«Но я для него всего лишь подруга», – в сотый раз напомнила она себе.
Она не хотела наступать дважды на одни и те же грабли.
Тем не менее, она не могла отрицать очевидного, потому чуть слышно произнесла:
– Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил.
И они посмотрели друг другу в глаза.
Теперь они уже не могли контролировать свои чувства, которые освободились от оков стеснительности, сомнений и расстояния. Они крепко обнялись. Как же сильно Джек скучал по ней все это время! Он закрыл глаза и просто наслаждался долгожданным моментом. А Виктория желала, чтобы их объятие не заканчивалось никогда. Снова горячее сердце Джека растопило лед, сковавший ее душу. И девочка с ужасом вдруг поняла, что от ее некогда высокой стены остались лишь жалкие руины. Виктория затрепетала в объятиях Джека, и внезапно ей представилось… что он ее любил, всегда любил. И от этой мечты на сердце стало так сладко…
Но она знала, что это все – лишь плод ее воображения.
– Не хочу, чтобы ты уходил, – повторила она.
– Я не уйду, – пообещал мальчик. – И… ладно, мне не следовало тогда покидать Идун. Я так давно хочу признаться тебе, что, в глубине души… я хотел быть рядом. Прости, что оставил тебя одну.
После высказанных слов ему стало гораздо легче.
– Нет, это ты меня прости, – прошептала Виктория. – Я тогда говорила не всерьез. Знаешь, я нуждалась в тебе. Ты стал для меня лучшим другом. И с тех пор, как ты ушел, мой мир словно перевернулся с ног на голову.
Джек сглотнул. Его чувства уже выходили из-под контроля, потому он попытался взять себя в руки. Да, они крепко подружились, но, насколько он знал, кроме дружбы между ними ничего не было. Ему следовало держать голову в холоде. Александр всегда твердил ему, что торопиться ни к чему.
Невозможно, чтобы их дружба за время столь длительного расставания превратилась в нечто большее. Сильные чувства могут возникнуть только тогда, когда два человека находятся рядом.
К тому же Виктория говорила только о прошлом. Ничто не указывало, что он ей нужен сейчас так же, как прежде.
И она все время упоминала слово «дружба». Ничего, кроме дружбы.
Джек понял: ему и самому понадобится время, чтобы разобраться в себе… и понять Викторию. Он не хотел ее напугать слишком поспешными реакциями. Очень уж долго они не виделись. И сейчас не лучший момент, чтобы признаваться ей в своих чувствах, потому что, кроме всего прочего, он и сам пока ничего толком не понимал.
Да и не был готов увидеть в глазах Виктории отказ.
– Мне бы хотелось снова стать твоим лучшим другом, – сказал он ей. – Если… ты еще хочешь со мной дружить, разумеется.
Поскольку они до сих пор стояли, обнимая друг друга, Джек не мог видеть, как лицо Виктории омрачилось от боли. А еще он не знал, что девочка вновь возвела вокруг своего сердца стену.
Со скоростью света.
– Конечно, – сказала Виктория, решительно отстранившись от него. – Только я больше не могу тебя задерживать. Ты ведь хотел отдохнуть, верно? Устраивайся поудобнее, если желаешь – прими душ. С помощью посоха я смогу оживить магию Лимбада, и тогда снова в доме загорится свет и появится горячая вода…
– Я не моюсь горячей водой, – напомнил он ей и тут же осознал, как глупо прозвучали вырвавшиеся слова. Нет ничего важнее сейчас, чем они двое.
Но Виктория продолжала говорить, и Джек понял, что момент упущен.
– Ах, да, я совсем забыла. Ты же всегда принимаешь холодный душ. Ладно, в любом случае, скоро все снова заработает. Расслабься, отдохни, у тебя полно времени до ужина. Мне нужно вернуться домой, иначе бабушка начнет волноваться, если я не приду вовремя. К тому же, вполне возможно, мне уже звонил Альсан. Когда в моем доме все уснут, я смогу вернуться сюда. Тогда мы соберемся все вместе и решим, как действовать дальше.
– Действовать дальше? О чем ты?
Виктория бросила на него быстрый взгляд.
– О «Сопротивлении». О нашей миссии. Полагаю, вы с Альсаном решили навестить меня не из вежливости, так ведь?
Джек открыл было рот, чтобы дать ответ, но на ум ему ничего толкового не пришло. Он бы пришел навестить ее намного раньше – с «Сопротивлением» или без него, – если бы только знал, где она. Но он понимал, что отсутствие ее номера телефона нисколько его не оправдывало. В конце концов, он сам ушел, даже не спросив, как ее найти. Логично, что Виктория думала, будто вовсе не нужна ему. Джек сделал глубокий вздох, осознав: что бы он сейчас ни сказал, он все равно ударит мимо цели. Джек должен показать девочке, как она важна для него… Только одних слов теперь недостаточно: нужно действовать.
И он промолчал.
– Я так и думала, – внезапно прервала она молчание. – Увидимся позже.
Джек кивнул и повернулся к своей комнате. Вдруг Виктория снова его окликнула. Мальчик вопросительно посмотрел на нее. Девочка улыбнулась.
– Добро пожаловать домой, – сказала она.
В ее глазах отражалась забота, но не любовь. Все чувства, выходящие за рамки дружбы, скрылись за стеной, с помощью которой Виктория защищала свое сердце.
Но Джек не мог этого знать.
IIНовая стратегия
Диива сидела на пристани, опустив босые ноги в воду, когда ее шестое чувство подсказало ей, что у нее неприятности.
Она быстро посмотрела по сторонам. На пристани не было ни души. До нее доносились только шепот ветра, шум волн и слабое посвистывание старого рыбака, бредущего по набережной. Диива смогла разглядеть его фигуру вдалеке.
Она попыталась расслабиться. Быть может, ложная тревога. Невозможно, чтобы за ней следили всю дорогу, до самой деревушки, расположенной на побережье Австралии… этого мира. Невозможно, чтобы кто-то раскрыл ее настоящее происхождение.
Невозможно…
– Здравствуй, Диива, – раздался рядом с ней шепот.
Жуткий холод пробежал по ее спине. Она обернулась и увидела позади себя юношу в черном. Девушка вздрогнула и с недоверием посмотрела на него. Он подкрался незаметно, она не слышала его шагов. Вдруг она осознала, что и свист Тома больше не доносится до нее с набережной.
Юноше можно было дать от силы шестнадцать лет, он стоял спокойно, не двигаясь, и казался очень уверенным в себе. Его светло-каштановые волосы шевелил долетавший с моря ветер, а его синие холодные глаза неотрывно смотрели за горизонт.
– Ты обознался, – прошептала она. – Меня зовут Дайан.
Юноша присел рядом с Диивой и посмотрел ей прямо в глаза. Вдруг она ощутила сильное волнение, почти шок. Взгляд его напоминал ледяной нож, вонзившийся ей в глаза. В нем не было ни ненависти, ни презрения, а всего лишь… полное, нечеловеческое безразличие.
– Нет, – в ужасе прошептала Диива.
Юноша ничего не ответил. Его взгляд парализовал Дииву.
Прошло немного времени, и свет в ее глазах погас, а обездвиженное тело повалилось на землю. Одетый в черное юноша отошел в сторону и холодно посмотрел на нее. Диива была мертва.
Он, казалось, нисколько не удивился, даже когда тело женщины задрожало и начало меняться. Ее кожа посинела и покрылась чешуей, волосы полностью исчезли, губы и глаза увеличились в размере, нос, напротив, сплющился, а на месте ушей с обеих сторон головы появилось подобие жабер. Руки и ноги ее удлинились, а между пальцами выросли перепонки.
Так сидевшая на пристани женщина превратилась в странное создание-амфибию.
Уголки губ Кирташа слегка приподнялись, и он удовлетворенно кивнул сам себе.
Колдунья вару. Из всех изгнанников труднее всего распознать на Земле именно вару, потому что у них есть целый океан, в котором они могут прятаться. Океан в этом мире огромен, и взгляд Кирташа не способен охватить его целиком.
Но, на радость Кирташу, вару тоже должны были изредка выходить на берег, хотя и жили преимущественно в воде. Большинство из них не отходили далеко от берега. Неосторожность стоила Дииве жизни.
Кирташ, не касаясь ее кожи, поднял руку надо лбом Диивы и прищурился.
Мелькнула яркая вспышка света.
И в следующее мгновение тело амфибии исчезло с пристани, словно его там никогда и не было.
Кирташ спокойно поднялся и снова посмотрел на горизонт. Он держался так же невозмутимо, как и всегда.
Юноша постоял, прислушиваясь к тишине, а затем развернулся и направился к пляжу. Он двигался по пристани бесшумно, плавные движения делали его похожим на тень.
Работа еще не окончена.
Виктория развернула бедро и изо всей силы нанесла боковой удар ногой. Затем она подалась вперед и выполнила удар-крюк. Парень, державший перчатку-мишень, отступал на шаг всякий раз, когда Виктория шагала вперед. Двигались они синхронно.
– Черт возьми, ты сегодня в форме, – скидывая перчатку и потирая руку, прокомментировал молодой человек, когда они закончили упражняться. – Что ты ела на завтрак?
Виктория улыбнулась, но ничего не ответила. Теперь она надела перчатку и встала в позу своего товарища.
На занятиях по тхэквондо она почти ни с кем не общалась. Казалось, что она отгородилась от остального мира невидимой стеной. Что для других было всего лишь хобби, для Виктории стало настоящей страстью. Она первой приходила на тренировки и уходила всегда самой последней. Девочка очень быстро совершенствовалась и переходила с уровня на уровень. Она уже готовилась к экзамену на черный пояс, хотя начала заниматься боевыми искусствами всего два года назад.
Разумеется, она тренировалась ежедневно и даже записалась в две группы: в одной занималась по вторникам и четвергам, в другой – по понедельникам и средам. А с прошлого года ей разрешили присоединиться к группе для взрослых, которая занималась по пятницам. Виктория не пропускала ни дня, а к тренировкам относилась с такой серьезностью, словно они смысл ее жизни. Одногруппники девочки никогда не видели Викторию со спутником, потому сейчас они не могли не посматривать, хотя бы краем глаза, на мужчину, пришедшего вместе с ней и теперь стоявшего на краю татами и наблюдающего за тренировкой. Из-за серого цвета его волос некоторые подумали было, что это – отец Виктории. Но, присмотревшись, поняли, что ему от силы двадцать два – двадцать три года. Он казался серьезным и немного сердитым, но не оставалось сомнений, что он и Виктория знали друг друга довольно давно.