иблизился ко мне.
Мое сердце сошло с ума, оно колотилось так, словно я пробежала кросс. От его сумасшедшего ритма я задыхалась.
Денис скользнул по мне равнодушным взглядом.
– Лия, над тобой смеется весь факультет. Тебе нравится быть посмешищем?
– Пусть смеются.
Он закатил глаза, точно я его сильно-сильно утомила.
– Знаешь, чем любая девушка лучше тебя?
Я покачала головой, а он охотно объяснил:
– Наличием самоуважения. Даже Стефа, которую ты презираешь, когда я облапал ее той ночью в палатке, оскорбилась и видеть меня не хотела. Я сам бегал за ней и умолял простить меня. А ты пала так низко, что мне даже лень соединить два пальца и щелкнуть ими, чтобы подозвать тебя, дабы ты облизала меня.
Я опустила глаза и тихо спросила:
– Ты еще недостаточно наказал меня?
Он застонал.
– Да очнись ты. Я не пытаюсь тебя наказать. Это ты наказываешь меня, таскаясь за мной всюду!
– Денис, пожалуйста… – прошептала я, – я больше никогда ничего не сделаю ей… или еще кому-то. Я изменюсь. Я стараюсь.
Он уставился в небо, долго молчал, а потом вздохнул и сказал:
– Лия, я надеялся, что мне не придется этого говорить… Ты мне просто надоела. Да, я, конечно, вспылил, когда узнал, что ты сделала моей подруге. Но я не бросил бы тебя из-за этого.
– Ты говорил… – начала я, но он оборвал:
– Да, говорил, люблю. Не страдаю склерозом. Но, послушай, я так говорю каждой, с кем хочу лечь в постель. Ты отлично знаешь мужскую психологию, странно, что ты не поняла.
– Ты не торопился со мной лечь в постель, – выдохнула. – Хочешь убедить меня, что я была лишь развлечением, но…
– Лия, я с самого начала сомневался, что ты будешь интересовать меня долго. И я просто не хотел тебя привязывать к себе еще больше.
– И что же заставило тебя передумать?
– Потраченное на тебя время. Ты обиделась тогда из-за дневника… и я подумал, вот же блин, мы расстанемся сейчас, а я ее даже не трахнул. И я со всей поспешностью снял тот домик… ну а дальше ты знаешь.
Я молчала, а он повел плечом.
– Найди себе кого-нибудь. Не жди, что я вдруг снова воспылаю к тебе чувствами. Этого не будет. Последнее время я тяготился отношениями с тобой, срывался на тебе, делал тебе больно. Ну чего мучиться?
Мы стояли друг против друга и молчали.
Он уже отвернулся, чтобы уйти, я остановила его вопросом:
– Что во мне не так?
– Ты идеальная. – Он посмотрел на меня через плечо. – И это невообразимо скучно. Для кого-то ты станешь подарком судьбы, но не для меня.
Он ушел.
Я ошиблась. То, что я приняла за многоточие, оказалось точкой.
В первый день осени на Банковском мосту я просила у грифона с золотыми крыльями, исполняющего желания, чтобы Денис не бросил меня из-за чертового дневника. Кажется, я неправильно сформулировала желание…
Дома я рыдала, родители не могли меня успокоить. Отец орал, что убьет этого проклятого мальчишку, мама умоляла нас всех успокоиться. Вконец озверев, отец сказал, что больше он не желает слышать имя «Денис» в своем доме. И если я не прекращу истерику, он отправит меня за границу в закрытую школу для девочек.
Страшнее того, что Денис меня больше не любил, было только лишиться возможности хоть изредка видеть его.
Я сделала над собой невероятное усилие и обещала отцу, что больше ничего подобного не повторится.
Может, я внешне и успокоилась, улыбалась, разговаривала и даже шутила, но внутри я плакала.
Ночью в окно постучала Ульяна. Я впустила ее, как пускала последние две недели.
Она тихо заползла под кровать. Сколько я ни уговаривала ее спать на диване, она отказывалась. Приходилось стелить ей пенку для йоги, простынь и оставлять флисовое покрывальце. Подушки она тоже не признавала.
Я не знала, как ей помочь. О себе она мне так толком ничего и не рассказала. Она ничего у меня не просила: ни еды, ни крова. Если я предлагала что-то, она либо принимала это, либо нет. Я понятия не имела, где она ходит целыми днями, чем занимается, откуда она и чего ждет от жизни. В глубине души я ответила на все эти вопросы, но ответы мне не нравились. Я была склонна согласиться с предположением Дани, что девочка сбежала из клуба, где находилась в сексуальном рабстве. При побеге она прихватила с собой алмазы бандита, владеющего клубом. А похитил он ее, судя по загару и умению подражать экзотическим птицам, где-то в Африке. Может, ее родители работали врачами или исследователями.
Каким-то необъяснимым образом эта девочка вошла в мою жизнь. И если не видела ее целый день и больше, я начинала волноваться за нее. Ей было всего 13 лет, и я даже думать не могла о том, что она пережила в том клубе.
– Как дела? – спросила Ульяша из-под кровати.
Помолчав, я прошептала:
– Денис бросил меня.
– Снова?
Впору было расхохотаться от ее вопроса.
– Окончательно.
Я почувствовала, что ее ладонь шлепает по краю кровати в поисках моей руки. Я коснулась ее темных пальцев. И она крепко сжала мою руку.
– И что ты в нем нашла?
– Он особенный. Он умный, у него потрясающая фантазия. Он умеет изящно говорить, когда хочет, умеет быть нежным и властным, умеет рассмешить… он может заставить меня плакать. С ним я чувствую себя живой. С ним я так счастлива, что…
– Он не особенный, – сказала Ульяна. – Будь так, он никогда бы не бросил тебя.
Ото всех приглашений на новогоднюю ночь я отказалась. Я сняла наш с Денисом домик и днем 31-го на такси вместе с Улей уехала туда, оставив заранее купленные подарки для родителей и родственников под огромной елью в гостиной. Я знала, что мне будет больно. Но даже не представляла насколько. Все в этом доме было пронизано нашей с Денисом любовью.
Но тут никто не мешал мне плакать. Я легла на постель, где мы с Денисом занимались любовью, закрыла глаза и позволила слезам течь, пока не иссякнут.
Ульяна не трогала меня. Она ушла в лес, а вернулась с небольшой елочкой.
Я к тому моменту взяла себя в руки и даже помогла девчонке нарядить елку конфетами.
Уля призналась:
– Всегда мечтала сделать это.
– Что сделать? – удивилась я.
– Нарядить дерево. Елку.
Мы сидели на полу у горящего камина, воздух был наполнен хвоей и мандаринами.
Мы обменялись подарками. Я подарила ей комбинезон, теплый, тонкий и удобный. Ульяна была в восторге. Она же преподнесла мне алмаз в спичечном коробке, оклеенном фольгой от шоколада, и призналась:
– Мой самый любимый.
Я вздохнула.
– Ульяш, это слишком дорогой подарок. На Новый год дарят что-то чисто символическое.
– А это не только на Новый год, а еще и на день рождения.
– Но мой день рождения уже был.
– А это на следующий. – Она серьезно посмотрела на меня. – Возможно, я не смогу тебя поздравить.
От ее слов мне стало не по себе. Я спросила:
– Если тебя не будет на моем дне рождения, где ты будешь?
– Я не знаю.
В новогоднюю ночь мы с Денисом сидели у него, жгли бенгальские огни и ели оливье. Его мать справляла не дома, а я со своей уже посидела за столом. Андрей укатил с Милой отмечать куда-то к пальмам. Когда я перед отъездом рассказала ему о примирении с другом, он буркнул, что рад за нас. Но я чувствовала, он почему-то совершенно не рад.
Денис полулежал в кресле в наполовину расстегнутой белой рубашке. На нем были брюки от черного костюма и носки с краснорогими оленями, которые я ему подарила вместе с коричневым портфелем из телячьей кожи. Не знаю уж, действительно ли телячьей, но стоил он бешеных денег.
Я облачилась в костюм помощницы Санты, этакой современной снегурочки. На мне было красное приталенное короткое платье со свободным подолом, отороченным, как и корсаж, белым мехом. На ногах красные гольфы с белыми снежинками. Волосы я завила крупными локонами и все это великолепие залила лаком с серебряными блестками.
Денис положил для меня под свою искусственную елочку, стоящую на столе, белую норковую накидку. Она очень шла к моему наряду. Я подозревала, что купил он накидку не для меня, просто не успел подарить Лие, но спросить не осмелилась. Мы о ней не говорили. Я никому в школе словом не обмолвилась, что Денис с ней расстался. Даже Кира не знала.
По телеку совершенно нечего было смотреть. Мы хлопнули несколько хлопушек на балконе, а когда вернулись в комнату, услышали, что в дверь трезвонят.
Денис пошел открывать.
Я услышала знакомый голос. В комнату вошел Данила. Он удивленно оглядел наш праздничный стол, задержал взгляд на мне, а потом спросил:
– А где Лия?
Это было неожиданно. Я-то была уверена: Денис брату рассказал о разрыве со своей девушкой.
Денис кивнул Дане на стол.
– Хочешь что-нибудь?
Тот подошел к столу, отщипнул от кисти пару виноградин, закинул в рот и снова оглядел комнату так, словно надеялся, что Лия сидит где-то в уголке и он ее просто не заметил.
– А ты где отмечаешь? – поинтересовался Денис.
– Мы с Ингой встречаемся на Дворцовой через полчаса. Присоединитесь к нам?
Мы с Денисом переглянулись. И он мотнул головой.
– Не, на улице дубак. Мы дома останемся.
Данила пожал плечами и стянул с тарелки кусок копченой колбасы, снова огляделся и спросил:
– Лия справляет с родителями?
Денис пожал плечами, я молчала.
Даня почувствовал что-то неладное, он достал телефон и пробормотал: – Я отправил ей поздравление, но она… – Он умолк, а потом потрясенно произнес: – Ответила мне. – Он встал, подошел к нам и показал экран, на котором было короткое видео. Даня включил его, и мы увидели Лию в платье цвета металлик с расклешенной юбкой, собранной у талии крупными встречными складками, и облегающим верхом из плотного фактурного гипюра. На талии – изящный поясок и очаровательный бантик. Образ в стиле Коко Шанель.
Девушка сидела возле небольшой елочки, украшенной конфетами, позади нее за стеклом виднелся заснеженный лес. Лия улыбнулась и сказала: «С Новым годом, Даня!» – где-то на фоне раздавался треск камина.