СоперникиРичард Ли Байерс
К тому времени, как Дорн сошёл с пристани и оказался в деревне, ссора уже была в самом разгаре. Полдюжины местных окружили дварфа, держа на рукоятях ножей или висевших на поясе дубинок. По заплечному мешку и снаряжению было очевидно, что дварф путешественник, как и сам Дорн.
Дорн был плохо знаком с дварфами, но даже он видел, что этот конкретный дварф – не самый типичный представитель своего народа. Его волосы были длинными, а борода – коротко остриженной. Все его волосы были ослепительно белыми, как и шерстяная рубаха. Его лицо, конечности и голые ступни были красными, как будто от огромного солнечного ожога.
Дварф держал свой гарпун перевёрнутым, чтобы бить торцом, а не остриём. Очевидно, он был достаточно хладнокровен, чтобы понимать – убивать местных, даже в рамках самозащиты, так себе идея, ведь на него может наброситься вся деревня.
Дорн решил не вмешиваться в эту мерзкую сцену. Он и так слишком рисковал, заявившись в Пилверский Ручей – Владыка Зверей тому свидетель. Глупо было увеличивать риск, настроив против себя местных. Кроме того, с его внешностью он неоднократно сталкивался с подобной враждебностью – и разве за него когда-нибудь заступались?
Никогда. Наверное, именно эта мысль вынудила его забыть об осторожности и направиться к негодяям и их жертве. Деревенские задиры слишком увлеклись, чтобы заметить его приближение.
Один из них замахнулся своей дубинкой. Дварф шагнул в сторону и вонзил торец своего гарпуна в живот нападающему. Тот сложился вдвое.
На дварфа набросились остальные, но Дорн был уже достаточно близко, чтобы схватить одного за шею, бросить на парочку его приятелей и сбить их с ног.
- Довольно! – проревел он во всю глотку.
Громилы развернулись к нему – и застыли. Его уродливые рука и нога из железа, а также железная полумаска, закрывающая левую половину лица, превращала Дорна в леденящего душу монстра.
Дорн ненавидел то, как обычно реагировали на его внешность, но в подобных ситуациях она давала ему преимущество.
- Убирайтесь, - сказал он, и нападавшие разбежались.
Он не удивился, если бы дварф тоже сбежал, но вместо этого коренастый, широкоплечий незнакомец ухмыльнулся ему снизу вверх.
- Спасибо, - сказал он голосом почти таким же глубоким, но куда более благозвучным, чем сипение Дорна. – Я Рэрин Снегокрад.
Он протянул руку.
Дорн замешкался, затем быстро схватил мозолистые пальцы дварфа своей нормальной рукой.
- Я Дорн Грейбрук, и не стоит меня благодарить. Я ничего особенного не сделал.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Ты шериф или кто-то вроде него? Поэтому ты мне помог?
Дорн сплюнул.
- Это Лунное море, господин Снегокрад. Вряд ли какой-то из городских чиновников стал бы мешать своим соседям приставать к незнакомцу. Особенно здесь и особенно к тебе.
Дварф наклонил голову.
- Что ты имеешь в виду?
- Этой деревней управляет Хиллсфар, а в Хиллсфаре ненавидят дварфов, полуросликов… всех, кроме людей. Если ты не дурак, лучше поскорее отсюда уйти.
И если у Дорна не закончился здравый смысл, ему самому стоит последовать своему совету.
- Закон не позволяет мне здесь находиться?
- Ну, нет. Насколько я знаю, нет.
- Тогда я останусь. У меня дела. В деревне якобы требуется охотник.
- Что? – от удивления Дорн почувствовал себя идиотом. – Я прибыл сюда, чтобы претендовать на эту награду.
- Неужели? В таком случае, у меня есть предложение. Почему бы нам не поработать вместе и не разделить золото?
- Нет. Мне не нужен напарник.
Рэрин убрал свою улыбку, а его голос стал холоднее.
- Как пожелаешь. Давай найдём главного, и пускай он решает, кого нанимать.
Они отправились дальше в молчании, мимо поварёнка, извлекающего устрицы из раковин, траппера, снимающего шкуру, и лодочных дел мастера, выжигающего сердцевину бревна, чтобы сделать каноэ. Каждый глазел на Дорна, и ему, как всегда, было больно, и он ненавидел себя за своё уродство.
А прямо сейчас он ненавидел себя ещё и за то, что помог Рэрину. Какой же дурень – помочь сопернику! Единственным утешением было то, что чиновник из Хиллсфара вряд ли станет нанимать нелюдя.
Отыскать чиновника оказалось легко. Он жил в самом роскошном доме, трёхэтажном здании из столбов и балок с видом на фиолетово-синие воды гавани. Путешественники назвали свои имена и дело, по которому прибыли, юному часовому у дверей, и через несколько мгновений тот пригласил их пройти внутрь, к своему командиру.
- Стевин Хайтауэр, капитан Красных Перьев Хиллсфара и мэр Пилверского Ручья, - объявил трескучим голосом стражник.
К удивлению Дорна худой, остроносый мужчина за столом был похож скорее на волшебника, чем на вора. На нём был плащ со множеством карманов для талисманов и прочего, а под рукой лежал жезл из кости, вырезанный в форме спирали. А вот его нагрудник, меч и шлем с алым плюмажем покоились на стойке в дальнем углу и запылились куда больше, чем гримуары и свитки на полках.
Стевин изучал своих гостей из-под полуприкрытых век, возможно, надеясь, что долгое молчание выведет их из равновесия. Наконец он сказал:
- Итак. Знаменитый Дорн Грейбрук. Ты разве не в курсе, что обвинения в убийстве хозяина с тебя никто не снимал? Нет никаких сомнений, что ты убежал до истечения полного срока своей кабалы. Так что я удивлён, что ты решился подойти к Красным Перьям ближе, чем на пятьдесят миль.
- Я не буду возвращаться в город, - ответил Дорн. – Но здесь не Хиллсфар. Это дыра на краю болота, имеющая значение лишь благодаря пушнине, змеиной коже и морепродуктам, которые она продаёт. Только вот всё это уже не продаётся, потому что дракон начал убивать местных, когда они заходят в болото. Вам, как мэру, нужно исправить эту ситуацию.
- Я могу помочь. Может быть, вы видели, как я убиваю опасных зверей на арене. С тех пор я убил ещё больше, по всему Лунному морю – для каждого, кто готов был заплатить. Так что используйте меня. Это будет полезнее, чем попытка меня арестовать.
Стевин скривил губы.
- Мне не по нраву твоя самоуверенность, но пожалуй, в этом есть смысл. Что ж, ладно. Я закрою глаза на твои прежние проступки…
- Капитан, - сказал Рэрин. – Со всем уважением, но как вы можете быть уверены в разумности своего выбора, если даже не потрудились узнать что-нибудь обо мне?
- Просто полуголем прав, - сказал Стевин. – Я видел его мастерство. Кроме того, я видел тебя достаточно, чтобы принять решение.
- Вы увидели, что я дварф, - ответил Рэрин, - и вы презираете мой народ. Пускай так. Ваши предрассудки меня не волнуют. Но если то, что я слышал, правда – значит, вас беспокоит белый вирм.
- Да, - сказал Стевин. – Мы не понимаем, почему он здесь, а не на какой-то горной вершине или в тундре. Но я видел свидетельства того, что он замораживает жертв своим дыханием, так что я более-менее уверен в его разновидности.
- Я вырос на Великом Леднике, - сказал Рэрин, - где такие вирмы – обычное дело. Я уже охотился на них. Можешь ли ты сказать то же самое о себе, Дорн Грейбрук?
Дорн нахмурился.
- Нет. Но…
Рэрин снова перевёл взгляд на Стевина.
- Подумайте ещё вот о чём. Драконы хорошо прячутся. Как наш друг отыщет его, если дракон этого не хочет?
Стевин фыркнул.
- Зверь не отличается застенчивостью. Он нападает на людей, едва завидев. В том-то и проблема.
- Он нападает на тех, кто не может ему повредить. Он запросто может уклониться от встречи с воителями, или выждать и напасть тогда, когда получит преимущество. Но я могу не позволить ему этого – я умелый следопыт, и у меня полно охотничьих амулетов, обостряющих чувства. Спрашиваю снова – может ли Дорн Грейбрук сказать о себе то же самое?
- Я учился читать следы с тех пор, как покинул Хиллсфар, - сказал Дорн. Это прозвучало жалко даже для него самого.
Стевин снова окинул взглядом их обоих, затем сказал:
- Я обещал тысячу золотых тому охотнику или охотникам, которые смогут привести моих Красных Перьев к вирму, а затем возглавить атаку. Так что я найму вас обоих и разделю награду в зависимости от вашего вклада.
- Меня устраивает, - сказал Рэрин.
Это не устраивало Дорна, однако он согласился. Он утешал себя мыслью, что убийство дракона – дело опасное. Вполне возможно, что Рэрин не доживёт до получения своей доли награды.
Охотничий отряд отправился в путь под серым осенним небом. С севера дул холодный ветер. Несмотря на конец года, болото по-прежнему кишело жизнью. Дубы и ивы были опутаны лозами. Земля была усеяна фиолетовыми и жёлтыми цветами, кричали птицы, раздавался плеск чёрной воды в каналах, когда на поверхность поднимались рыбы и выдры.
Дорн и Рэрин шли во главе колонны, разыскивая следы. Дальше шёл Стевин, осторожно ступая, как будто надеялся, что сможет пересечь болото, не запачкав сапоги и подол своего плаща. Он надел свой шлем с красным плюмажем и взял меч, возможно, в качестве уступки военным порядкам, но отказался от доспехов, которые могли помешать чтению заклинаний.
За ним тащились тридцать солдат, скорее всего – недовольных и нервных. Время от времени они шептались и мерзко посмеивались над парочкой впереди; огромным уродом, который с одного бока был человеком, а с другого – железом, и приземистым маленьким дварфом с его белой гривой. Дорн подумал, что рядом с таким спутником он может выглядеть ещё более странно, и в результате невзлюбил Рэрина ещё и за это.
Если Рэрин и чувствовал недоброжелательность Дорна, он ничем этого не выдавал. Вместо этого он указывал на согнутые стебли травы, царапины на коре, на то, как неожиданно замолчал воркующий на западе журавль. Большая часть всего этого не имела к дракону никакого отношения, а была результатом жизни обычных животных. Поначалу Дорн не понимал смысла всей этой болтовни, но затем сообразил.
- Ты пытаешься научить меня, - сказал он. – Зачем?
Рэрин пожал плечами.