты думал, что я пущу в ход не только свои мозги, но и свое тело?
— Да, ты права. Но очень скоро я понял, что чертовски ошибся в тебе. Я вообще много понял за тот уик-энд. Рассказать тебе?
Мэтт ощутил, как ускорился пульс под нежной теплой кожей на запястье Джилли: слава богу, не так-то уж она и спокойна.
— Расскажи.
— Я понял, что, когда впервые увидел тебя, придя в «Максимум», ты мне сразу понравилась — такая талантливая, красивая. Но я не пожелал признаться в этом даже самому себе, зарыл это чувство поглубже. И стал думать о тебе как о Ледяной Принцессе, враге номер один, главном конкуренте и все прочее в том же роде.
Мэтт покачал головой, сетуя на собственную глупость.
— И вот в прошлые выходные я понял, насколько ошибался. В рекламном бизнесе что не акула — то гадюка, а ты заставила меня вспомнить, что бывают порядочные люди и честная игра. — Мэтт погладил тыльную сторону ладони Джилли. — А еще я понял, что у тебя самая чудесная улыбка из всех, какие я видел. Я понял, что снова могу смеяться и верить людям. Я понял, что женщина, с которой я работаю, наделена не только мозгами и красотой, но и чувством юмора, и меткой рукой. И что кожа у нее — самая нежная на всем свете.
У Джилли задрожал уголок рта.
— На всем свете? Откуда тебе знать…
— Знаю. Вот здесь. — Мэтт прижал руку к сердцу. — Неделя без тебя была пыткой. Я… я больше не могу так.
У Джилли перехватило дыхание. Точно, Мэтт предлагает возобновить их отношения. Разве не этого она сама хотела? Этого. Если не считать маячившей на горизонте стены с надписью «конец романа», об которую ей предстоит разбиться. Но как бы то ни было, она в долгу у Мэтта, в долгу перед его честностью.
Набрав в грудь побольше воздуху, Джилли произнесла:
— Знаешь, я… тоже хочу тебе кое-что сказать. Я с первого дня оценила твой талант, но навесила на тебя ярлык заправилы. А у меня от таких парней шерсть дыбом встает, я от них просто шарахаюсь. Но потом я поняла, что к тебе это не относится. Ты просто внимательный… и заботливый. И если ты что-то делаешь для меня, то не за тем, чтобы посадить на цепь.
— Похоже, мы узнали много нового за прошлые выходные, — усмехнулся Мэтт, — гораздо больше, чем за тот год, который проработали вместе в одной фирме.
Его пальцы коснулись щеки Джилли, и она едва не замурлыкала от удовольствия, как котенок.
— Адам все мне рассказал, — продолжал Мэтт. — Что ты отказалась от проекта «Миллениум эйрвэйз» в мою пользу.
Джилли кашлянула.
— Я полагала, Адам будет держать язык за зубами…
— Может, он так и собирался поступить. Он рассказал мне об этом только тогда, когда я отказался от «Миллениума» и предложил отдать его тебе.
Джилли оторопела.
— Ты отказался от проекта «Миллениума»? Ты спятил!
— Почему ты так удивлена? Ты ведь сама сделала то же самое.
Синие глаза Мэтта внимательно смотрели на Джилли.
— Ну, у меня были на то причины, — ответила она.
— И какие же?
«А то, что я люблю тебя и хочу, чтобы этот приз достался тебе».
— Потому что я совершенно уверена, что ты лучше подходишь для этой работы — ведь у тебя есть необходимый опыт.
Мэтт покачал головой: он явно был в изумлении.
— Твоя щедрость вгоняет меня в краску. А… других причин нет?
Джилли пожала плечами, и в глазах Мэтта словно погасли свечи. Он явно был разочарован.
— Но скажи сам, почему ты отказался от этого проекта и порекомендовал меня?
— Потому что ты настоящий профессионал с чудовищным творческим потенциалом. Потому что я тебя уважаю и восхищаюсь тобой. И ты работаешь на фирме дольше, чем я. И я хотел, чтобы ты получила ту возможность, которую ты так заслуживаешь.
От слов Мэтта по телу Джилли разлилось приятное тепло.
— Я сейчас покраснею, — сказала она смущенно и тут же почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
Мэтт кончиками пальцев прикоснулся к ее порозовевшей щеке и усмехнулся:
— Только ты это сказала — и сразу же у тебя на щеках загорелся румянец. Как в мультфильме, у Белоснежки.
Джилли ощутила, что краснеет еще сильнее.
— Извини…
— За что же извиняться? Это так мило. И донельзя соблазнительно.
Сердце Джилли перевернулось у нее в груди — от этих слов, от блеска в его глазах.
— А… а что теперь будет делать Адам, раз мы оба отказались от этой работы?
— Кажется, он собирается отдать проект Дэвиду Гаррету.
Глаза Джилли распахнулись.
— Гаррету? Но у него же еще молоко на губах не обсохло!
— Ну, Адам полагает, что он наберется опыта. И потом, в отличие от нас с тобой он ухватился за этот шанс руками и ногами.
Они помолчали, потом Мэтт сказал:
— Но есть еще одно дело, которое я хотел обсудить с тобой. Я пришел сюда, чтобы ты знала: я хочу…
Мэтт замолчал и сжал пальцы Джилли, словно волнение мешало ему говорить.
— Короче… как насчет того, чтобы продолжить наши отношения?
Джилли напряглась.
— Ты сам понимаешь, это скажется… Роман между сослуживцами… — неуверенно забормотала она.
— Да, абсолютно согласен, — отрубил Мэтт, не скрывая облегчения. — И потому я считаю, что нашему роману настал конец.
Джилли приоткрыла рот. У нее было такое ощущение, что Мэтт воткнул ей в сердце нож. Его слова звенели у нее в ушах, как погребальные колокола. А он еще и доволен? Джилли с трудом втянула воздух и сипло произнесла:
— Да… пожалуй. А зачем тогда ты приехал?
— Привез тебе подарок.
Мэтт поднял с полу коробку, снял с нее оберточную бумагу и подал ее Джилли. Коробка была размером с обувную.
— Открой, — сказал Мэтт.
Джилли, надеясь, что Мэтт не заметит, что пальцы у нее дрожат, развязала бант. Если он считает, что их роману настал конец, зачем было ехать к ней в такую даль и везти подарок? Господи, а еще говорят, что у женщин нет логики!
Джилли сняла крышку и вынула из коробки целый ворох золотой оберточной бумаги, из-под которой показался керамический снеговик. В руках он держал целый арсенал снежков, на которых были написаны буквы, которые сложились в «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».
Не веря своим глазам, Джилли достала снеговика и внимательно рассмотрела его, повернув к свету. Господи, там и в самом деле написано «Я люблю тебя». Джилли перевела глаза на Мэтта.
— Я… не понимаю…
Мэтт нервно провел по волосам.
— Черт, а я-то надеялся на другие три слова.
Посмотрев ей в лицо, он пришел к однозначному выводу:
— Я тебя удивил.
— Это слабо сказано. — В сердце Джилли ожила надежда, заслонив собой смущение. — Как же такое может быть: сначала ты говоришь, что не хочешь продолжать наш роман, а потом сразу вот это… Как это понимать?
Мэтт придвинулся к Джилли и взял ее лицо в руки.
— Так и понимать, что я люблю тебя. Всем сердцем люблю. — И он наклонился и поцеловал Джилли так нежно, что сердце у нее задрожало. Когда Мэтт оторвался от ее губ, Джилли показалось, что из комнаты выкачали весь кислород.
— Скажи мне, — серьезно попросил Мэтт, — ты чувствуешь хоть что-нибудь, кроме удивления?
Джилли посмотрела на него, такого красивого, такого искреннего. Он выложил карты на стол, и она последует его примеру.
— Я… я все время думала о тебе. В тебе есть все, что я хотела бы видеть в мужчине, да вдобавок в такой роскошной упаковке. Я самая счастливая женщина на свете, потому что мужчина, которого я люблю, отвечает мне взаимностью.
Мэтт на мгновение прикрыл глаза и тихонько пробормотал что-то вроде «спасибо, Господи». А потом открыл глаза и улыбнулся:
— А откуда тебе знать, что ты самая счастливая женщина на свете?
Вместо ответа Джилли схватила его руку и положила ее себе на грудь, туда, где неистово колотилось ее сердце.
— Так ты любишь меня, милая?
Джилли повернула голову и поцеловала ладонь Мэтта.
— И очень сильно люблю.
— Это очень похоже на прекрасный сон, так что пока я не проснулся…
Мэтт кивнул на коробку:
— Это еще не все подарки.
Словно в радужном тумане, Джилли поставила снеговика на стол и выудила из вороха серебряных снежинок крохотный серебряный ключик.
— Это что, ключ к моему сердцу? — весело спросила она.
Мэтт сунул руку в коробку и достал оттуда небольшую металлическую шкатулку.
— Что это такое? — изумилась Джилли.
— Это? Самый лучший мини-сейф, который можно купить за деньги: огнеустойчивый, его нельзя ни пробить, ни взломать. Идеально подходит, чтобы хранить ценные вещи.
Ну, не самый романтичный подарок на Рождество, скорее практичный, но что за беда? Практичность — великая вещь сама по себе. Джилли улыбнулась:
— Спасибо.
— Не благодари, сначала открой.
Сердце Джилли замерло. Она вложила ключик в замок и, сделав глубокий вдох, повернула его. И подняла крышку.
Дно шкатулки было устлано слоем шоколадных конфет — несомненно, с мармеладной начинкой. И на каждой конфете белым шоколадом было выведено по букве. Буквы складывались в вопрос: «Ты выйдешь за меня?»
Джилли зажмурилась. Да, ей точно пора сменить очки. Потом снова открыла глаза, но надпись никуда не делась. Она подняла глаза на Мэтта: вид у него был до крайности встревоженный. Кашлянув, Джилли произнесла:
— Кажется, парень из кондитерской питает ко мне романтические чувства.
Глаза Мэтта расширились от испуга.
— Какой парень, я сам все делал!
Джилли стало стыдно его дразнить.
— Извини, Мэтт, я пошутила.
— Я сам, сам все сделал! Сам растопил шоколад и все прочее. Два раза сработала пожарная сигнализация!
Видя улыбку Джилли, Мэтт сокрушенно покачал головой.
— До чего же тяжкая работа — делать предложение. Особенно когда ждешь ответа.
Господи, да у него и впрямь встревоженный вид!
— Скажи мне сначала, что ты имел в виду, когда сказал, что нашему роману конец? — настаивала Джилли.
Мэтт легонько сжал ее плечи.
— Мне не нужен роман, Джилли. Я хочу тебя всю, целиком, хочу разделить с тобой жизнь. Чтобы мы были мужем и женой. — Его серьезные глаза были полны любовью. — Так ты выйдешь за меня замуж?