- Ты сказал, что хочешь научиться читать следы. Я подумал, что если помогу тебе, это может загладить мою вину за вмешательство в работу, которую ты хотел сделать сам. Хотя я до сих пор не понимаю, почему. Тебе так сильно требуется всё золото Стевина?
- Нет.
Дорн понял, что и сам не знает, почему так возражал против Рэрина. Дварф просто заставлял его чувствовать себя неуютно, как это случалось, когда люди делали вид, что не замечают его уродства. Он предпочитал искренний ужас и презрение. По крайней мере, это было честно.
- Если тебе не так сильно нужны деньги, - спросил Рэрин, заглянул за мшистое бревно, чтобы проверить, нет ли там змей, а затем перешагнул через него, - зачем ты здесь? У меня есть причина. Я недавно в Лунном море. Я не знал, что люди Хиллсфара ненавидят мой народ. А ты – знал, что тебя разыскивает правосудие.
Дорн хотел уклониться от ответа, задав встречный вопрос.
- Зачем ты пришёл в Лунное море? Ты запросто можешь быть первым дварфом, который на это отважился. Я никогда не слышал о других вроде тебя.
Рэрин улыбнулся.
- Я родом из мест, где есть только лёд, снег и камень. Но иногда к нам прибывали торговцы с рассказами о зелёных лугах и лесах, о городах в сотни раз больше самой большой нашей деревни. Мне захотелось это увидеть. Скажи мне вот что. Почему городской житель вроде тебя выбрал охоту своим ремеслом?
- Почему нет?
Особенно учитывая, что кроме убийства зверей он ничего не умел.
Дварф хмыкнул.
- Ты явно не хочешь отвечать на личные вопросы. Справедливо. Поговорим о болоте и о нашей задаче. Взгляни на этот мох…
Вскоре они нашли следы.
Дорн смотрел на крупные отпечатки, и его железный кулак сжимался, пока когти не заскребли по ладони. Сердце бешено стучало, пока Рэрин не сказал:
- Значит, всё-таки не дракон.
Дорну показалось, что кто-то опрокинул на него бадью с холодной водой.
- Что?
- Пальцы слишком толстые и короткие, а когти слишком тупые.
Всё тело Дорна напряглось. Он пересёк Лунное море, рискнул связаться с Красными Перьями – и если Рэрин был прав, то всё это было зря. Ему хотелось что-нибудь ударить.
Подошёл Стевин. Низкая ветка задела плюмаж из конского волоса на его шлеме, потащила его в сторону, и Стевин раздражённо поджал губы.
- Ты сказал, что наша цель – не вирм? Ты уверен?
- Да, - ответил Рэрин. – Но она большая и змеевидная. Это гидра. Криогидра, если замораживает людей своим дыханием.
Стевин хмыкнул.
- Чем бы оно ни было, мне нужно его убить, и я устал бесцельно шататься по этим топям. Теперь ты можешь выследить чудовище?
- Да, - сказал Рэрин.
Они пошли по следу, и дварф покосился на Дорна.
- Ты разочарован, что это не вирм. Почему? Гидру проще прикончить, по крайней мере.
Потому что дракон убил моих родителей и оторвал мне ногу и руку, подумал Дорн, а потом мой хозяин превратил меня в урода с железными частями тела и отправил меня на арену. Потому что я пообещал себе, что буду при любой возможности убивать драконов.
Но он не хотел говорить о таких вещах, поэтому просто проигнорировал вопрос.
Светлое пятно солнца, закрытое облаками, скользило по западному небу, пока не коснулось верхушек деревьев. Наконец Рэрин поднял руку, давая знак остановиться, и следующим жестом попросил всех подойти.
- Мы близко, - прошептал он. – Я собираюсь разведать впереди. Не шумите до моего возвращения.
- Иди, - кивнул Стевин.
Низко пригнувшись, Рэрин стал красться вперёд. Через несколько мгновений он растворился в кустах. Ни шуршание листвы, ни хруст сломанной ветки не выдало его.
Только Дорн задумался, не постигла ли дварфа печальная участь, как тот вернулся.
- Она там, - сказал Рэрин, указывая рукой, - примерно в сотне шагов от нас. Спряталась в низине среди дубовой рощицы. Деревья служат ей укрытием, но с востока они достаточно редкие, чтобы можно было стрелять между ними. Нам нужно незаметно пробраться туда, а потом напасть по моему сигналу.
- Прекрасно, - отозвался Стевин.
- Можете сжечь её огненной магией? – спросил Рэрин.
- Да.
- Хорошо. Сохраните хотя бы одно такое заклинание, чтобы ударить по ней, когда она упадёт. Подобно троллям, гидры быстро заживляют ранения. Я видел, как они поднимались и начинали убивать, когда все уже считали их мёртвыми. Чтобы этого не случилось, нужно прижечь её раны.
Рэрин обвёл спутников последним оценивающим взглядом.
- Ладно, идём.
Дорн и Красные Перья шумели намного сильнее Рэрина, пробираясь через кусты. Однако у них получилось остаться незамеченными; они достигли восточного края низины, не потревожив криогидру.
Величиной с крестьянский дом, фиолетовая рептилия напоминала дракона, только с пятью клиновидными головами на конце стольких же змеиных шей; крыльев у чудовища не было. Оно представляло собой пугающее зрелище – и могло бы производить ещё более ужасное впечатление, если бы не находилось в каком-то ступоре. Зверь лежал на животе, опустив головы и прикрыв янтарные глаза. Дорн решил, что гидра недавно сытно пообедала.
Рэрин осмотрел их ряды, убедившись, что все приготовились к стрельбе.
- Огонь! – рявкнул он.
В воздухе загудел залп. Несколько стрел вонзились в тело гидры, другие отскочили от чешуйчатой шкуры. В следующий миг Стевин обжёг её ярким, трескучим разрядом молнии.
Криогидра содрогнулась, затем выпрямилась. Все пять голов рычали и шипели. Она широко распахнула пасти и выплюнула наружу струи молочного тумана. Один такой поток задел практический неуязвимый железный бок Дорна, и тот скорчился. Красное Перо попытался укрыться за деревом, но был недостаточно проворен. Холод окутал его, и он рухнул.
- Продолжайте стрелять! – проревел Рэрин.
Дорн так и поступил, пытаясь сообразить, от чего страдает криогидра. Рептилия исцелялась, но процесс выталкивал стрелы из её туши и заживлял ожоги от молнии совсем не так быстро, как он ожидал. Чудовище бросилось на них вверх по склону совсем не с той скоростью, которую он видел на арене и страшился её. Может быть, дело в болезни гидры, а не в её набитой утробе.
Однако больная или здоровая, тварь пока что не собиралась умирать, поэтому Дорн отбросил лук и достал свой меч. Рэрин взял свою секиру с длинной рукоятью. Их работой было закрыть товарищей от гидры и вступить с ней в ближний бой, пока волшебник и лучники Красных Перьев продолжают атаковать с расстояния.
- Готов? – спросил Рэрин. Дорн вынужден был отдать дварфу должное – тот казался спокойным, как камень. Полуголем кивнул в ответ, и они бросились на рептилию.
Две головы гидры хлестнули вперёд, изрыгая мороз. Дорн защитился, как и прежде, повернувшись к атаке своей бронированной стороной. Рэрин просто продолжил бежать. Похоже, его народ был невосприимчив к холоду.
Дорн ринулся вперёд и догнал Рэрина благодаря своим длинным ногам. Они оказались в пределах досягаемости гидры одновременно. Они уворачивались от щёлкающих зубов, топчущих лап и бьющего хвоста и при каждом удобном случае секли и рубили чудовище.
Наконец, вся утыканная стрелами, гидра подалась вперёд и рухнула на брюхо. Головы на конце её длинных шей опали на землю. Красные Перья радостно закричали.
Дорн огляделся, пытаясь отыскать Стевина. Он хотел напомнить волшебнику о необходимости поджечь тушу, но понял, что об этом можно не беспокоиться. Стевин уже чертил волшебные жесты и произносил рифмующиеся слова магии. Он выбросил руку, и с его пальцев сорвалась искра.
И полетела прямо на Дорна и Рэрина.
Дорн понял, что когда магия сдетонирует, их накроет взрывом.
- Берегись! – крикнул он и бросился в сторону.
Он был недостаточно быстр. С оглушительным звуком искра взорвалась, и пламя окутало его жаром и ослепительной вспышкой. Пошатываясь, он двигался вперёд, оглушённый и напуганный, пока наконец не осознал, что его одежда горит, и нужно упасть и кататься по земле.
Дорн швырял себя из стороны в сторону, пытаясь погасить пламя, но тут подоспели Красные Перья. Он попытался вскочить и занять боевую стойку, но боль от ожогов замедлила его. Сапоги и древки копий заколотили по мягким человеческим частям его тела и погрузили его во мрак.
Когда он очнулся, тьмой был окутан весь мир; только несколько звёзд мерцали между ветвей. Лагерные костры трещали и плевались искрами, наполняя воздух дымом. Он сидел, прижавшись спиной к шершавой коре большого дерева, и на месте его удерживала грубая верёвка.
Горло пересохло и болело не хуже любого из его синяков и ожогов. Однако сделав пару глотательных движений, он сумел прохрипеть имя Рэрина.
Поблизости раздался стон. Очевидно, дварф был привязан с другой стороны дерева.
Они особенно не шумели, однако звук всё равно привлёк Стевина и одного из его солдат. Красное Перо подошёл к дереву со стороны Рэрина, и Дорн услышал всплеск. Дорн понял, что солдат льёт воду на голову дварфа, пытаясь привести его в сознание. От звука он испытал новый приступ жажды.
Он уставился на Стевина.
- Ах ты коварный сукин сын.
Стевин покачал головой, словно жалея его.
- Не могу поверить, будто ты действительно думал, что я отдам тысячу золотых хиллсфарских монет беглому рабу, убившему хозяина, и дварфу. Вот что было бы настоящим предательством. Но вместо этого я разделю награду со своими людьми, а вы с дварфом отправитесь в город в цепях.
Рэрин мрачно рассмеялся.
- Вам стоит повременить с делёжкой, - сказал он. – Учитывая, что деньги вы ещё не заработали.
Стевин обогнул дерево, чтобы заговорить с дварфом.
- О чём это ты бормочешь? – спросил он.
- Гидра, которую мы убили, была слишком медлительной, - сказал Рэрин. – Она готовилась отложить яйца. В лощине находилось её гнездо.
- И что с того? – сказал Стевин.
- В том, что касается размножения, - продолжил Рэрин, - гидры похожи скорее на драконов или птиц, чем на змей. Самец присматривает за самкой и за детёнышами. У вас в топях всё ещё осталось одно такое существо. Оказывается, мы шли именно по его следам. Они были слишком велики, чтобы принадлежать той из тварей, которую мы прикончили.