Призрак императора внимательно посмотрел на Серегина и, удостоверившись, что все сказанное его сыном – святая правда, кивнул и спросил:
– Так я могу уходить, господин Посланец?
– Ступайте, Ваше величество, – ответил Серегин, – Небесный Отец, Творец Всего Сущего, ждет вас, чтобы наделить Вечным Блаженством.
– На что мне Блаженство, да еще и вечное? – хмыкнул призрак императора, – я уже на третий день начну биться головой об стену.
– Я тоже ответил Творцу на похожее предложение примерно теми же словами, – усмехнулся Серегин, – так что мы с вами, Ваше Величество, одной крови.
Потом, подняв очи долу, он немного помолчал, словно незримо с кем-то советовался, а потом добавил:
– Я испросил для вас у Господа должности архангела-хранителя этого мира, и Он, знаете ли, согласился. Теперь вас ждет встреча с Творцом, небольшое обучение, принятие присяги и служба до скончания вечности, ибо глаз остер и рука тверда будет у вас до тех пор, пока стоит этот мир. А теперь прощайте, Александр Александрович, Господь ждет вас.
Призрак произнес: «Благодарствую, прощайте», и затем – фьюить! – вознесся куда-то в небесные выси, а на стене, возле которой стояла оттоманка, обнаружилась то ли картина, то ли икона, изображающая святого благоверного императора Александра Александровича с нимбом и всеми положенными атрибутами, поднимающего руку в благословляющем жесте. Оглянувшись по сторонам, я обнаружила, что вокруг больше нет никаких негативных сущностей; Серегин, Кобра, Дима-Колдун и Лилия, видимо, решив, что дело сделано, покинули средоточие Михаила… и мы с его Эго стоим тут одни.
– Ну что же, Анна Сергеевна, – сказало мне Эго, – большое спасибо вам и вашим товарищам за оказанную мне помощь, но еще больше я рад за Папа, который наконец обрел покой. Теперь я с чистой совестью смогу принять его трон и править во благо России честно и грозно. Так и передайте всем остальным.
Хлоп! – и мы снова у меня в комнате, за стаканами с чаем, глаза в глаза; да только передо мной уже совсем другой человек – сильный, спокойный и уверенный в себе.
– Спасибо, Анна Сергеевна, – говорит он уже наяву, – если вы пожелаете, то награда моя будет царской: десять миллионов золотом, дворец в личное пользование и Российской Империи графское достоинство.
Я сказала:
– Дворец и деньги отдайте детям сиротам, ныне беспризорникам, чтобы вырастали полезными членами общества. А обо всем, что необходимо непосредственно сделать ради этой цели, вы можете прочитать в книжке «Педагогическая поэма», – будет время, сходите в нашу библиотеку и спросите ее у Ольги Васильевны. А Российской Империи графское достоинство отдайте, к примеру, академику Менделееву, он вполне этого заслужил.
На этой оптимистической ноте мы и расстались. Еще раз поблагодарив, Михаил вышел за дверь, а я осталась сидеть в своей комнате, думая, с кем же мне доведется встретиться дальше… Неужели с самим товарищем Сталиным?
Шестьсот третий день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.
Великий князь Михаил до реморализации и после нее отличался сам от себя как небо и земля. Даже Николай Александрович не сразу узнал своего младшего брата в этом суровом незнакомце в мундире генерал-лейтенанта русской императорской армии. И ведь в этом не было даже капли мошенничества, то есть магии. И внутреннее состояние соответствует видимости. Отец Александр также побеседовал с Михаилом и нашел его готовым к великим подвигам. В настоящий момент будущий император, подчинив себе Призыв, способен собрать под свои знамена не только любое количество остроухих воительниц, но и всю огромную страну, что важнее всего.
Но начинать развитие способности к Призыву лучше все же с остроухих. Поэтому после того как стало ясно, что реморализация прошла успешно и состояние будущего монарха необратимо изменилось в лучшую сторону, я сразу приказал готовить поисковую экспедицию в одну из долин на северном побережье местного миниконтинента. Там как раз назревала грандиозная (по местным масштабам) битва между двумя городами-государствами, в которой с обеих сторон могло принять участие несколько тысяч лилиток и до тысячи Волкодавов.
Михаил с самого начала, как только узнал о возможности Призыва, находился в предвкушении этого процесса, словно юноша перед встречей с первой возлюбленной, поэтому остальные дела пока были отложены в сторону.
– Знаете, Сергей Сергеевич, – как-то особо доверительно сказал он мне прямо перед выступлением в поисковую экспедицию, – я бы предпочел, чтобы Ники отказался от престола за себя, назначив меня регентом при царе-младенце. В таком случае от меня и вовсе не потребовалось бы жениться обыкновенным способом на равнородной особе. Европейские правящие фамилии вырождаются, а потому это занятие дурацкое. Ведь я знаю, что с каждым поколением процент неполноценных, слабосильных, посредственных и просто неудачливых детей у них только увеличивается. А я своей семье такого подарка не хочу.
– И что же, Михаил, вы собрались размножаться исключительно через своих Верных? – с интересом спросил я. – До такого авангардизма не додумался еще никто из ваших предшественников. Большинство из них, подобно мне, поддерживают со своими Верными чисто платонические отношения, спит со своими Верными один лишь Генрих Четвертый, но и тот, не прекращая таких отношений, вступил в законный брак с равной ему по положению особой.
– А почему бы и нет? – пожал плечами Михаил, – не всем же достаются такие жены как ваша Елизавета Дмитриевна: красавицы, умницы, спортсменки, и при этом не светские бездельницы…
– А еще моя супруга добрая жена и хорошая мать, – добавил я, – только учтите, что она – продукт той системы, которую в ее мире создал ваш двойник, император Михаил Великий, снова запустивший в аристократии и дворянстве положительный отбор… Но даже он, насколько мне известно от супруги, не стал заводить себе гарем, а имел всего одну жену, дочь японского микадо, полученную от императора Мацухито в качестве составной части контрибуции… А потом правило о равнородности супруги было и вовсе отменено, но коснулось это уже потомков императора Михаила Великого.
Михаил подумал и, вздохнув, ответил:
– Дочь японского микадо должна была выглядеть на российском троне ничуть не менее экзотично, чем какая-нибудь амазонская принцесса. Но и это не судьба, потому что лично я совершенно не испытываю желания заключать династический брак – хоть с Японией, хоть с кем-нибудь еще. Ведь я не Михаил Великий из мира вашей супруги; можно сказать, я его брат-близнец, отделившийся от общего прототипа уже в зрелом возрасте, и с тем Михаилом у нас схожие, но совсем не идентичные характер, вкусы и привычки. Кроме того, вы с самого начала обещали, что не будете принуждать меня к чему-либо, не соответствующему моим желаниям…
Я пожал плечами и сказал:
– Ну как хотите, Михаил. Я и в самом деле не буду вас принуждать, ибо вы уже большой мальчик, сами должны понимать, что к чему. Только учтите, что если ваш брат отречется только за себя, то своих детей им с Алисой придется оставить на воспитание как раз вам. Сказать честно, я этой парочке не доверил бы воспитывать кошку с собакой, а не то что потенциальных наследников престола. Но какое воспитание вы сможете дать детям своего брата (ведь они будут расти в эдакой семейной сверхкоммуне, составленной из вас и ваших Верных)? Узнав о таком финте ушами с вашей стороны, Николай моментально подпишет отречение за себя и своего сына. И тогда перед вами вновь встанет необходимость непосредственно взойти на трон. И делать вам это придется будучи обремененным гаремом из Верных, который вы в рамках православной традиции никак не сможете узаконить. Лучше подумайте об этом заранее, ведь в большинстве случаев проще предотвратить глупость, чем устранять ее последствия.
– Хорошо, Сергей Сергеевич… – ответил Михаил, слегка хмурясь, – я об этом непременно подумаю, и надеюсь, что из-за этого вопроса вы не станете отменять сегодняшнее мероприятие…
– Нет, не стану, – сказал я, – я же понимаю, что внутри себя вы так и остались робким нецелованым шестнадцатилетним юношей (певички и балеринки, пустые как резиновые куклы, не в счет), и сейчас в половом вопросе вас одолевает подростковый максимализм. Вашему внутреннему Я хочется бабца сисястого – прямо сейчас и побольше… Но если серьезно, то Призыв заставит ваше внутреннее Я резко повзрослеть. И вообще, вам было бы неплохо взаимно влюбиться в добрую, умную и красивую девушку и сочетаться с ней законным браком… Но это весьма затруднительно из-за обязательного требования к равнородности супруги и откровенно мусорного состояния генетики нынешних европейских правящих семей. В связи с этим приходится обратить свой взор на Восток. В Китае и Корее с династическим делом бардак, правящие семейства почти перестали размножаться, а те дети, что есть, родились не от законных жен, а от наложниц. К тому же принцесс, находящихся в брачном или близком к нему, в этих семья нет и не предвидится. О Кохинхине и Сиаме речь вообще не идет, ибо эти территории подвластны Франции, и титулы самовластных государей у их владык весьма условны. Остается император Японии Муцухито, власть которого пока крепка, а в семье имеются четыре дочери в возрасте от шестнадцати до восьми лет. По этому пути пошли «старшие братья», формировавшие мир моей супруги, проигнорировав тот факт, что все дети императора Муцухито были рождены не его женой, а ее фрейлинами, совмещавшими эту должность с обязанностями наложниц императора.…
Немного помолчав и не дождавшись от собеседника никакой реакции на свои слова, я добавил:
– Но есть и еще два выхода из вашей ситуации. Первый описан в одной забавной фантастической книжонке: там ваш брат Георгий устанавливает сначала мысленную, а потом физическую связь с человеком мира будущего, через что избегает смерти, ибо туберкулез в нашем времени – опасная, но давно не смертельная болезнь. Когда он влюбляется в простолюдинку, племянницу главного героя, и хочет на ней жениться, то специально для соблюдения правила равнородности на оторванных у Японии Курильских островах организуется зависимое от России прокси-государство, королевой которого провозглашается невеста вашего брата Мария Первая. Идея, вполне пригодная для дальнейшей разработки, потому что, как и в случае с дочерью микадо в русских императрицах, при формальном соблюдении правила равнородности вопрос признания такого брака будет заключаться в количестве и качестве штыков лейб-кампании, способных заткнуть рот досужим болтунам.