Мне показалось, сердце заколотилось у меня где-то в голове, точно механизм бомбы.
Что он хотел этим сказать? Он верит мне? Он дал Лие отставку? У меня было множество вопросов, но задала ему я лишь один:
«Где встретимся?»
Он прислал:
«У твоей парадной. В 19:00».
И только тут я вспомнила, что у меня уже назначено свидание с Вовой. Что же делать?
Я в панике заметалась по комнате, не зная, что предпринять. Денис сам пошел на сближение. Я просто не могла отказать ему. Его сообщение показалось мне таким милым и забавным – в нем я узнала того самого Дениса, которого я полюбила, того Дениса, за которого была готова сражаться.
И я позвонила Вове, соврала, что у меня семейные неприятности, и извинилась за испорченный вечер. Вова хоть и заверил, что все в порядке и в кино мы сходим как-нибудь в другой раз, но я различила в его голосе разочарование. В этот момент я чувствовала себя настоящей дрянью. Но иначе я не могла. С того дня, как у нас с Денисом вышла размолвка, если это так можно назвать, я все ждала и надеялась, что он сделает мне шаг навстречу. Покажет, что я имею для него значение. И его сообщение было тем самым долгожданным шагом. И за один этот его шаг я была готова преодолеть весь остальной путь до него самого.
Я вышла из парадной. Денис сидел на скамейке, глядя в телефон. Он что-то читал. Но увидев меня, взял костыли и поднялся.
– Привет. – Улыбка сама собой возникла у меня на лице.
Он кивнул и тоже мне улыбнулся.
Я только сейчас осознала, как сильно скучала по нему, как на самом деле мне было страшно, что я сломала нашу дружбу.
Мне было неловко. Я не знала, как теперь себя вести. Понял ли он, что я влюблена в него? Может, Лия ему рассказала. Нужно было что-то говорить, но я лишь стояла и, как дурочка, улыбалась.
А он сам сказал, избавив меня от участи принимать решение:
– Теф, я хочу, чтобы все было как прежде. Что скажешь?
Я пожала плечами:
– Ладно.
Когда он написал мне, я забыла обо всем на свете, забыла свои сомнения, и мне снова было ничтожно мало просто дружбы. Я поняла, что влюблена. И мне хотелось, чтобы он ответил мне.
Мы вышли со двора. Разговор не клеился. Между нами пролегла черная бездна – или это был проклятый дневник?
Денис тоже это почувствовал, потому что вздохнул и спросил:
– Наверное, нам надо поговорить об этом…
– Андрей соврал тебе.
Друг снова вздохнул.
– Теф, у тебя есть доказательства?
Я покачала головой.
– Ты знаешь ее. Какие, к черту, доказательства? Она их уничтожила.
Он пожал плечами.
– Мне жаль, что вы больше не подруги.
– Денис, мы ими никогда и не были, как оказалось. – Я взглянула на него. – Ты не веришь мне?
Он повернул голову, его взгляд скользнул по мне.
– Чего ты хочешь, Теф? Чтобы я выслушал версию Киры, Яны или еще кого-то?
– Я лишь хочу, чтобы ты перестал заблуждаться!
– Это все, чего ты хочешь? – Он остановился и внимательно, не мигая, смотрел на меня.
– Да, – оробев, вымолвила я.
– Хорошо. Я не заблуждаюсь. – Он улыбнулся. – Теперь мы можем снова стать друзьями?
– Я не переставала быть твоим другом.
– Мне так не показалось.
Что он хотел этим сказать? Что я поступила не как его друг, попытавшись разлучить его с Лией?
– А если бы доказательства были? – спросила я.
– Ты бы наверняка мне их показала.
– Ты правда этого бы хотел? – И я уточнила: – Увидеть доказательства, если бы они были!
После недолгой заминки он качнул головой.
– Конечно! – и добавил: – Но так как их нет, не заставляй меня играть роль ее или твоего адвоката.
Похоже, я ничего не добилась, кроме как испортила наши с ним отношения и посодействовала его сближению с Лией. А еще подставила под удар Киру с Яной. Да, может, они и сами предложили помощь в уничтожении Лии… Просто я пустила всем пыль в глаза, мое эффектное появление, брошенная в лицо Лие угроза заставила девчонок поверить, что мне по силам ее победить. Я и сама так думала.
Наверное, уметь проигрывать, а вернее, научиться делать хорошую мину при плохой игре – одно из важнейших достоинств, которым должна обладать соперница Лии. А я все так же, как и прежде, плачу от обиды и не умею скрывать свои чувства.
Денис заметил, что я сникла, он оперся на костыль и приобнял меня.
– Послушай, Теф…
А я испугалась, что он скажет нечто, чего мне совсем не хочется слышать, и я выпалила:
– Давай зайдем в «Макдак»? Ужасно хочу мороженого.
Он приподнял брови и уточнил:
– А ты не на диете?
Я скинула его руку и фыркнула:
– На диету стоит сесть тебе. Если ты разжиреешь, твои костыли могут этого не перенести! – И тут же прибавила мягче: – Извини.
Он рассмеялся.
– Ну здравствуй! Я скучал.
Мы дошли до Невского, купили мороженое. Я болтала о маме и новой квартире, про школу. Денис рассказывал про институт и новые знакомства. О Лии он не упомянул ни разу, и я была ему за это благодарна.
Ну как можно поверить, что этот чуткий молодой человек мог творить все те гадости, в которых его обвиняют?
Мне хотелось спросить его о прошлом. Но я струсила.
Я услышала, как взвизгнули тормоза и навороченная тачка с тонированными стеклами поехала задом прямо по встречке и остановилась напротив нас. Из люка высунулся какой-то парень.
– Так вот что у тебя за семейные неприятности! – крикнул он. Это был Вова. Он приподнял темную бутылку, хлебнул из нее и выплюнул прямо на асфальт, недалеко от моих ног. – Не знал, что ты вышла замуж за этого четырехногого и он стал твоей семейной неприятностью. – Парень скрылся в люке и крикнул водителю: – Поехали.
Я почувствовала на себе пристальный взгляд Дениса, но внятное объяснение никак не шло на ум.
– Приятно, львенок, что ты считаешь меня своей семьей, – нахально улыбнулся Денис и обронил: – У тебя мороженое потекло.
Я поспешно слизнула белый ручеек на рожке и проворчала:
– Пошли уже, семья.
Мы шли молча, пока Денис весело не сказал:
– Значит, у тебя намечалась свиданка с Принцем?
– Угу.
– Ты могла бы мне сказать. И мы бы… перенесли.
Я безразлично дернула плечом и призналась:
– Подумаешь. Я его толком не знаю. Выяснить отношения с тобой мне было важнее.
Мы остановились у моей парадной, Денис привалился плечом к двери.
– Давай договоримся: в следующий раз не меняй своих планов из-за меня. Кто знает, может, стать принцессой – твоя судьба?
– Может, – согласилась я.
Денис прицокнул языком и поморщился.
– Хотя вряд ли… этот золотой мальчик совершенно несерьезен. У вас с ним абсолютно ничего общего.
– С чего ты взял, что я ищу серьезности?
После нашей прогулки я ночью спала так крепко и сладко, словно сами ангелы спустились, чтобы оберегать мой покой.
Утром мы с мамой позавтракали.
Я тщательно оделась, выбрала: черные балетки, клетчатую шерстяную черно-серо-розовую юбку чуть выше колена, нежно-розовую трикотажную водолазку, а поверх – того же тона жакет. Даже мама оценила, заявив, что я выгляжу изумительно. Правда, уточнила, не лопнет ли на попе юбка. Уж слишком она показалась маме обтягивающей. Чтобы не отвечать на вопрос, где я покупала себе эту красивую и, как мама думала, недорогую одежду, я поскорее сбежала в школу.
Андрей был не в духе. Я попыталась его разговорить, сообщила все последние новости, о примирении с Денисом, но отец отделывался односложными фразами.
Наконец мне надоело, и я напрямую спросила:
– Что с тобой?
Андрей напряженно молчал. И лишь когда мы подъехали к школе и он вышел из машины, у меня закрались нехорошие подозрения.
– Тебя вызывали к директору? – прошептала с ужасом.
– Меня пригласила на беседу преподаватель по кулинарному искусству.
– О-о-о… – все, что я смогла выдохнуть.
– Вот именно! – И он, поправив черно-серый галстук, зашагал к школьному крыльцу.
Я догнала его и, задыхаясь, выпалила:
– Я пойду с тобой и все ей объясню.
– Иди на урок, – сказал Андрей и отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.
Первым уроком стояла алгебра. Не прошло и пяти минут от урока, в класс вошла дежурная и передала записку учительнице. Та пробежала ее глазами и сказала:
– Оболенская, Гуртова, вас ждут в классе кулинарного искусства.
У меня внутри все перевернулось. Я как во сне поднялась, побросала тетрадь, учебник и ручки в сумку и пошла к двери.
Я шла чуть впереди, Лия позади. Мы уже почти дошли до нужного класса, когда меня осенило: вот оно. Лия отомстила Кире и Яне через дорогих им людей. Теперь настал мой черед. Сейчас на вопрос Риты Петровны о моем обвинении, что Лия спит с моим отцом, она расскажет о его домогательствах. Андрей ошибся, полагая, что обезопасил меня. Я подставила его.
Резко остановилась, обернулась к Лие и выдохнула:
– Не вздумай это сделать!
– О чем ты? – спросила она.
На ней была обтягивающая золотая короткая юбка с завышенной талией, в нее заправлена джинсовая рубашка с рукавами три четверти и дерзким вырезом. Она даже не позаботилась надеть бюстгальтер. На запястьях – широкие золотые браслеты, на шее – золотой ошейник, а на ногах – черные литы и в тон им сумка на позолоченной цепочке.
Я внимательно вглядывалась в ее непроницаемое лицо, пытаясь понять, лжет она или в самом деле не знает, что у Риты Петровны находится мой отец.
– Лия, если ты…
Но она не дала мне закончить, бросив:
– Не угрожай мне. Иначе это плохо для тебя закончится.
Она обошла меня и вплыла в класс. Я вошла следом.
Рита Петровна в старомодном коричневом платье с золотой брошью в виде кошки сидела за столом вместе с Андреем, и они пили чай.
– Доброе утро, девочки, – поприветствовала преподавательница. И указала нам садиться за стол.
Надо отдать Лие должное, при виде Андрея она ничуть не смутилась. Лишь оценивающе скользнула по его элегантному черному костюму. Я бы, пожалуй, хотя бы покраснела, если бы увидела отца своей одноклассницы, в чьей постели я скакала, чтобы обворовать.