– Чем-то она зацепила меня. – Он опустил руку ей на плечо и повернулся лицом к полотну. Финн знал, что если он и дальше будет смотреть на Дину, то не выдержит и рассмеется. Слишком много всего он видел в ее глазах – разочарование, желание, раздражение. – И цена была сносной. Думаю, они очень скоро догадаются, что продают ее работы слишком дешево.
Это была ее картина, черт побери! Она уже представляла, как повесит ее дома над письменным столом. Дина никак не могла поверить, что Финн стащил картину прямо у нее из-под носа.
– Почему именно эту?
– Потому, что она идеально подходит для меня. – Слегка надавив Дине на плечо, он развернул девушку к себе лицом. – Я понял это в тот момент, когда ее увидел. А когда я вижу то, что хочу… – легко, будто перышком, он погладил пальцем ее шею, не отрывая взгляда от серых глаз, – то делаю все, что могу, лишь бы это стало моим.
Ее пульс прыгал, как зайчик, удивляя ее и раздражая. Теперь они стояли лицом к лицу, глаза и губы на одной линии. И слишком близко, буквально на один дюйм ближе, чем надо, так, что Дина могла видеть свое отражение в задумчивой синеве его глаз.
– Иногда мы хотим то, что не может нам принадлежать.
– Иногда. – Он улыбнулся, и она забыла о толкавшей их толпе, о желанной картине за спиной и о внутреннем голосе, повторявшем, что ей лучше уйти. – Хороший репортер должен знать, где надо действовать быстро, а где проявить терпение. А ты как считаешь?
– Да. – Она вообще едва могла думать. Все дело в его глазах, поняла Дина, в том, как он смотрит на нее, как будто вокруг никого нет, кроме них.
– Ты хочешь, чтобы я проявил терпение, Дина? – Его палец двинулся выше, помедлил у мочки уха.
– Я… – У нее перехватило дыхание. И в это удивительное мгновение Дина почувствовала, что ее качнуло к нему.
– О, я вижу, что ты уже нашла подкрепление, – произнес Маршалл.
Она увидела, как лицо Финна исказилось от удивления.
– Да, Маршалл, – нетвердо ответила Дина. Стараясь, чтобы ее голос звучал как можно ровнее, она схватила Маршалла за руку, словно он был каменной скалой посреди бурного моря. – Я наткнулась на Финна. Кажется, вы незнакомы. Доктор Маршалл Пайк. Финн Райли.
– Конечно. Я знаю вас по вашей работе. – Маршалл протянул руку. – Добро пожаловать обратно в Чикаго.
– Спасибо. А вы психолог, верно?
– Да. Моя специальность – консультации по вопросам семьи.
– Интересная область. Кажется, сейчас статистика настаивает на исчезновении традиционной семьи. Но с другой стороны…
Дина ждала от Финна какого-нибудь подвоха, но обнаружила, что это действительно был искренний интерес. Он вовлек Маршалла в дискуссию об американской культуре семьи. В нем проснулся репортер, поняла Дина, и теперь он мог говорить с кем угодно и на какую угодно тему. Но сейчас она была ему даже благодарна.
Она так уютно чувствовала себя рядом с Маршаллом, ее рука была в его руке. Если бы она захотела, они стали бы настоящей парой, размышляла Дина. Она предпочитала романтический стиль Маршалла прямой атаке Финна – атаке на ее нервную систему. Если бы Дине пришлось сравнивать двух мужчин – хотя она всячески убеждала себя, что такие сравнения ей ни к чему, – то Маршалл получил бы самую высокую оценку за его галантность, внимательность и постоянство.
Она опять улыбнулась ему, хотя ее глаза вновь были прикованы к трагическому и страстному полотну.
Когда к ним вернулись Фрэн и Ричард, Дина познакомила их с Финном. Несколько минут светской болтовни, и пришло время прощаться. Дина сделала вид, что не чувствует взгляда Финна на своей спине, когда они вчетвером прокладывали путь к дверям.
– У меня сердце остановилось, – шепнула Фрэн Дине в ухо. – Он такой сексапильный, даже больше, чем по телику!
– Ты так думаешь?
– Солнышко, будь я не замужем и не беременна, то не думала бы, а действовала. – Фрэн в последний раз кинула взгляд через плечо. – Гм-гм.
Хихикнув, Дина легонько вытолкнула ее в дверь.
– Держи себя в руках, Майерс.
– Я же говорила тебе, Ди: мечтать не вредно. Но если бы он смотрел на меня так, как на тебя, то я уже упала бы кучей гормонов к его ногам.
Дина подавила дрожь в желудке глотком живого весеннего воздуха.
– Ничего, я так легко не поддаюсь.
«Не поддаюсь легко, – думала позднее Дина, – в этом-то вся проблема». Когда Маршалл припарковал машину перед ее домом, она знала, что он захочет проводить ее наверх. А поднявшись наверх, он будет ждать, что она пригласит его войти. А потом…
Она просто не была готова к «потом».
Несомненно, виновата в этом была только она одна. Дина легко могла сослаться на то, что и раньше никогда не чувствовала себя достаточно уверенно, если дело доходило до физической близости. И это было бы почти правдой. Она не хотела признаваться, что одной из причин ее нерешительности был Финн.
– Не надо провожать меня наверх.
Он поднял руку и погладил ее волосы.
– Но еще рано.
– Да, я знаю. Но завтра мне надо будет очень рано позвонить… Спасибо, что пошел со мной в галерею.
– Мне понравилось. Даже больше, чем я ожидал.
– Хорошо. – Улыбнувшись, она прикоснулась губами к его губам. Но он ответил глубоким и нежным, дурманящим поцелуем, и Дина сдалась. Она чувствовала в нем тепло и сдерживаемую страсть. Тихий стон удовольствия вырвался из ее горла, когда он наклонил голову, не отпуская ее губ. Теперь она слышала стук его сердца совсем рядом со своим.
– Дина… – Его губы медленно двигались по ее лицу. – Я хочу быть с тобой.
– Я знаю. – Она опять подставила ему губы. Почти, мечтательно подумала Дина. Она была почти уверена. – Дай мне еще немного времени, Маршалл. Извини.
– Ты знаешь, как я к тебе отношусь? – Он взял ее лицо в свои ладони и пытливо посмотрел ей в глаза. – Почему бы нам не уехать отсюда на несколько дней?
Он запрокинул ей голову и поцеловал в уголок рта.
– Канкун, Сен-Томас, Мауи. Куда ты захочешь. Только мы вдвоем. Мы поймем, хорошо ли нам вместе, вдали от работы, от нервотрепки.
– Мне это нравится. – Она прикрыла глаза. – Надо подумать.
– Подумай. – В его темном взгляде было ликование. – Проверь свое расписание и все свободное время оставь для меня.
7
Дина не ожидала уколов совести. В конце концов, телевидение – это тоже бизнес. А в понятие «бизнес» входит движение вверх, стремление заключить выгодную сделку. И все же Дина почувствовала себя настоящей предательницей.
Бюджет и передачи следующего года планировались в соответствии с результатами конкурсов, а эти прогнозы основывались на неверных предположениях.
Дина знала, что Анджела уедет еще до начала осеннего сезона. А по тому контракту, который она подписала со «Стармедиа», шоу Анджелы будет конкурировать с несколькими дневными передачами Си-би-си и со специальными выпусками в лучшее эфирное время.
Чем веселее становилось настроение в комнате новостей, тем более виноватой чувствовала себя Дина.
– У тебя проблемы, Канзас?
Дина подняла голову, а Финн поудобнее устроился на уголке ее стола.
– Почему ты спрашиваешь?
– Ты уже пять минут пялишься в одну и ту же точку. Нервничаешь?
Защищаясь, она отпрянула назад, подальше от его руки.
– Майские конкурсы в разгаре. Сейчас все нервничают.
– «Дневные новости» держатся на обычном месте.
– Даже лучше, чем на обычном, – огрызнулась Дина. В ее голосе звучала гордость. – Мы на целых три места выше, чем в прошлогодних рейтингах.
– Я предпочел бы видеть тебя уволенной, чем несчастной.
– Я не несчастна, – прошипела она сквозь зубы. – Я думаю.
– Ну, ради бога. – Он встал и поднял большую спортивную сумку, стоявшую рядом на полу.
– Ты куда-то едешь?
– В Нью-Йорк. – Легким точным движением Финн повесил сумку на плечо. – Несколько дней я буду заменять ведущего в «Утреннем звонке».
Дина подняла брови. Она знала, что «Утренний звонок» Си-би-си был очень слабой передачей.
– Ты хочешь сказать, что его рейтинг повысился?
Финн пожал плечами и взял миндалину в сладкой глазури из вазочки, стоявшей на ее столе.
– На последнем месте. Начальство считает, что если я бывал на линии огня или в местах землетрясений, то сумею очаровать зрителей. – Скривившись от отвращения, он глотнул. – Так что несколько дней мне придется рано вставать и надевать галстук.
– Не только. Это сложное шоу. Интервью, сенсации…
– Болтовня! – с нескрываемым презрением сказал Финн.
– А что плохого в болтовне? Если это интересно зрителям, помогает им разобраться в ситуации.
Финн то ли фыркнул, то ли улыбнулся.
– Правильно. В следующий раз, когда я буду брать интервью у Каддафи, обязательно спрошу, как ему понравился последний клип Мадонны.
Заинтересовавшись, Дина запрокинула голову и внимательно посмотрела на него. Она подумала, что, может быть, напрасно повесила на него ярлык беспечного мятежника, который делает только то, что хочет, и держит свое начальство в постоянном напряжении.
– Если ты это так ненавидишь, то почему делаешь?
– Я здесь работаю, – просто ответил он и взял пригоршню миндаля.
Дина опустила глаза и смущенно поправила бумаги на столе. «А я работала», – с горечью подумала она.
– Значит, это просто послушание.
– На первый взгляд. – Что же с ней происходит, удивлялся Финн. Жалко, что у него не было времени пошататься по студии и все выяснить. – Но давай посмотрим на это иначе. Если «Утренний звонок» попадет на помойку, то пострадают доходы. Кто первым это почувствует?
– Отдел новостей.
– Правильно, черт побери! Теперь смотри. Наше утреннее шоу болтается где-то внизу таблицы рейтингов, плюс то, что пара тупоголовых идиотов не может составить приличную программу на вечер вторника – не успеешь ты и рта раскрыть, как нам урежут содержание.
– У нас хорошие понедельник и пятница, – пробормотала она. – И еще у нас есть «У Анджелы».
– Обидно понимать, что наши задницы прикрывают Анджела и пяток других развлекательных программ. – Он опять улыбнулся, пожал плечами. – Не думаю, что т