…и забыть прошлое…
Девочка встряхнула головой. Кого она пытается обмануть? Она – не такая, как все, и всегда отличалась от остальных. Ей не понаслышке знакомы страх, боль, ненависть и сила. Виктория обладала исцеляющими способностями и была подсказкой на пути к Луннарис, потому что кроме нее никто больше не мог управлять Посохом Айшел. Какими бы ни были ее связи с Идуном… было очевидно, что одного лишь желания забыть прошлое явно недостаточно.
Луннарис…
Виктория вспомнила, как горячо Шейл рассказывал об этом маленьком единороге. Только ему уже никогда не суждено увидеть ее.
«Я подвела тебя, Шейл, – подумала девочка. – Я не знаю, что нужно сделать, чтобы отыскать Луннарис, не знаю, как попросить посох, чтобы он вывел меня к ней. Но клянусь: я найду единорога. Ради тебя».
Вот уже несколько дней эта мысль не выходила у нее из головы. Исполнить мечту Шейла. Найти ради него Луннарис. И рассказать ей о юном колдуне, который когда-то спас ее, пожертвовав собственной жизнью и магией, чтобы найти ее в мире, к которому он сам не принадлежал.
«Я разыщу Луннарис, – пообещала она. – Даже если мне придется искать ее одной».
Девочка вспомнила ссору с Джеком, и ее сердце опять охватила грусть. Она скучала по нему, иногда даже сильнее, чем по Шейлу. В такие моменты Виктория в первую очередь думала о брошенных им в ее адрес обидных словах, чтобы злость уменьшила боль расставания. Девочка закрыла глаза, но воспоминание о Джеке все еще было слишком свежо. Она спрашивала себя, сможет ли она когда-нибудь забыть его и идти по жизни дальше одна? Следовало ли ей признаться ему, как сильно она нуждалась в нем, что ее жизнь без него потеряла всякие краски и поблекла, и только его улыбка могла сделать ее ярче? Должна ли была Виктория сказать Джеку, что за эти месяцы так привыкла находиться рядом с ним… теперь чувствовала пустоту, отчаяние и страдала от одиночества? Могло ли что-нибудь измениться, если бы она сразу ему во всем призналась?
Возможно, нет. В конце концов она с обидой сказала себе: Джек хотел уйти. И он так торопился исполнить свое желание, что даже не задумался об очевидном: без Виктории и Шейла он не сможет сам вернуться в Лимбад. Теперь он мог находиться на другом конце Земли. Вероятно, они никогда в жизни больше не встретятся.
«Мы еще увидимся с тобой, Виктория…» – прозвучало у нее в голове. Девочка вздрогнула. Почему-то она вспомнила о Кирташе. Если ей предстояло продолжать поиски Луннарис в одиночку, он обязательно рано или поздно появится у нее на пути. Только сейчас у нее не было ни Шейла, ни Альсана, ни Джека. Защитить ее некому.
Вдруг она представила себе, как всю жизнь зависит от кого-то, и от этой мысли внутри нее что-то запротестовало. Ей нравилось, когда Альсан и Шейл заботились о ней, но Джек бросил ей в лицо слишком много колкостей, и она хотела… Нет, она должна показать, что он ошибался.
«…больше не попадайся мне на глаза, лапочка, иначе во время нашей следующей встречи мне придется убить тебя», – сказал ей Кирташ.
«Нет уж, – поправила его Виктория. – Если Джек не убил тебя раньше, то это сделаю я. Не заставляй меня снова чувствовать себя беззащитной в твоей власти. Мы еще обязательно встретимся. И когда это случится… перед твоей смертью играть будем по моим правилам».
Погруженная в мрачные мысли, Виктория пересекла дверь школы.
И даже не заметила, что на стене, за ветвями деревьев, затаилась тень.
Темная фигура наблюдала за ней с неподдельным интересом, отражавшимся в синих, как лед, глазах.
Часть втораяРазоблачение
Два года спустя…
IВоссоединение
Выдалось жаркое утро, какие случаются только в конце августа. В эту пору большинство живущих в квартирах людей уезжают на побережье. На теннисном корте рядом с баром юноша двадцати с небольшим лет только что одержал победу над своим старшим братом.
– Ох, ладно, я сдаюсь, – сказал тот. – Слишком жарко для игры. Пойду-ка я в бассейн.
– Ну же, давай еще немного, – запротестовал победитель. – У нас еще есть время, пока не стало по-настоящему жарко.
– Тема закрыта. Я уже стар для подобных игр.
Младший тяжело вздохнул и последовал за братом к выходу с поля.
– Если хочешь, то я могу с тобой немного поиграть, – раздался рядом с ним голос, говоривший на неуверенном итальянском со странным акцентом.
Юноша обернулся и увидел за барной стойкой мальчика. Его лицо было ему знакомо. Мальчик не отличался общительностью. Было видно, что он иностранец, возможно, родом из какой-нибудь северной страны. Он работал официантом в баре, чтобы оплатить себе отдых в Италии. На вид ему не больше восемнадцати, вот только взгляд отличался несвойственной для человека его возраста серьезностью.
– А разве ты не должен работать?
– Сейчас нет. Сегодня я во вторую смену.
– Ты умеешь играть в теннис? – спросил юноша.
– Я давно не играл, – ответил официант, – но мог бы попробовать, – через паузу он продолжил: – Скучаю по теннису.
Юноша посмотрел на официанта оценивающим взглядом, затем улыбнулся.
– Договорились, – сказал он. – Как тебя зовут?
Мальчик улыбнулся в ответ. Его зеленые глаза радостно заблестели.
– Джек, – представился он. – Меня зовут Джек.
Игра была недолгой, но напряженной. Юный итальянец отличался профессиональной подготовкой и имел собственный стиль, но удары Джека остановить было невозможно. Трудно поверить, что мальчишка его возраста обладает такой физической силой.
Поверить и правда сложно, если не знать, что этот светловолосый мальчик на протяжении двух лет ежедневно упражнялся в искусстве владения легендарным мечом.
Наконец итальянец не выдержал и, упав на поле, от души рассмеялся. Пот стекал с него ручьями.
– Ладно, ладно, уговорил! Ты победил. Я еще не встречал никого, кто так держит ракетку и бьет по мячу с такой яростью, как ты, Джек. Но, без сомнений, твой стиль игры очень результативен.
Но мальчик уже не обращал на него внимания. Он смотрел на фигуру, наблюдавшую за ним с дороги, проходившей неподалеку от ворот теннисного корта. На таком расстоянии сложно было разглядеть черты лица, но, несмотря на изменившуюся внешность, Джек эту фигуру никогда и ни с кем не перепутал бы.
Сердце мальчика бешено заколотилось. Он бросил на землю ракетку и выбежал с поля, даже не обернувшись.
– До встречи, – удивленно сказал итальянец.
Джек поднялся по поросшему травой склону, затем вышел прямо на дорогу и остановился в нескольких метрах от наблюдавшего за ним человека. Тот, тем не менее, не осмелился подойти ближе к полю.
Оба смотрели друга на друга, не произнося ни слова.
Наконец Джек первым прервал молчание.
– Альсан, – только и смог выговорить он.
На лице человека появилась мрачная улыбка.
– Ты и правда думаешь, что я Альсан?
Джек замешкался. Он не видел Альсана с тех самых пор, как тот убежал из Лимбада в виде получеловека-полузверя, но прекрасно помнил гордого и храброго принца Ваниссара. И стоявший перед ним юноша был им и одновременно не был.
Несмотря на жару, он был одет в обыкновенную человеческую одежду: синие джинсы и черную рубашку. Казалось, он впервые за все время с момента их знакомства чувствовал себя в таком виде вполне комфортно. Однако мальчик никогда прежде не видел, чтобы Альсан одевался в черное. А с момента встречи с Кирташем черные цвета перестал носить и сам Джек.
Альсан по-прежнему держался спокойно и хладнокровно, с той лишь разницей, что теперь в нем чувствовались тревога и внутреннее напряжение, которых уверенный в себе Альсан никогда бы раньше не продемонстрировал.
А его лицо…
Его лицо оставалось таким же каменным, как прежде, но пережитые трудности оставили на нем свой отпечаток, и теперь складки на его лице выделялись сильнее. Его движения были тяжелыми, а глаза сверкали грозным блеском, не вызывающим доверия.
Но больше всего изменились волосы юноши.
Темная шевелюра Альсана сменилась серой, цвета камня, или пепла, или облаков, несущих в себе дожди. И этот цвет никак не сочетался с его юным возрастом. Возможно, именно контраст лица с цветом волос и придавал ему такой беспокойный вид.
Джек глубоко вздохнул. Нахлынувшие на него противоречивые чувства обескуражили его. Он провел два года в поисках своего друга, и когда он потерял уже всякую надежду найти его, Альсан вдруг сам появился в его жизни, словно из ниоткуда, и теперь стоял перед ним, в этом небольшом итальянском городке. Джек не знал, как вести себя. У него в горле сидел комок, не дававший ему покоя и не позволявший ему заговорить. А ведь ему было что сказать, рассказать и спросить. Сглотнув, он только и смог ответить дрожащим голосом:
– Да, ты изменился, но сейчас ты похож на Альсана больше, чем то существо, которое я спас тогда в Германии.
– Я рад, что ты видишь только хорошее.
Комок все еще не исчез, и Джеку пришлось сглотнуть еще раз.
– Я обошел половину Европы в поисках тебя, – упрекнул его мальчик. – Где ты все это время жил?
– Это длинная история. Если хочешь…
– Почему ты сбежал? – перебил его Джек.
Комок в горле вдруг растворился, превратившись в слезы, выступившие на глазах. Джек заморгал, чтобы сдержать их, но молчать он больше не мог: горькие слова так и рвались из его сердца.
– Я два года бродил по свету, разыскивая тебя… Два года! Почему до сих пор ты ни разу даже не дал о себе знать? Почему ты ушел? Почему оставил Викторию и меня… нас одних? Бросил «Сопротивление»? И это после всего того, чему меня научил! Почему ты не поверил нам? Ты был… Проклятье! Ты был для меня всем! У меня больше ничего не оставалось! – его голос сорвался, и мальчик снова заморгал, сдерживая слезы. Он не заплакал, но опустил голову, чтобы Альсан не видел его влажных глаз. Мальчик почувствовал, что его друг подошел ближе, и в этот момент внутри раздался голос, велевший ему бежать, не позволять приближаться к себе, ведь Альсан уже не тот… Но Джек лишь сжал кулаки, не сдвинувшись с места. Хотя инстинкт и подсказывал ему, что внутри д