Я покачала головой и довольно громко буркнула:
– Это неслыханно…
Отец взял со спинки стула свой пиджак и влез в него.
– Как я сказал, мальчишка Локвуд тобой интересуется. Ты могла бы извлечь из этого пользу для семьи.
– Какую такую пользу? Нельзя ли поконкретнее?
– У нас уже был этот разговор. Ты ведь неглупая девушка, София, и прекрасно понимаешь, на что я намекаю. У нас только один шанс с аукционом, второго не будет. Было бы крайне полезно знать, что предложат Локвуды, чтобы перекрыть их ставку и не разориться.
– Иными словами, ты предлагаешь мне раздвинуть ноги перед Вестоном, дождаться, когда он кончит, и вкрадчиво поинтересоваться суммой их предложения?
– Что за скабрезные выражения! Я уверен, есть и другие способы все разузнать. Разговори его.
За свою жизнь я столько раз разочаровывалась в отце, что у меня должен был выработаться иммунитет, но тут и меня пробило. Я покачала головой, чувствуя, что ниже падать некуда.
– По-моему, тебе пора. Ты же не хочешь опоздать на самолет.
Надменность не позволила папаше обратить внимание на презрение в моем голосе. Он подошел и поцеловал меня в лоб, будто и не предлагал мне только что продать себя.
– До созвона.
После его ухода я еще долго сидела в переговорной. Никогда, ни под каким видом отец не смирится, что у нас с Вестоном роман. Пусть Уильям Стерлинг блестящий бизнесмен, но он полный профан в таких важных вещах, как отношения. Объяснять, что я встретила любовь всей жизни и счастлива, бесполезно; то, что Вестон – один из Локвудов и наши семьи тупо поссорились еще до моего рождения, моему папаше важнее дочери.
После «ланча» с Вестоном я со вздохом проговорила, глядя в потолок:
– Мне это было нужно.
Он усмехнулся:
– Я так и понял, когда ты вошла в комнату и буквально схватила меня за член.
Я улыбнулась (так оно и было).
– Прости, но он окончательно вывел меня из равновесия. Мой папаша – самый невыносимый тип на планете!
Вестон улегся на бок и пристроил голову на руку, пальцем мягко выводя восьмерку у меня на животе.
– Не извиняйся, я счастлив вкушать сладкие плоды свинской натуры Уильяма Стерлинга. Правда, мне казалось, я сам буду выбирать отверстие, куда сгрузить свой вклад.
Я сморщила нос.
– Что еще за «отверстие»?
Вестон подмигнул:
– Тебе повезло, что ты выбрала мою любимую дырку.
– Да ладно? Надо запомнить, что секс тебе нравится больше, чем минет.
Вестон покачал головой.
– Нет ничего лучше, чем видеть тебя на коленях передо мной, но я чертовски люблю смотреть на твое лицо, когда ты кончаешь.
И опять теплая волна затопила мой живот, хотя эти выражения далеки от классической романтики. Я легонько поцеловала его в губы.
– Ну, спасибо, что позволил тобой воспользоваться.
– Обращайтесь, – он заправил мне прядку за ухо. – Хочешь поговорить?
– О моих отверстиях? – пошутила я.
– О том, что произошло у тебя с отцом. Но если хочешь, давай про отверстия. А еще лучше переворачивайся, распечатаем еще одно!
Я засмеялась. Казалось, Вестону действительно любопытно, что меня так рассердило, и я решила поделиться, что мне предложил мой отец. Я повернулась на бок и подперла щеку ладонью, скопировав позу Вестона.
– Отец сказал, что заметил, как ты смотришь на мою задницу.
Брови Вестона поехали на лоб. Он покачал головой.
– Черт… А дальше?
– Дальше – больше.
Он водил рукой вверх-вниз по моему бедру до талии и обратно.
– Прости, я сдерживаюсь как могу, но невозможно смотреть на тебя и не представлять тебя голенькой.
Я улыбнулась.
– Не поверишь, но это очень приятно слышать.
Вестон пожал плечами и, не сводя взгляда с моего бедра, сказал:
– Это правда.
– Но это не все. Констатировав, что ты пожираешь меня глазами, отец предложил, чтобы я воспользовалась этим и выведала у тебя информацию о сумме предложения вашей семьи.
Рука Вестона замерла, и он взглянул мне в глаза:
– Что?!
– Ты не ослышался. Мой папаша буквально велел мне соблазнить тебя ради информации.
Вестон помолчал, но обалделое выражение его лица говорило само за себя.
– А ты что?
– Честно говоря, я мало что. Он настолько упал в моих глазах, что я не нашлась с ответом. Вот когда он уехал, мне в голову пришла пара хлестких фраз. Посмотреть бы на его физиономию после признания, что ты уже ждешь меня в люксе, потому что утром, когда мы проснулись в одной постели, я дала тебе ключ от своего номера!
Я засмеялась и большим пальцем показала за спину на заваленный бумагами стол.
– Пришлось бы звонить в 911, проболтайся я, что у тебя есть доступ не только к моему телу, но и ко всем рабочим документам, которые я здесь храню. Бумажки для папаши дороже всего на свете.
Вестон покачал головой.
– Сочувствую. Ты не заслужила такого отношения.
– Скарлетт любит говорить: «Всякий раз, когда тебе кажется, что ты достойна лучшего, тебе это не кажется». Я много лет гадала, чем мы с матерью заслужили такое обращение от отца, и не желаю больше об этом думать. Я всегда знала ответ.
Вестон опустил глаза.
– Ты достойна гораздо лучшего отношения от всех мужчин в твоей жизни. Просто хрен знает насколько лучшего.
Глава 23
Теперь Вестон ходил такой же напряженный и сосредоточенный, как и я.
До аукциона осталось меньше двух недель, а работы будто не убавлялось. Правда, меня тревожил не только приближавшийся дедлайн. Мы с Вестоном не обсуждали, что с нами будет после того, как откроют конверты с предложениями, и это начало меня тяготить.
Как только одна семья завладеет контрольным пакетом акций «Герцогини», другую неминуемо отодвинут в сторону. Мы с Вестоном договорились вместе пойти на благотворительный вечер в честь Дня труда, но до него еще два месяца – маленькая жизнь. На первый план выходил вопрос, какова будет наша судьба после аукциона.
Один из нас перестанет участвовать в жизни отеля. Неужели Вестон больше не будет приходить ко мне в номер по ночам? Если выиграю я, не загонят ли его обратно в одну из локвудовских гостиниц на другом конце города, как при жизни Грейс Коупленд? Или отправят обратно в Вегас, где у Вестона имеется дом? Многое было в подвешенном состоянии, и неизвестность гигантской тенью следовала за мной повсюду.
Еще больше расстраивало, что Вестон словно отдалился. После того как мы с отцом хорошо поговорили, в наших с Вестоном отношениях появилась невидимая трещина, которая понемногу увеличивалась с каждым днем. Не придется ли нам после окончания торгов кричать во всю глотку, перекрикиваясь через образовавшуюся пропасть?
Впрочем, посторонний наблюдатель счел бы нас как всегда деловитыми.
– Слушай, а красиво там все получается, – похвалила я, когда мы выходили из достраивавшегося банкетного зала.
Вестон кивнул:
– Мэр с племянницей просятся прийти взглянуть. Луис их пока удерживает на расстоянии, но к концу той недели уже будет что показать.
Я пристально посмотрела на него.
– Значит, одному из нас придется встретиться с мэром?
Вестон выдержал мой взгляд. Он нахмурился, но ничего не сказал и кивнул.
Он явно не желал начинать давно назревший разговор, и это меня дико расстраивало. С каждым шагом я чувствовала, как во мне растет тревога. Когда мы вошли в лифт, я буквально начала задыхаться в тесной кабинке. Можно было согнуться вдвое и довести себя до гипервентиляции либо снять камень с души и задышать свободно. Между шестым и седьмым этажом я решила, что с меня хватит, и ткнула пальцем в кнопку аварийной остановки, отчего кабину тряхнуло.
– Что будет на следующей неделе? – спросила я.
Сперва Вестон не понял, но спустя несколько секунд до него дошло. Он покачал головой и сунул руки в карманы.
– Я не знаю, Соф.
– А ты, ты сам чего хочешь?
– Ты говоришь о нас?
Я вытаращила глаза.
– О чем же еще? С деловых позиций ситуация понятна – юрист «Легких ног» вскроет оба конверта, и вы или мы станем мажоритарными акционерами. Мы с тобой понимаем, что ни твои, ни мои не захотят совместно управлять отелем, поэтому победителю достанется «Герцогиня», а проигравший несколько раз в год будет получать нехилые чеки со своим процентом прибыли. Но что будет с нами?
Вестон указал на камеру в углу лифта.
– Если ты не хочешь, чтобы секьюрити узнали, что я не готов перестать тебя трахать, давай отложим этот разговор. У меня звонок через несколько минут. Ты в шесть часов свободна?
– В шесть у меня совещание с юристами. Давай в семь?
Он кивнул.
– Я закажу ужин и поднимусь к тебе в номер.
– Договорились.
За ужином мы вели светскую беседу. Мне не терпелось начать серьезный разговор, но я подумала – может, Вестон предпочитает сперва поесть, и в итоге обстановка напоминала скорее совещание, чем свидание. Доев, Вестон выкатил столик-тележку в коридор и подошел к бару.
– Хочешь бокал вина?
– Ну-у…
Его брови сошлись на переносице.
– У тебя сегодня еще дела, что ли?
Я покачала головой.
– Дела могут подождать до утра.
– Или ты слишком наелась и не хочешь вина?
– Я никогда настолько не наедаюсь.
Вестон нахмурился.
– Мы ведь договорились – тебе нет нужды воздерживаться, потому что я не пью.
Я улыбнулась.
– Я не поэтому. Хочу, чтобы голова была ясной перед разговором.
Вестон вынул бутылку вина и налил бокал до самого верха. Передавая его мне, он заявил:
– На, а то у меня в голове сплошной кавардак. Так мы будем на равных.
Я отпила вина, глядя на него, и присела на край дивана. Вестон поместился на стуле.
– Мне это в новинку, Соф. Тебе придется показать мне, как это делается.
– Как говорить об отношениях?
Он покачал головой.
– О чувствах вообще. Я ничего похожего давно ни к кому не испытывал и отродясь не обсуждал. Те чувства, которые у меня возникали, нельзя отнести к достойным, и я старался утопить их в алкоголе.