Когда мы расселись, Рита Петровна взглянула на меня.
– Стефания, то, что ты сказала на моем занятии на прошлой неделе, очень серьезно. И я не могла оставить этот инцидент без внимания…
– Я соврала! – поспешно сказала я.
Рита Петровна покачала головой.
– Так и думала, что ты откажешься от своих слов.
– Да, потому что это неправда!
– Мне бы очень хотелось верить в это, но… – Она перевела взгляд на Лию и нехотя промолвила: – Лия, прецедент с преподавателем по писательскому мастерству вынуждает меня отнестись к этой ситуации с более пристальным вниманием.
Я видела, что Андрей прикрыл глаза, точно уже подсчитывал, сколько денег уйдет на адвоката.
А Лия кивнула и сказала:
– Я не виню вас, Рита Петровна. Мне самой неприятна клевета Стефы. И я считаю, что подобные вещи неприемлемы.
– Так все-таки это клевета? – уточнила преподавательница. – И твои записки Павлу Дмитриевичу – клевета?
Я вскочила, опрокинув табурет.
– Она не писала ему. Это я!
– Стефа, я понимаю твое желание выгородить отца, но…
– Нет, – перебила я, – вы не понимаете. Я написала записку Павлу Дмитриевичу, подделав стиль Лии и надушив письмо ее духами. Я подлила в крем ее торта алкоголь. Это все я.
Рита Петровна выглядела потрясенной.
– Но зачем, Стефа?
Я молчала, а преподавательница воскликнула:
– Ты разве не понимаешь, что это основание для исключения из школы?
Я кивнула.
Рита Петровна поднялась и обратилась к Андрею:
– Выходки вашей дочери будут вынесены на педсовет. – Она коснулась плеча Лии. – Дорогая, мне очень жаль, что ты стала предметом шуток этой ученицы. Я буду рада видеть тебя на своем следующем занятии.
Лия улыбнулась.
– Спасибо, Рита Петровна. Но я должна попросить вас об огромном одолжении.
– О каком, дорогая?
– Не нужно устраивать педсовет. Вы не знаете, но… мой папа – крестный Стефании. И сам договаривался с директором, чтобы мы со Стефой учились вместе. Мы с ней поссорились, вот она повела себя так… некрасиво.
Рита Петровна тяжело вздохнула.
– Ну не знаю, подобное поведение…
– Больше не повторится! – пообещала Лия. – Я ручаюсь за нее.
Я должна быть ей благодарна, но все во мне сопротивлялось этой благодарности. Ну почему эта дрянь всегда выходит сухой из воды?
Преподавательница же кивнула.
– Хорошо. Но только из уважения к твоему отцу, Лия. – И строго посмотрела на Андрея. – Вам следует провести воспитательную беседу с дочерью! А то неизвестно, что сорвется у нее с языка в следующий раз.
Андрей встал.
– Спасибо, что не остались в стороне в столь щекотливом вопросе.
Мы втроем вышли из класса. И остановились неподалеку от диванчиков.
– Браво, – сказал Андрей Лие.
Она улыбнулась.
Я же скривилась, не в силах наблюдать ее триумф.
– Да если бы меня выкинули из школы, ты бы первая устроила праздник! – Я взглянула на Андрея. – Не обольщайся, она это сделала лишь для того, чтобы не объясняться с Денисом. Уверена, он бы очень удивился, узнай, что его лучшую подругу выгнали из школы.
– Знаешь, мне абсолютно все равно, почему она это сделала, – рыкнул Андрей и посмотрел на часы. – Я опаздываю на работу.
– А может, все проще, – Лия подмигнула Андрею, – и мне просто нравятся мужчины, которые умеют так сексуально молчать!
Он сухо кивнул ей и зашагал прочь, но перед двойными дверями обернулся и сказал:
– Красивая юбка. Это Бальман?
Андрей скрылся за дверями, а Лия задумчиво протянула:
– Ты ведь не можешь не замечать, как он чертовски хорош собой, да? – И добавила обманчиво ласковым голосом: – Будь паинькой. А то как бы он не вскружил мне голову…
Она закатила глаза, рассмеялась каким-то своим мыслям и пошла к лестнице.
А я так и осталась стоять, испытывая смешанное чувство ненависти и восхищения. Я, конечно, понимала, что никто не вскружит эту холодную и расчетливую голову, но ее намек, что она может попортить Андрею жизнь, я поняла. В какой-то мере я испытала облегчение, что весь этот нарыв изо лжи и интриг вскрылся. В глубине души я всегда боялась, что это произойдет. Для плетения интриг нужна особая смелость и изворотливость, коими я не обладала, хоть мне и казалось, что я овладела этими навыками в совершенстве.
На большой перемене ко мне за столик подсел Вова. На нем была черная футболка с белым черепом, увенчанным золотой короной, и белый спортивный пиджак, рваные голубые джинсы и бело-золотые кеды.
Я хотела извиниться перед парнем за вчерашнее, но он не дал мне ничего сказать, предложил:
– Попробуем еще?
Не знаю уж, что им руководило: обида из-за отказа или любопытство, но я сказала:
– Ты ведь знаешь, мне нравится Денис.
Он хмыкнул.
– Но ты не знаешь меня.
И в самом деле. Я кивнула.
Вова откинулся на спинку стула.
– Может, сходим куда-то на выходных?
– Давай.
Прозвенел звонок, он встал и предупредил:
– Я позвоню.
Я улыбнулась. Интересно, к его сногсшибательной красоте вообще можно привыкнуть?
С этими приятными мыслями я пошла на урок.
И надо такому случиться, почти сразу я получила от Дениса эсэмэс:
LI$: «У меня есть идея на ближайшие выходные! Ты свободна?»
Я мучительно раздумывала, что же ответить. Наверняка Лия снова чем-то занята и он хочет посмотреть со мной кино или погулять. Конечно, для меня его компания приоритетнее любой другой. Но снова прокатить Вову просто некрасиво. И я нехотя напечатала в ответ:
Tef: «У меня планы с Вовой».
LI$: «А что за планы?»
Он что, ревнует? От этой мысли в груди стало горячо-горячо.
Tef: «Пока нет каких-то определенных, но мы договорились встретиться!»
Я затаила дыхание в ожидании. И вот мои мечты о его ревности разбились о новое сообщение:
LI$: «Отлично! И не планируйте ничего конкретного, есть предложение!»
Глава 13Счастливая карта
Я успокоилась. Денис был со мной. Кира с Яной нейтрализованы. Стефа ко мне не лезла. Все перемены она проводила с Вовой. Я знала, что Денис помирился с ней, но предпочла не обсуждать это с ним. Я вернулась на дополнительные занятия по писательскому мастерству и кулинарному искусству. Рита Петровна поговорила с Павлом Дмитриевичем и рассказала ему, что надо мной зло подшутили. Он принес мне извинения, хотел даже позвонить моему отцу, рассказать о недоразумении, но я попросила его не вмешивать больше моих родителей.
Пару раз я встречалась вечерами с Никитой. Он закончил мой портрет на крыше, но мне пока не показал.
Вчера я около часа позировала ему, а после мы сидели на крыше, глядя на ночной город, ели клубнику и пили глинтвейн из термоса, болтая о Париже, о французской кухне и выставке в музее Фаберже, куда нам довелось на днях вместе сходить.
Все было прекрасно. И вот это сообщение от Дениса: «Я все уладил. Завтра едем. Звони Нику».
Я сидела дома за письменным столом и размышляла, как бы лучше отвертеться от похода. Одно дело поехать в домик на деревьях вдвоем с Денисом и совсем другое – отправиться с палатками к черту на рога с ним, его братцем и еще прихватить своего нового знакомого. Зачем Денису это понадобилось?
Но я все-таки позвонила Никите. Он обрадовался, обещал попытаться вырваться. После я позвонила Даниле, уточнить, берет ли он с собой свою девушку. Выяснив, что нет, я окончательно запуталась.
И что, собственно, я буду делать в палатке с тремя парнями? Впереди три выходных! О чем только Денис думает?
У меня даже закрались нехорошие мысли, что он ревнует к Никите или подозревает, что между мной и Данилой что-то есть, – и этот поход придуман, чтобы понаблюдать за мной.
Но все оказалось проще.
На следующий день ранним утром я вышла из дома, одетая в обтягивающие голубые джинсы, высокие коричневые ботинки на шнурках, нежно-розовый удлиненный свитер и замшевую куртку из мягкой коричневой кожи.
На улице светило солнце и дул легкий ветерок.
У парадной ждал Никита. На нем были синие джинсы, белая рубашка с серым рисунком, темно-серый короткий обтягивающий пиджак из текстурированой шерсти. На ногах серые ботинки, на шее темно-синий шарф с розовыми крапинками.
Никита открыл дверь своей машины, я кинула на заднее сиденье свой рюкзак.
Когда парень выехал со двора, он заметил:
– Странное приглашение.
Тут я была с ним согласна на все сто. Но я не могла демонстрировать, что сама в панике от идей Дениса, поэтому лишь проронила:
– Будет весело.
Но когда мы остановились у дома Дениса, я уже так не думала.
На скамейке сидела Стефания, одетая в темно-зеленые карго, черный бадлон, а поверх него – короткий свободный свитер. На ногах – черные кроссовки. Короткие волосы она заплела в две торчащие в разные стороны косички. Я сразу отметила, что она выглядела мило. И это вызвало у меня досаду.
Одноклассница мне кивнула. Неподалеку стоял Вова возле своего «Лексуса EС VI».
У него не было прав, но он уже больше года так катался. Отец-нефтяник решал все проблемы единственного и любимого сыночка. Наверное, потому Вова и не знал, о чем ему мечтать и чего бы еще пожелать. Может, оттого он и пожелал диковинку из глубинки по имени Стефания. Он всегда хорошо и дорого одевался. Черные остроносые сапоги от Диор, вельветовые бежевые штаны и черно-бежевая толстовка с капюшоном.
– О, да тут целая компания! – обрадовался Никита.
Мы вышли из машины, и в этот момент дверь парадной распахнулась, появился Денис. На нем были темно-синие джинсы, черная рубашка, а поверх – кремовый свитер с V-образным вырезом. На ногах – черные кеды. Но чтобы он ни надел, для меня он был самым красивым и притягательным.
Денис познакомил Никиту с Вовой и Стефой. Когда я думала, что меня уже ничем не удивить, с заднего сиденья Вовиного «Лексуса» вылезла Кира. Она была удивлена при виде меня не меньше. Одетая в свободные джинсы-бойфренды, же