Мальчик не сразу сообразил, где он, и лишь спустя некоторое время осознал, что до сих пор находился в особняке Аллегры дʼАсколи, а точнее – в комнате Виктории.
Но девочки нигде не было.
Сердце Джека словно разрубили пополам. Его осенило: Виктория сейчас в большой опасности.
Он тут же выбежал из комнаты, не надев даже ботинки, но не забыв взять с собой стоявший в углу спальни Домиват. Мальчик ураганом пронесся через гостиную, подбежал к входной двери и с силой распахнул ее.
Аллегра в испуге проснулась. Она увидела, как Джек выбегает из особняка со светящимся в полутьме мечом. Женщина тут же поняла, что происходит снаружи. Она вскочила и побежала будить Александра.
Джек пулей пролетел по растущему позади дома саду. Инстинкт подсказывал ему, куда следовало бежать. Мальчик несся с такой скоростью, что чуть не упал, спускаясь по каменной лестнице вниз, но успел вовремя. В роще он увидел силуэт Кирташа, уносящего на руках Викторию. И Джек догадался, что, какими бы ни были намерения шека, они явно не приведут ни к чему хорошему.
– Отпусти ее, негодяй! – гневно закричал он.
Кирташ повернулся к нему, не выпуская девочку из рук. Его глаза сверкнули в полутьме. Он положил Викторию на траву и достал из ножен Хайясс.
Мальчика как молнией поразило. Он не ожидал, что Кирташ сможет восстановить свой меч. Но, как бы там ни было, сейчас он должен был сражаться. За Викторию.
Снова Домиват и Хайясс скрестились, и воздух содрогнулся. Джек с волнением осознал, что пламя его меча колебалось под суровым, беспощадным льдом Хайясса. Он отступил на несколько шагов, оставаясь настороже, и попытался оценить ситуацию. Вдруг он понял: его оппонент – тот самый юноша, по которому Виктория так горько плакала весь день и вечер; тот самый, который предал своих, чтобы защитить девочку; тот самый, который пережил страшную пытку за свои поступки. Джек попытался очистить мысли и пролить свет на происходящее.
– Подожди! – смог сказать он. – Что с тобой произошло? Что… что ты собираешься сделать с Викторией?
Но Кирташ не ответил. Он, словно тень в ночи, исчез из виду, и Джек поспешил поднять свой меч, чтобы защититься от удара Хайясса, молнией обрушившегося на него. Растерянный, он сумел дать отпор, но так и не мог понять, что происходит.
Кирташ нанес очередной мощный удар, и не успел Джек отреагировать, как Домиват выскочил из его рук и упал на траву. Слишком далеко, чтобы дотянуться до него. Мальчик снова сделал несколько шагов назад. Враги переглянулись. Кирташ улыбнулся, и Джеку показалось, что перед ним стоит его лютый враг, держа в руке сверкавший мягким бело-синим свечением Хайясс. Только сейчас юноша казался еще выше, еще сильнее, еще увереннее в себе, еще холоднее, если было куда остывать, и еще… бесчеловечнее, чем прежде.
Но тут подбежали Аллегра и Александр. С Сумлярисом в руке принц несся прямо на Кирташа. Из груди его вырвался яростный крик. Юный шек встал в боевую стойку, и Джек, воспользовавшись моментом, поднял свой меч.
А тем временем Александр уже заставил Кирташа отступить, пусть всего и на несколько шагов. Когда же преимущество снова оказалось на стороне шека, Джек уже стоял перед ним, рядом с Александром, держа Домиват высоко в воздухе. И тогда, презрительно улыбнувшись, Кирташ перевоплотился.
Перед ними опять появилась огромная и угрожающе прекрасная крылатая змея. Она уставилась на Джека своими переливающимися разными цветами глазами. У мальчика холод пробежал по спине, когда он осознал, что Кирташ всерьез намеревается покончить с ним. Теперь ему точно не удастся скрыться. При этом Джек еще и не мог поговорить с Александром. Потому что при виде громадного создания он словно окоченел.
Джек взглянул на настоящее лицо Кирташа. Казалось бы, его должен был обуять дикий ужас, но мальчик лишь вскипел от ярости и ненависти. С диким криком он поднял Домиват и побежал на шека. Создание замахало крыльями, чтобы взлететь повыше, и поднявшийся ветер чуть не снес Джека. В самый последний момент мальчик успел отпрыгнуть в сторону, увернувшись от смертоносных клыков шека. Осознав, что перед ним чересчур грозный соперник, Джек замялся и в первый раз спросил себя: смогут ли они выйти из предстоящей схватки живыми.
Кирташ резко развернулся, и мальчик увидел, что именно привлекло его внимание.
К лежавшей на траве Виктории подбежала Аллегра. Девочка смотрела на сражавшихся широко раскрытыми, полными слез глазами. По всей видимости, она не могла даже пошевелиться. Казалось, она окаменела.
Кирташ махнул хвостом, словно кнутом, и буквально смел Аллегру с ног, отбросив ее подальше от девочки. Джек видел, как тяжело женщина рухнула на землю, и понадеялся, что она сможет перенести удар. Но теперь у него появилась возможность, которую он не хотел потерять, и он ударил мечом по кольцевидному телу крылатой змеи.
Шек издал пронзительный крик, и Джек подумал, что у него вот-вот разорвутся барабанные перепонки. Но, придя в себя, он увидел Кирташа в человеческом обличье. Его лицо искривилось от боли, и он держался за ногу. Джек с чувством триумфа улыбнулся. Но его радость мгновенно улетучилась, когда он увидел противника с высоко поднятым Хайяссом в руке. Он нанес по мальчику удар – смертельный, быстрый и точный. Джек подставил Домиват, но опоздал. Кирташ ранил его в плечо, и Джек, закричав от боли, выронил меч из рук. Шек уже готовился нанести последний удар, когда на помощь Джеку явился Александр. Его волосы были взлохмачены, а глаза ярко сверкали желтым блеском. С волчьим воем он налетел на Кирташа. Сумлярис не смог разбить Хайясс, но шек оступил. В следующее мгновение он оттолкнул от себя Александра и, хромая, попятился назад. Но ему совсем скоро пришлось вернуться в бой и остановить мечом заклинание атаки, которое направила против него Аллегра. Несмотря на тяжелое ранение, женщина поднялась и даже оказывала врагу сопротивление.
Кирташ отступил еще на несколько шагов. Подойдя к Виктории, он посмотрел на соперников с безразличием и наклонился к девочке.
– НЕТ! – закричал Джек.
Кирташ холодно улыбнулся. Его пальцы едва касались волос Виктории, словно жестокая пародия на нежность. Джек кинулся к нему, но шек, не переставая улыбаться, закатил глаза и… исчез в воздухе вместе с заложницей, словно их и вовсе никогда не существовало.
Душа Джека разрывалась на мелкие кусочки. Зная, что бесполезно, он все равно побежал туда, где только что находились Виктория и Кирташ, и осмотрелся. Ярость и отчаяние пожирали его изнутри. В темноту леса он прокричал имя девочки, но никто не отозвался. Тут он осознал, что потерял ее, быть может, навсегда, и, пораженный, упал на траву, не в силах поверить в произошедшее.
– Виктория… – прошептал он, но голос его оборвался. Больше произнести он не смог ничего.
Для Джека потеря Виктории была равна исчезновению солнца, луны и всех звезд с неба. Его мир в одночасье превратился во мрак.
Во время сражения Виктория не отводила от друзей глаз, хотя, окаменев под взглядом Кирташа, ничем не могла им помочь. Сознание же девочка потеряла уже после, когда Кирташ унес ее с собой.
Она не чувствовала, как ее забрали из одного места и перенесли в другое. Головой Виктория понимала, что ее тело до сих пор испытывало сильную слабость, которая не давала ей возможности двигаться, вот только…
Девочка попыталась пошевелить головой, но не смогла. Ее мысли притупились, а тело казалось тяжелым и неповоротливым, словно она очутилась на другой планете с другим воздухом и давлением. Но, вместе с тем, все здесь выглядело для нее уже знакомым. Потому она была сбита с толку и никак не могла сосредоточиться.
Виктория осмотрелась по сторонам, и от страха ей скрутило живот.
Девочка обнаружила, что она привязана руками и ногами к круглой платформе, расположенной в центре комнаты без углов. Четыре окна в каменных стенах помещения выходили на каждую сторону света. В одном из них виднелось не одно солнце – целых два. Виктория заморгала, чтобы прогнать иллюзию, но ей не казалось: одно из солнц – красное – было меньше, чем второе, оранжевое. Тут девочка уловила блеск и третьего солнца, которое уже село за горизонт.
Вот так она и оказалась в Идуне. Виктории стало дурно, и она закрыла глаза. Нет, невозможно. Так не бывает. Она еще не готова. Виктории не следовало пересекать рубеж, не зная, что именно ее связывает с этим миром. Но хуже всего, что она оказалась здесь совсем одна.
Одна?..
Девочка открыла глаза и неимоверным усилием смогла повернуть голову.
И увидела, что рядом с платформой стоит Кирташ и наблюдает за ней. Она чуть не произнесла имя того, кого так любила – Кристиан, но прикусила губу и вовремя сдержала себя. В этом юноше не было ничего от Кристиана.
– Что ты собираешься со мной сделать? – вырвалось у нее.
Кирташ ничего не ответил. Он только поднял руку и провел пальцами по ее щеке, как обычно.
Нет, не как обычно. Виктория тут же почувствовала разницу. В этом прикосновении не было ни ласки, ни нежности, ни тепла. Кирташ коснулся ее кожи совершенно равнодушно, как касаются лепестков цветка, любуясь его красотой.
Пытаясь сдержать слезы, девочка заморгала. Она вдруг вспомнила, что потеряла. Нет, она не заплачет. Не проронит ни единой слезинки. Только не перед ним.
– Скажи мне, почему? – прошептала она.
– Такова моя природа, – спокойно ответил он.
– Ты не был таким раньше.
– Я всегда таким был, Виктория. И тебе это прекрасно известно.
Девочка попыталась высвободиться из оков, но у нее ничего не вышло.
– Не очень-то радушный прием мне оказали, – пробормотала она. – Что ты со мной собираешься сделать?
Он поднял голову и посмотрел в окно, любуясь закатом трех солнц.
– Я – ничего, – помолчав, ответил шек. – Это у Некроманта Ашрана на тебя есть планы.
Глубоко вздохнув, Виктория повернула голову и остановила на нем свой взгляд.
– И ты позволишь ему причинить мне вред? – спросила она тихим голосом. – После всех пережитых тобой ужасов и страданий, которые ты принял добровольно, защищая меня?