, и имел возможность воспринимать картину во всем ее многообразии. При этом он сразу отметил неуклюжие попытки демона замаскироваться под действие обыкновенной береговой артиллерии, и тут же дал команду к повороту в открытое море. Но эта попытка проявить миролюбие категорически запоздала: рулевой едва успел переложить штурвал и форштевень броненосца чуть заметно начал сдвигаться влево, как вокруг «Микасы» стали падать снаряды второго залпа береговых батарей.
«Слишком быстро… – подумал главнокомандующий объединенным флотом, и вдруг почувствовал, что летит будто птица, кувыркаясь в воздухе, понимая, что «Микаса» уже без передней башни, а из барбета, как из обрубка шеи, будто огненная кровь, в небо бьет струя радужного кордитного пламени. Потом адмирал Того видит, как в глубине морских вод, прямо под ним, вспыхивают огненные клубки, и из них в небо рвутся высокие белопенные фонтаны; поверхность моря приближается, из-за чего он непроизвольно группируется и рыбкой входит в ледяную декабрьскую воду. Несколько секунд спустя пробковый жилет выталкивает его на поверхность – и адмирал осознает, что он жив, здоров и почти невредим… а вот «Микаса» тонет – и выглядит это, будто бык, опустив голову, бодает море.
По счастью, долго болтаться в волнах ему не пришлось. «Микаса» ушел на дно вместе со всей командой, и поэтому на миноносце «Цубаме» из состава 9-го отряда, сопровождавшего броненосный отряд в рейде к Дальнему, довольно быстро заметили болтающуюся среди волн седоволосую голову.
Уже в каюте командира, переодевшись в сухое и выпив чашечку саке, адмирал Того подумал, что ему еще повезло. Отражая набег японского флота, демон мог принять еще более ужасную форму, растерзав не только атакующий отряд, но и маневровую базу на островах Элиота вместе с остатками японского Объединенного флота. Но его просто отогнали в стиле «кыш, противный», – и то, что при этом был потоплен «Микаса», не имеет никакого значения. Демон мог просто не рассчитать сил. Тут надо зайти с другой стороны. Демон помогает русским, но вот являются ли его врагами японцы? Пока Страна Восходящего Солнца воюет с Российской Империей, ответ на это вопрос однозначен. Но что будет потом? Хочет демон полного уничтожения японской нации или только принесения извинений за вероломное нападение? Во втором случае продолжение этой войны выглядит так же глупо, как и попытка атаковать цунами, выйдя против него с мечом наперевес. Слепая стихия даже не заметит дерзкого, решившего заступить ей путь, и подобно тяжелому поезду прокатится по его трупу.
Он сам готов вызваться в парламентеры под белым флагом, а потом, в случае получения от демона благоприятного ответа, испрашивать аудиенции у божественного Тэнно, чтобы передать ему волю того, кто равен богам. Если же ответ демона для страны Ниппон будет неблагоприятен, то тогда, как это и положено самураям, японские моряки, и он вместе с ними, до конца выполнят свой долг – умрут как один, но не покорятся злой воле…
Шестисотый день в мире Содома. полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости.
Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.
И вот опять. В дополнение к семье королевы Виктории Серегин сбросил на меня дочерей Николая Второго и Алисы Гессенской, поскольку ни мать, ни отец, проходящие у нас процесс позитивной реморализации, не в состоянии уделять девочкам даже малую толику внимания. Бегло осмотрев царицу, Лилия сказала: «ужас-ужас!» и отправила ее мокнуть в ванне с магической водой. По ее словам, у русской царицы соматические проблемы оказались перемешаны с психологическими, и поверх всего этого лежит парочка одержимостей. Такую особу к детям не рекомендуется подпускать и на пушечный выстрел.
И в то же время, исходя из предварительного диагноза, папа этих девочек – это человек, который подобно флюгеру с легкостью меняет свое мнение под влиянием собеседника, к тому же дополнительно отягощенный живодерскими наклонностями и нарциссическим расстройством личности в легкой форме. В легкой – это потому, что памятников самому себе он не ставил и на первые страницы светской хроники не лез, а всего лишь требовал, чтобы его слуги-чиновники не заслоняли его как монарха, то есть не были ярче, умнее и успешнее, чем сам царь. Ну а поскольку самодержец – личность весьма серая и посредственная, то и верхняя планка, отсекающая «заслоняющих», расположена то ли на уровне пояса, то ли прямо у колена. Умных, способных, деятельных людей в Российской Империи предостаточно, но на самый верх им не пробиться. В лучшем случае их уровень – это зам-замычи в министерствах и начальники департаментов, в худшем – борцы с прогнившим царским режимом, а по сути – с собственной страной.
Вот, даже не заметила, как стала глядеть на такие вещи с колокольни Серегина. Правда, и он то же на многое начал смотреть моими глазами. Теперь он так же жалеет малых и сирых, старается избегать ненужных жертв, и свирепеет лишь тогда, когда видит перед собой вооруженного, наглого и многочисленного врага. Изъяв тех же Романовых из Зимнего Дворца, он сильно подобрел к царской чете и их детям, и только семейство Владимировичей вызывает у него гадливое омерзение. Почему я так говорю? А потому, что даже не являясь его Верной, в любое время дня и ночи, когда мне хочется поговорить и что-то обсудить, я имею право доступа к его средоточию.
Эго Серегина без специальных приборов невозможно отличить от его внешнего воплощения, а личные помещения в средоточии обустроены по-спартански просто. Узкая солдатская койка, заправленная шерстяным одеялом, стеллажи с книгами и стол, где стоят монитор и клавиатура управления тактическим компьютером. Насколько я понимаю, так подсознание Серегина воспринимает энергооболочку. Впрочем, когда к нему прихожу я, все эти атрибуты «божественности» куда-то исчезают, и мы за этим столом ведем умные разговоры и пьем натуральный цейлонский чай «экстра» с вареньем и плюшками. И возникает ощущение, будто мы действительно брат и сестра. В качестве мужа Серегин был бы для меня невыносим, поэтому я и отшила его уменьшенную копию капитана Коломийцева, но вот как старший брат – умный, добрый честный и сильный, – он почти идеален. Да-да, Серегин на самом деле добрый, иначе его не выделил бы из всех прочих наш Небесный Отец, назначив своим специальным исполнительным агентом.
Помимо личных помещений, есть еще и служебный «командный центр», куда к Серегину приходят его Верные, но я, хоть это и не запрещено, туда не хожу. Там строятся планы наших будущих побед, там находятся Велизарий, князь Багратион, полковник Седов, псевдоличности с «Неумолимого» и прочие герои прошедших и будущих войн. Но мне Серегин больше интересен в своей человеческой ипостаси, чем как бог-полководец или же как представитель нашего Небесного Отца. Кстати, в последнее время, то есть с того момента как мы дошли до уровня двадцатого века, Серегин у нас стал слишком возбужден, из-за чего частенько непроизвольно демонстрирует признаки принадлежности к сословию младших архангелов. Призрачные нимб и крылья, конечно, превосходно действуют на разных негодяев – они тут же становятся особо сговорчивыми, – но не ведет ли это к утрате его человечности? И, между прочим, с начала этой операции на русско-японской войне у меня так и не нашлось времени зайти и поговорить с ним по этому поводу. То я занята чем-то важным, то он ускакал в тот мир на войну. И даже царских дочерей после медосмотра у Лилии ко мне привели Митя и Ася, гордые от осознания важности порученного дела.
– Вот, Анна Сергеевна, последние русские царевны, – сказал Митя, – все четыре штуки: Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Сергей Сергеевич сказал, что, пока он разбирается с их родителями, эти девчонки немного поживут у нас.
– Жалко, что Асалька со своими Верными умотала к любезному Глебушке в Древнюю Русь, – добавила Ася. – У нее малышня была как раз подходящего возраста, чтобы туда можно было подключить и этих четверых.
При этом я обратила внимание на то, с каким, я бы даже сказала, благоговейным страхом царевны смотрят на Митю и Асю. Еще бы – эти двое, поднабравшись опыта в процессе путешествия по мирам, как и все мои гаврики (включая Ува), находятся на той незримой грани, что отделяет детство от отрочества, и при этом всем естеством излучают нечто такое, что поневоле повергает в трепет незрелые умы домашних девиц. Профессор и Матильда, в форме и при оружии, для царевен оказались просто какими-то былинными персонажами, причем пришедшими не из обычных сказок и легенд, а из совершенно неведомых преданий, рассказывающих о невообразимых событиях… Мои гаврики для царевен непонятны и непредсказуемы. Впрочем, от моих любимых учеников и одновременно юных клевретов Серегина не веет злом – и это главное. Это ощущается уже на интуитивном уровне, и поэтому я не сомневаюсь, что мои новые подопечные подружатся с этой парочкой…
Куда больший фурор вызвало появление пред очами царевен няши Тел, которая была в своем репертуаре: сперва притаиться, а затм напугать… Узрев краснокожую рогатую и хвостатую девочку абсолютно чертовского вида, дочери Николая Второго побледнели и принялись ахать и закатывать глаза. А тут еще подоспела ее сестрица, няша Сул – точно такая же, только помладше. Но Ася с Митей показали, что бояться этих особ нечего – они спокойно и шутливо представили маленьких чертовок царским дочерям. Мол, эти девицы – дочери графини Зул бин Шаб из такого далекого мира, что там все не так, как у людей. Маленькие деммки, в свою очередь, проявили большое любопытство и дружелюбие к царским дочерям – и вот девочки, опасливо прижимаясь друг к дружке, уже пожимают красную теплую ручку одной, а затем другой рогатой проказницы. Что ж, дети – они на то и дети, чтобы уметь быстро принять непривычное; взрослые обладают таким свойством в гораздо меньшей мере…
Ну и, конечно, незамеченной не осталась и моя Белочка, которая отчего-то в этот день была особенно возбуждена. Внимание к своей персоне она решила привлечь нетривиальным, хоть и естественным для живой куклы образом: подкравшись исподтишка, пока все внимание царевен занимало знакомство с деммками, она вцепилась в юбку младшей, Настюши, и стала молча карабкаться вверх. Уж не знаю, не что рассчитывала кукляшка, но только Настя совсем не испугалась, и даже не удивилась. Когда мы вдруг обратили на нее внимание, она нежно качала Белочку на руках и что-то тихо ей мурлыкала, а та, блаженно прикрыв глазки, изображала из себя покладистого пупсика. Но едва кукла поняла, что ее заметили, она вмиг встрепенулась и, в своей обычной манере, постаралась продемонстрировать свою истинную суть дурашливой шалуньи. Она, подобно настоящей белке, принялась скакать – из рук Анастасии она прыгнула на плечо Марии, затем, долго там не задержавшись, переметнулась к Татьяне, а затем к Ольге. Три старшие девочки чисто интуитивно вздрагивали и замирали, когда кукла оделяла их вниманием – очевидно, они решили, что это экзотическая обезьянка, одетая как девочка, благо Белочка так мельтешила, что трудно было ее рассмотреть. Потом всем вдруг стало очень весело – вся возня перешла в увлекательную игру «Поймай обезьянку», в которой участвовали все, не исключая меня. А вскоре к нашей компании присоединились прибежавшая на шум Яна, а также осиротевшие