– Дело не в тебе, – продолжил мальчик, не догадываясь, какой вихрь эмоций проносился в этот момент в сердце девочки. – Александр говорит, что боится причинить тебе боль, но мне кажется, что он на самом деле просто не хочет, чтобы ты видела его таким.
Виктории стоило немалых усилий вернуться к сути разговора.
– Но… Ты же останешься, – смогла выдавить из себя она.
– Потому что кто-то должен находиться здесь, Виктория. Перестань, все не настолько страшно. Ты бы оказала Александру большую услугу, и мне кажется, что бедняга уже страдает.
Виктория натянула на лицо неискреннюю улыбку.
– Понятно, – произнесла она.
– Хорошо, тогда… Мне больше нечего сказать, – проговорил Джек, чувствуя стеснение. – Не смею больше тебя отвлекать.
Он резко подскочил, но Виктория схватила его за руку, не дав ему уйти.
– Джек…
Они встретились взглядами. Ее глаза наполнились слезами, и сердце Джека сжалось.
– Что… Что с тобой?
Внезапно Виктория обняла его за шею и спрятала лицо у него на груди. Она дрожала. Ничего не понимающий Джек обнял ее и почувствовал, как его сердце горит, словно ядро вулкана. Она была так близко… Он готов был простоять так всю жизнь, если бы это от него зависело.
– Пожалуйста, – прошептала Виктория ему на ухо. – Пожалуйста, Джек, не надо меня ненавидеть.
– Что? – вырвалось у Джека. Он забеспокоился. – Ненавидеть? Тебя? Как, если я…
Он хотел сказать ей, что любит ее сильнее всех на свете, но она резко отстранилась от него и побежала в дом. Джек так и остался стоять на террасе, словно врос ногами в пол. Сбитый с толку, он спрашивал себя, все ли женщины такие сложные, или это особенность одной только Виктории.
За целую неделю Виктория ни разу не вернулась в Лимбад, и Джек начал волноваться, не сказал ли он ей такого, что могло ей не понравиться или задеть. С каждым днем сомнения и волнения одолевали его все сильнее, а невозможность покинуть Лимбад и объясниться с Викторией делали только хуже. Джек сходил с ума от бесконечной ночи Лимбада, от отсутствия Виктории, от того что не знал, когда она вернется, и не понимал, что происходит у нее в голове и на сердце. Потому он решил заняться другими делами, чтобы как-то отвлечься.
Полнолуние приближалось. Александр с каждым днем становился все более агрессивным, его глаза приобретали желтоватый оттенок, давая понять, что внутри него живет зверь. Дверь в подвал была разбита на мелкие кусочки, и Александру с Джеком пришлось немало потрудиться, чтобы починить ее, пока не наступило полнолуние. Эти дни друзья тренировались с мечами, готовились к страшной ночи и много разговаривали. За прошедшие два года оба они получили большой жизненный опыт, и у каждого скопилось много историй, которыми они хотели друг с другом поделиться.
Но несмотря на все попытки Джека переключиться, он не мог перестать думать о Виктории.
А девочка тем временем закрылась в своем собственном мире и погрузилась в глубокую меланхолию. Она не могла сконцентрироваться на уроках, и несколько раз ее даже отчитывали. У нее почти пропал аппетит, а по ночам мучила бессонница. Она проводила много времени в наушниках, слушая с закрытыми глазами музыку Кирташа, которая уносила ее куда-то далеко. Виктория мечтала вновь увидеть его, вспоминала их поцелуй и хотела его повторить. И каждый раз, думая о нем, она чувствовала себя все более и более подлой.
Бабушка заметила, что ее воспитанница изменилась, загрустила и ведет себя странно, поэтому решила с ней поговорить. Виктория ушла от ответа, но Аллегра с высоты своего опыта прекрасно понимала, что происходит с ее деткой – она просто влюбилась. Однако Викторию съедало чувство стыда, и она не стала отвечать ни на один из заданных бабушкой вопросов. Женщина посмотрела на Викторию понимающим взглядом и, казалось, проникла ей в самое сердце.
– Тебе четырнадцать лет, – с улыбкой сказала она, – знаю, что это трудный возраст и тебе сейчас нелегко. Но все пройдет, ты повзрослеешь и станешь мудрее. Терпение, только терпение…
Виктория кивнула, но ничего не сказала в ответ. И, оставшись снова наедине с собой, девочка в первый раз серьезно спросила себя, действительно ли она влюбилась в Кирташа? Ее пульс участился, как обычно происходило при мыслях о нем, и она опустила лицо в подушку. Как она могла? Как она допустила, чтобы этот тип ее соблазнил, обманул? Почему? Виктория чувствовала себя слабой и недостойной «Сопротивления» при одном только воспоминании о Шейле, отдавшем за нее жизнь. А что делала она? Тайно встречалась с Кирташем, позволила себя поцеловать и… влюбилась в него.
Как Виктории хотелось поговорить с Джеком и во всем ему признаться! Но она думала, что мальчик не поймет ее. Не потому, что он был непробиваемым, а потому, что все, связанное с Кирташем, начиная с музыки и заканчивая цветом его одежды, выводило Джека из себя. И, по правде говоря, Виктория не могла его винить.
Той ночью у нее никак не получалось уснуть, и она беспрестанно ворочалась в своей кровати. Когда девочка приняла твердое решение навсегда забыть о Кирташе, он вдруг снова позвал ее.
Его голос раздался в голове Виктории, и она поняла: он где-то рядом. Сердце бешено стучало. Девочка встала, оделась и бесшумно, на цыпочках вышла из комнаты, чтобы ее не заметили.
Оказавшись снаружи, она посмотрела в небо. Прямо над ней светила невероятной красоты полная луна, и Виктория вспомнила об Александре и о Джеке, который остался с товарищем в Лимбаде. Все ли с ними в порядке?
Девочка поспешила спуститься по огромной лестнице и пошла вперед, доверяя своему предчувствию.
И оно привело ее прямо к Кирташу.
Юноша дожидался ее у задней части дома, откуда открывался прекрасный вид на рощу. Он сидел на каменном парапете и смотрел на луну. Виктория подошла поближе и присела рядом с ним. Оба сидели рядом, в тишине, наблюдая за освещавшим их ночным светилом.
– Какая красивая луна, правда? – проговорила Виктория.
Кирташ молча кивнул. Виктория посмотрела на него и удивилась: разве такой, как он, мог любоваться луной, словно загипнотизированный ее красотой? Юноша заметил, что она наблюдала за ним, и повернулся к ней.
– Виктория, – сказал он.
– Кирташ, – произнесла она. Первый раз она называла его по имени в его присутствии, и оно отдалось во рту горечью.
– Почему ты пришла?
– Потому что ты позвал меня, – мягким голосом ответила Виктория, словно ответ был очевиден. – А почему ты не убил прошлой ночью Джека?
– Потому что ты просила меня этого не делать.
Сердце Виктории билось с такой силой, что ей казалось, оно вот-вот вырвется из груди наружу. Нет, невозможно, чтобы ответы на эти вопросы были такими простыми, прямыми и очевидными. Невозможно… чтобы оба испытывали друг к другу чувства.
И тем не менее…
Завороженная взглядом синих, холодных глаз, Виктория снова произнесла его имя шепотом, перешедшим в выдох:
– Кирташ… – ей пришлось приложить усилия, чтобы вырваться из его чар, и она спросила: – Что значит твое имя?
Юноша выдержал паузу, затем ответил:
– Оно происходит от древнеидунитского слова, – сказал он, – которое означает «змея».
– Мне это не нравится, – сказала Виктория, ощутив дрожь. – Могу я называть тебя по-другому?
Он пожал плечами.
– Как хочешь. Это всего лишь имя, не больше. Как и Виктория, – он пристально посмотрел на нее, и девочка почувствовала, как щеки ее покраснели. – Это же всего лишь имя, разве нет? Важнее, кто мы внутри.
Девочка отвела взгляд, не понимая, что он имел в виду.
– На Земле ты известен как Крис Тара, – тихим голосом сказала она. – Почему ты выбрал этот псевдоним?
– Не я его выбрал. Мой представитель не знал, как правильно произносится мое имя, потому заменил его. А мне все равно. Как я уже говорил, это всего лишь имя.
– Крис – это сокращенно от Кристофер? Кристиан?
– Выбирай, что больше нравится.
– Кристиан? Могу звать тебя Кристиан?
– Это имя не очень похоже на меня, ты не находишь? Вот Кирташ куда больше соответствует моей личности, – добавил он с долей сарказма в голосе.
– Но, как ты сам только что сказал, – напомнила ему Виктория, – это всего лишь имя, не больше.
Юноша посмотрел на нее, и на его лице появилась легкая улыбка.
– Что ж, зови меня Кристиан, если тебе от этого легче. И если вдруг это поможет забыть, кто я на самом деле: убийца, отправленный из Идуна на Землю убить тебя и твоих друзей.
Виктория отвернулась, почувствовав себя неловко.
– А вот я буду продолжать звать тебя Виктория, если ты не против, – добавил юноша. – Мне твое имя тоже помогает забыть, что я должен тебя убить.
Девочка в растерянности встряхнула головой.
– Но ты не хочешь меня убивать.
Повисло долгое молчание.
– Нет, – признался, наконец, Кристиан. – Не хочу.
– Почему же?
Он повернулся к ней, поднял руку, нежно взял Викторию за подбородок и медленно приподнял ее голову. Казалось, что он растворился, утонул в ее взгляде, что он хочет поцеловать ее, и Виктория чувствовала, как ее сердце выскакивает из груди.
Но Кирташ ее не поцеловал.
– Ты задаешь слишком много вопросов, – заметил он.
– Это естественно, – ответила девочка и отвернулась, стараясь скрыть разочарование. – Я о тебе ничего не знаю. А вот ты, наоборот, знаешь про меня все.
– Это правда. Мне известно даже то, о чем ты сама до сих пор не знаешь. Но всегда есть загадка, которую нужно разгадать. Как в случае с этим домом, например.
– А что с этим домом не так?
– Он защищен благоприятной аурой, которая кажется мне отвратительной.
– Это всего-навсего дом моей бабушки, – в замешательстве прошептала Виктория.
– Ага, и эта женщина всего-навсего твоя бабушка, – с улыбкой прокомментировал Кристиан. Он как будто шутил. – В любом случае в этом доме ты в полной безопасности. Он оберегает тебя от многих проблем.
– И от тебя тоже?
Кристиан снова посмотрел на нее тяжелым взглядом, и ей стало не по себе.