Правда, я иногда покупала подарки Вове. Он меня буквально задаривал украшениями, дорогими сладостями, водил на разные мероприятия, где тоже за все платил.
От этого мне было еще сложнее сдерживать его желание заняться со мной сексом.
Я чувствовала, словно будущая ночь уже проплачена. И даже просила не делать мне подарков, но мои мягкие намеки на него не действовали.
Кира недавно мне сказала, что, когда Вова встречался с Лией, он делал абсолютно то же самое. И для него это нормально. Девчонки в школе были готовы драться за право пойти с ним на свидание и получить дорогую побрякушку. Мне все это необычайно льстило, но я постоянно испытывала неловкость и чувство, будто я не свободна и все предрешено.
На следующий день, после тренировки в бассейне, Даня заставил меня, когда уже всех отпустил, проплыть три бассейна с ластами. Наказал за то, что плохо занималась. Лии сегодня и вовсе не было на тренировке, а Кира заболела.
Я проплыла, а потом уселась на бортик и принялась стягивать ласты.
Даня присел рядом со мной на корточки.
– С Денисом так и не помирилась? – Он всегда задавал мне этот вопрос при встрече.
Я покачала головой.
– Мы не помиримся. Ты же знаешь…
– Ну я подумал…
– Что?
– Ну, может, он написал тебе.
– С чего бы? – удивилась я.
Даня замялся, а я не вытерпела:
– Ну говори уже!
– Он с Лией на днях шел от Ника, на них напали трое парней. Дена избили…
Я потрясенно уставилась на Данилу и выдохнула:
– Как он?
– Синяки-то зажили, но какие-то раны быстро не затянутся… ты знаешь его!
– А Лия?
– С ней все в порядке. Только ногти сломала о рожу одного урода, и спина, говорит, болит. Ее нешуточно швырнули на землю.
– Что это за уроды? – с негодованием вскричала я. – Привязаться к парню на костылях и девушке!
Даня поднес палец к губам.
– Я тебе об этом не говорил.
Тяжело вздохнула.
– Дань, между мной и Денисом… Я не напишу ему. Уверена, Лия утешит его…
– Да ему не нужно утешение!
– Я не могу. – И я с беспокойством уточнила: – Лия ведь не упрекает его в том, что случилось, правда?
– Нет.
Я удовлетворенно кивнула.
– Они справятся сами.
Даня сел по-турецки на пол и накинул мне на плечи полотенце. Меня обдало ароматом его духов. Еще в начале тренировки, когда он прошел мимо и я уловила их шлейф, я неожиданно для себя поняла: этот запах волнует меня. Он был таким дурманящим, дерзким и сексуальным, что заставлял меня испытывать возбуждение и, как следствие, стыд.
– Как дела с Вовой? – полюбопытствовал тренер.
– Хорошо.
Поскольку он пристально смотрел на меня, я удивленно спросила:
– А что?
– Он хвастается в мужской раздевалке, что ты подарила ему уже свой… цветочек.
Я поморщилась.
– Вам, парням, заняться больше нечем, кроме как сплетничать?! Ничего я ему не подарила.
– Ну и хорошо, – улыбнулся Даня.
Я подозрительно сощурилась.
– Ничего Вова не хвастается! Ты врешь!
Даня засмеялся и покачал головой.
– Ты права, он не хвастается. Мне стало любопытно. Я переживаю за тебя.
– А может, это не тебя интересует, а Дениса?
Данила перестал улыбаться и посерьезнел.
– Нет, Стефа. Он о тебе никогда не говорит. Это чисто мое собственное любопытство.
В глубине души я испытала разочарование, но постаралась скрыть его за веселым тоном:
– Мы с цветочком польщены!
Даня улыбнулся и спросил:
– Вовка нравится тебе?
– Да, очень, но… – Я осеклась, размышляя, стоит ли откровенничать, но все-таки призналась: – Меня не тянет к нему. Понимаешь?
– Совсем?
– Ну… мне хорошо с ним гулять, болтать, а когда мы…
– А ты не думала, что просто ищешь замену потерянному другу?
Конечно, я думала об этом. Денис занимал огромную часть моей жизни и до того, как я влюбилась в него. А уж после – казалось, в моем сердце не найдется места для кого-то еще, настолько он вытеснил из него других людей. И когда мы перестали видеться, списываться, созваниваться, когда он исчез из моего ежедневного расписания, мне сперва казалось, что дни тянутся бесконечно долго и не происходит абсолютно ничего интересного. Но Вова стал все чаще и чаще куда-то меня звать, я отвлекалась и была ему за это безумно благодарна.
– Знаешь, Стефа, за дружбу не обязательно платить собой.
Я поболтала ногами в воде и тихо призналась:
– Но у нас с Вовой не дружба…
– Ты уверена?
Я молчала, а он внезапно наклонился и поцеловал меня. Его ладонь легла мне на шею, а язык, раздвинув губы, нежно скользнул в рот. И меня охватило такое возбуждение, что я ответила ему. Мы целовались, забыв обо всем на свете. С Вовой у меня никогда такого не было.
При воспоминании о своем парне я стыдливо уткнулась лбом Дане в плечо, прошептав:
– Утопи меня.
Он усмехнулся.
– Для отношений нужна искра, из которой можно разжечь пламя. – Он поднялся. – Не спеши, Стефа.
– Я не спешу. Он спешит.
– Вова – мальчишка неплохой, но ты – его прихоть. Да, он очень упорный, не разменивается по мелочам, когда идет к цели с какой-то девочкой. Но стоит ему получить желаемое, он тут же переключается. Видел уже это десятки раз.
– Но с Лией он долго встречался!
– А Лия с ним не спала. С ней он долго и упорно шел к цели…
Я недоверчиво тряхнула головой.
– Не может быть!
Даня кивнул.
– Денис как-то обмолвился. У Лии первым был он.
У меня внутри что-то заныло. Но я лишь фыркнула:
– Интересно, как о таком можно обмолвиться?!
Даня криво улыбнулся.
– Никак. Естественно, он сказал нарочно. Ден догадывается о моих чувствах к ней… или даже знает. И потому временами дает мне понять, что она принадлежит ему.
Я встала, укуталась в полотенце и пошла в раздевалку. Но на полпути остановилась и, обернувшись, негромко сказала:
– Ты не должен меня так больше целовать!
Даня засмеялся и подразнил:
– Так? – И сделал в мою сторону пару шагов. – А как должен?
Я выставила перед собой руку.
– Не смей подходить.
– Почему?
– У тебя ужасный парфюм! – выпалила я.
Он принюхался и огорченно спросил:
– Правда?
Бешено закивала.
– Я задыхаюсь в нем. И совершенно ничего не соображаю! У тебя девушка есть! Вот ее и своди с ума этим запахом.
И я сбежала в раздевалку, не дав ему ничего возразить.
Мне даже себе не хотелось признаваться, насколько его поцелуй отличался от того, что я испытывала с Вовой.
Глава 17Портрет
Мы стояли перед моим портретом, и я украдкой наблюдала за Денисом. Но его выражение лица было непроницаемым.
Выставка Кита проходила в галерее на Невском проспекте.
Я поступила как мне посоветовал друг. Не стала лезть к Денису в душу после случая нападения тех гопников. А написала ему на следующий день, что хочу сходить с ним в театр на постановку «Горе от ума». Я не очень-то верила в успех.
Денис ничего не ответил мне, я уже готовилась к самому худшему, но тем же вечером он внезапно позвонил и сказал, что ждет в такси у моей парадной и у него два билета в театр.
С того дня все стало как прежде. Или я пыталась себя в этом убедить, не желая признаваться, что какая-то дверь в душе Дениса безвозвратно закрылась для меня. Но мы – и он и я изо всех сил изображали, что все как прежде. Он стал носить нож, а я записалась на боевые искусства. Мы никогда не говорили о случившемся. Может, и стоило…
Пару раз я видела, когда мы возвращались поздно откуда-то пешком и навстречу нам шла компания парней, его рука опускалась в карман. И находилась там до тех пор, пока компания не проходила мимо.
Кит пригласил нас на выставку. Дениса даже уговаривать не пришлось.
– Я куплю ее, – сказал Денис, неотрывно глядя на картину.
– Если получится. – К нам незаметно подошел Никита. На нем был изумительный черный вечерний костюм, строгий и стильный.
– А что может мне помешать? – удивился Денис. – Я хочу эту картинку.
– Ден, нельзя быть таким жадным, – усмехнулся Кит, – у тебя есть оригинал. А эта картина участвует в аукционе после выставки.
Денис закатил глаза.
– Я все равно ее куплю.
И он улыбнулся мне, уверенно и азартно. На нем была белая рубашка с воротником-стойкой и черный пуловер c V-образным низким вырезом, черно-серые брюки. На ногах – кроссовки. Он зализал назад свои непослушные кудри гелем, но на концах – на шее и за ушами – они все равно упрямо вились, придавая его неприступному и холодному образу очаровательную трогательность. Сегодня он выглядел особенно сексуальным, и мне не терпелось остаться с ним наедине.
Касаясь его уха губами, я прошептала:
– Хочу тебя. Прямо здесь.
Он огляделся и шепнул мне на ухо:
– Я тебя тоже, – и скользнул откровенным взглядом по моему короткому серому платью крупной вязки. У того были пышные рукавчики, круглый скромный вырез и тонкий веревочный черный поясок. На улице холодало с каждым днем, выпал снег, я надела плотные серые колготки, высокие черные замшевые сапоги на шпильках и вплела в волосы черные ленты.
Я задумчиво посмотрела на портрет, промолвив:
– Ты мог бы загадать его в качестве желания, которое я проиграла тебе в шахматы.
– Заманчиво…
– Правда? – обрадовалась я. – Загадай! И он будет твоим.
Денис улыбнулся.
– Он и так будет моим. А для тебя, золотая рыбка, я придумаю что-то особенное.
Я разочарованно надула губки.
– О чем секретничаете? – услышали мы знакомый голос. К нам подошел Данила, одетый в рваные темно-серые джинсы, белую рубашку, а поверх – темно-зеленый пиджак.
Денис пожал ему руку и поинтересовался, кивнув на картину:
– Как тебе?
Брат мельком взглянул на картину и похвалил:
– Красиво.
– Ты здесь с Ингой? – поинтересовалась я.
– Обещала быть, но минут пять назад звонила, сказала, задержится. Вы видели Ника? Хочу поздороваться.