Стоя за зубчатыми стенами Башни Драквен, Кирташ смотрел на открывающиеся с высоты виды.
Там, за пределами башни, разворачивалась страшная битва между силами Ашрана и группой изгнанников, совершившей нападение на башню. В бою принимала участие коалиция во главе с магами Башни Казлунн – одного из немногих оставшихся в Идуне мест, все еще сопротивлявшихся империи Некроманта. Плечом к плечу с ними сражались фейри, люди и небесные. Последние приобрели славу мирного народа, но сейчас они атаковали с неба, сидя верхом на огромных, необычайной красоты птицах с золотым оперением. Кирташ заметил в рядах изгнанников и нескольких великанов, что было весьма необычно. Великаны – коренастые и крепкие, словно скалы, существа ростом выше трех метров жили на севере, в покрытых льдом горах. Они предпочитали одиночество, и их редко видели рядом с представителями других рас.
Но этот альянс не мог справиться с силами Ашрана. Армия сзишей – наводящих страх людей-змей – защищала башню от атак с земли, а группа шеков атаковала противников в воздухе. Прекрасные золотые птицы, на которых сражались небесные, падали от их ударов на землю, словно мошкара. С высоты башни всеми их движениями руководил Кирташ: он мог передавать мысли шекам на расстоянии. Что же касается людей-змей, то их умственные способности уступали способностям шеков, но, тем не менее, они тоже улавливали приказы юноши. Они никогда бы не посмели ослушаться его, поскольку знали: этот юноша – не просто человек и не просто сын Ашрана… Он – один из тех могучих существ, которые сейчас атаковали противников с воздуха.
Колдуны штурмовали башню со стороны, задействовав всю свою силу, и башня периодически вздрагивала от их ударов. Они атаковали отчаянно и наверняка: тем, кто не принял империю Ашрана, больше нечего было терять.
Кирташ прекрасно знал это. Но он также понимал, что, какие бы сильные удары колдуны ни наносили по Башне Драквен, они ни за что не смогут пробить сгенерированную с помощью Виктории энергетическую защиту.
Виктория…
Кирташ пытался выбросить это имя из головы. С некоторых пор он чувствовал в сердце легкую и щемящую тоску. Юноша прекрасно знал, откуда она взялась. Шискатчегг, Глаз Змеи, все еще красовался на пальце девочки, и через него Кирташ мог чувствовать всю ее боль и страдания. Они никак не должны были на него повлиять, но все же в каком-то отдаленном уголке его души он сочувствовал Виктории. Закатив глаза, юноша подумал, что ему все-таки стоило силой снять с руки девочки проклятое кольцо, когда у него была возможность, проигнорировав нежелание Шискатчегга возвращаться к своему законному хозяину.
Кирташ наблюдал за чешучайтым телом шека, ринувшегося на одну из золотых птиц. Создание раскинуло крылья, мешавшие юноше разглядеть как следует схватку. Но он прекрасно знал, чем она закончится. Никто не мог выйти живым из боя с шеками. Разве что драконы… но и их уже не осталось.
Кроме одного.
В глазах Кирташа на мгновение мелькнула ненависть. Когда Виктории не станет, уже не будет нужды уничтожать дракона, но Кирташ в любом случае хотел с ним расправиться.
Когда Виктории не станет…
При этой мысли его сердце дрогнуло, и юноша приложил немало усилий, чтобы подавить волнение, уже начинавшее просыпаться внутри него. Но с каждым разом страдания Виктории он чувствовал все отчетливее; он ощущал, как постепенно угасает ее жизнь, и понимал, что совсем скоро свет в ее глазах потухнет навсегда.
Вдруг он увидел золотую птицу, приблизившуюся на небезопасное расстояние к зубчатым стенам, и приказал себе сконцентрироваться на защите башни. Но юноша тут же понял, что птица не желала вступать в битву. Сидевший на ней воин направлял ее прямо к стенам, стараясь увернуться от шеков… и Кирташ понял, что мишень – он. Потому шек быстро взял себя в руки, встал в боевую стойку и достал из ножен Хайясс.
Но птица остановилась и повисла в воздухе в нескольких метрах от него. Сидевший верхом воин бросил на Кирташа быстрый взгляд. Из-за капюшона не было видно его лица, и только свет трех солнц озарял его фигуру. Но юноша тут же догадался, кто сидел на птице верхом и зачем он явился.
Сердцем Кирташ чувствовал мучения Виктории. Ее свет становился все более тусклым.
Юноша колебался.
Прищурив глаза, Ашран отошел от платформы. Виктория почувствовала, как поток проходящей через нее энергии тут же ослаб.
– Кто-то вошел в башню, – сказал он.
– Не может быть! – прошептала в ужасе Герда.
Ашран на мгновение закрыл глаза и мысленно попытался связаться со своим сыном.
– Кирташ не отвечает, – проговорил он. – Если этот мерзавец так силен, чтобы миновать защитный барьер башни, значит, у него могли возникнуть с ним проблемы.
Герда отвернулась, но не сказала вслух, о чем на самом деле думала в тот момент. Она допускала, что Кирташ снова их предал, уступив дорогу врагам и позволив им войти в башню. Но Ашран, казалось, был слишком уверен в своей власти над собственным сыном, и намекнуть на то, что юноша мог вырваться из оков отца, означало усомниться в силе господина. И фея просто промолчала.
Некромант вышел из комнаты, не произнеся ни слова. Герда знала: он лично направился проверить, что случилось с Кирташем. И теперь ей придется одной высасывать энергию из леса Алис Литбан посредством Виктории. Девочка была так истощена, что могла в любой момент умереть. Но когда это случится, Башня Драквен уже станет неприступной крепостью.
До достижения поставленной цели оставалось совсем немного, и теперь два колдуна уже не были нужны. Но Герде пришло в голову, что можно ускорить процесс. Потому она с искривленной улыбкой встала между двумя столбами и, приложив к ним руки, задействовала всю свою силу, чтобы магическое устройство заработало на полную мощь. Виктория подавила вырвавшийся из груди крик. В этот момент девочка ощутила, как что-то внутри нее словно разрывается, и тут же поняла, что вот-вот умрет.
Она подумала о том, что было бы здорово погибнуть, глядя в зеленые глаза Джека, излучающие тепло. Но его не было рядом. И почти неосознанно девочка повернула голову в сторону двери, мечтая, чтобы вернулся хотя бы Кирташ, чтобы унести с собой его образ… потому что, несмотря на случившееся, когда-то он был для нее Кристианом, и воспоминание о нем до сих пор заставляло ее сердце трепетать.
Поток энергии снова пронесся сквозь Викторию с такой страшной силой, что девочка не смогла сдержать крик боли и отчаяния, который из-за ее слабости напоминал скорее тихий стон. На глазах проступили слезы, которые девочка не могла сдержать. Она почувствовала, как силы окончательно покидают ее, и потому подумала о Джеке и о Кристиане. Их лица стали последним образом, за который она ухватилась, прежде чем потерять сознание.
Придя в себя, девочка сразу почувствовала необычайное оживление. И изнеможение.
Энергия больше не протекала сквозь нее. Все закончилось. Все в прошлом. Но она была истощена так, что не могла даже пошевелиться. Вдруг рукой она ощутила сильный холод и с трудом открыла глаза. А когда она увидела рядом лезвие Хайясса, из ее груди невольно вырвался слабый стон.
Но меч коснулся цепей, которыми она была прикована к платформе, и железные оковы от прикосновения ледяной стали распались.
Посмотрев наверх, Виктория увидела наклонившегося над ней Кирташа. Его лицо было так близко, что она смогла разглядеть в серьезном взгляде его холодных глаз искорку сдерживаемых чувств.
– Что… – смогла произнести она.
Шек покачал головой.
– Я не мог позволить тебе погибнуть, малышка.
Юноша бережно ее приподнял и нежно обнял. Виктория с полными слез глазами из последних сил обвила его шею руками, шепча при этом:
– Кристиан…
XIVАльянс
Юноша помог Виктории встать на ноги. Девочка оперлась на его плечо и, дрожа всем телом, осмотрелась вокруг.
В комнате они были не одни. При виде ледяного лезвия Хайясса Герда сжалась в углу: от ярости и ужаса ее трясло. Виктория подумала, что Кирташу пришлось сразиться с феей, чтобы ее освободить. Результат был очевиден.
– Ты дорого заплатишь за предательство, Кирташ, – прошипела колдунья, глядя на них с ненавистью.
Кристиан бросил на нее быстрый взгляд, ничего при этом не сказав, и помог девочке дойти до двери.
Виктория не понимала, что происходило потом. По всей видимости, неожиданное восстание Кристиана не могли не заметить обитатели башни. В коридоре путь им преградили несколько людей-змей и парочка колдунов. Кристиан оставил девочку возле каменной стены, чтобы она не упала, а сам тем временем размахивал Хайяссом, освобождая дорогу.
Виктория хотела помочь ему, но не смогла. Без Посоха Айшел, который так и остался в доме бабушки, ее магия оказалась никчемной, а на драку у нее совсем не было сил. Виктория терпеть не могла оставаться безучастной, но в этот раз ей не пришлось выбирать, и она лишь издалека наблюдала, как Кристиан быстро, метко и точно расправляется со своими противниками. Девочка пыталась собраться с мыслями и разобраться в том, что происходит вокруг.
Кристиан вдруг передумал убивать ее – это Виктория понимала. Сбитая с толку, она не могла понять причины, побудившие его вдруг изменить свои планы, но кое-что все-таки не прошло мимо ее внимания: Кристиан сражался против солдат своей собственной армии, чтобы спасти ее… открыто. Ашран никогда его не простит. Девочка посмотрела на непроницаемое лицо шека, его ярко-синие глаза, на которые падали светло-каштановые волосы. Она любовалась его движениями, полными кошачьей грации, и снова спросила себя: что же этот необычный молодой человек в ней мог найти?
– Путь свободен, Виктория, – сказал он наконец, протягивая ей руку.
Стоя у стены коридора, Виктория окинула его взглядом. Юноша держал в руках Хайясс, лезвие которого все еще переливалось неповторимым бело-синим цветом. Она понимала, что этот юноша ее предал и снова мог это сделать. Но, подняв голову и посмотрев в его глаза, девочка решила, что если ей и предстоит умереть, то пусть уж лучше это произойдет рядом с ним. Потому в этот раз Виктория без капли сомнений взяла его за руку. Юноша еле заметно улыбнулся и пошел вперед по коридору, ведя ее за собой.