— Следующего раза не будет, — отрезает он, да так, что мне хочется поежиться. Я чувствую себя еще более неуютно, чем минутой раньше.
Дальше мы обмениваемся дежурными фразами и ни к чему не обязывающими улыбками. Берем подносы. Каждый ухаживает сам за собой.
Едва мы устраиваемся за столом, мужчины тут же принимаются обсуждать какие-то дела, мы со свекровью неловко улыбаемся друг другу. Так выходит, что я сижу между ней и свекром. Стараюсь держаться от Владимира подальше, не пересекаться с ним ни взглядом, ни репликами. Он собран, серьезен. Мыслями где-то там. Я в основном молчу, конечно. Владимиру вновь звонят, едва он успевает сделать глоток кофе. Извинившись, он поднимается и уходит, бросив меня одну в кругу совершенно чужих людей.
— Как настроение, Анжелика? — говорит Эмилия Александровна через некоторое время. Делает глоток воды. — Надеюсь, ты не сильно расстроилась вчера из-за платья. Это глупая примета, не стоит обращать на нее внимания.
— Всё в порядке, благодарю. — Я думала, что разговор закончен, но свекровь продолжает смотреть на меня в ожидании. — Извините, я немного не выспалась и медленно соображаю, — тут же смущаюсь того, что произнесла. Ведь истолковать можно по-разному.
— О, это совершенно нормально в брачную ночь! — подхватывает дядя Владимира и громко раскатисто смеется. Сергей Владимирович, мой свекр, не улыбается. Изучает меня. Я знаю, что он работает в прокуратуре края. На самом деле у него такой жесткий, пронизывающий взгляд, что ему даже форма не нужна, чтобы понять, чем мужчина зарабатывает на кусок хлеба. Становится ясно, в кого пошел Владимир. И хоть внешне они совершенно разные, характер, кажется, скопирован точь-в-точь. Виктор Владимирович и Сергей заметно отличаются. Даже сейчас они весело смеются. Лучше бы я вышла за Сергея.
Владимира же по-прежнему нет. Мне хочется исчезнуть.
— Перестаньте смущать девушку! — шикает на них Эмилия Александровна. — Не принимай близко к сердцу, Анжелика. У кого-то слишком бурная фантазия.
— Я понимаю, что это шутки, — киваю я.
— Хватит быть такой скромницей! Расслабься, девочка, ты в кругу семьи, — произносит Виктор Владимирович и подмигивает мне. А затем призывно играет бровями. О боже.
Я дежурно улыбаюсь и смотрю в свою тарелку.
— Мы сами еще не привыкли, что Владимир женат, — встревает Сергей. — Дай нам время. — Он смотрит на часы. — Надо бы поспешить. Я займусь такси и потороплю Вову, — с этими словами поднимается из-за стола. Виктор Владимирович вызывается ему помочь.
Свекру кто-то звонит, он отворачивается и погружается в разговор. Мы со свекровью по очереди пьем воду и доедаем свои завтраки.
— Первое время поживете с нами, — Эмилия Александровна придвигается ближе, чтобы можно было говорить спокойно и при этом отлично слышать друг друга. — Мы уже приготовили вам комнату на втором этаже.
— Почему? В смысле… не хотелось бы вас стеснять.
— Вы нас совсем не стесните. У нас большой дом, да и мы все много работаем. Пока делаете ремонт в своем доме, побудете с нами.
— Ясно.
Потрясающие новости!
— Вы разве не обсуждали этот момент?
— Пока не успели, — улыбаюсь.
Кажется, Эмилия Александровна немало удивлена. Ее недоумение меня напрягает, можно подумать, она не в курсе, что у меня не было выбора. Ее сын не потрудился обсудить этот вопрос со мной. Я ведь обещала быть хорошей послушной женой. Зачем?
— Всё случилось слишком быстро. Не было возможности поговорить, — произношу ровным голосом.
— Да, понимаю, — задумчиво кивает она. Потом вдруг окликает меня и шокирует прямым вопросом: — Анжелика, а ты любишь моего сына?
И внимательно на меня смотрит.
— Что? — переспрашиваю, не сдержав горькой усмешки. Они все решили поиздеваться надо мной?! Какой странный, несвоевременный вопрос! Либо они вообще не знают своего сына, либо открыто потешаются!
Я допиваю кофе, проверяю сотовый. Потом поднимаю глаза. Свекр всё еще говорит по телефону — середина рабочей недели, они вырвались на два дня, дома дел по горло. А на лице свекрови застыла неподвижная маска. Она смотрит в одну точку, глубоко задумавшись.
— Вам принести еще кофе? — спрашиваю я, стараясь восстановить контакт. Перемена в ее настроении меня немного пугает. — Эмилия Александровна?
— Нет, спасибо, — отвечает сухо.
— Может, вы хотите что-то еще? Я могла бы…
— Ничего не нужно, Анжелика.
Вдруг становится зябко. Я осознаю, что натворила! Повела себя глупо. Мне следовало ответить, что люблю. Поддержать этот фарс. Потешить ее эго. Я просто… действительно не выспалась. И после того, что Владимир устроил утром в номере, сама мысль полюбить его кажется абсурдной.
Свекр, наконец, убирает телефон в карман и поднимается с места. Мы втроем идем в фойе, я плетусь последней. Свекру со свекровью до меня нет никакого дела. Владимир слишком сильно занят. Я чувствую себя самым одиноким человеком на свете.
Сергей подходит и весело спрашивает:
— Анжелика, где Владимир?
— Я не знаю.
— А надо знать, он ведь твой муж! — упрекает он меня. Достает сотовый и набирает номер, должно быть, брата.
А я правда не знаю, где он! Я просто… мне никто ничего не говорит и не объясняет! Лишь ставят перед фактом. Я сжимаю пальцы, и только выработанная годами выдержка помогает не расплакаться.
Глава 26
Владимир появляется внезапно. Мы стоим на улице возле отеля, уже смирились с тем, что летим без него. Ждем наши машины, решаем, кто с кем поедет. И тут он подходит.
— Прошу прощения, отвлекли, — объясняет свое долгое отсутствие. Смотрит на меня.
— Позавтракать с семьей нельзя было? — строго спрашивает Сергей Владимирович, его отец. Мужчина явно недоволен поведением сына. От его тона у меня морозец по коже. С этим человеком я буду жить под одной крышей. — Все тебя ждали. Первый семейный завтрак.
— Это было важно.
— Я так понимаю, у тебя единственного в этой семье есть важные дела?
Пауза. Тишина. Все молчат, смотрят на Владимира. Меня вновь разрывает от противоречий! С одной стороны, хочется подойти и взять мужа за руку, чтобы поддержать. С другой — он меня бросил одну, и я немного, самую малость, злорадствую.
— Не думал, что разговор займет так много времени, пап. Я извинился же, — отвечает Владимир спокойно, без недовольства. — Давайте уже поедем.
— Давайте, — кивают все. Тем более что такси уже на месте.
— Голодный будешь весь день, — укоряет сына Эмилия Александровна перед тем, как сесть в машину.
— Мам, спасибо за заботу, но разберусь. Как-то же я жил эти восемь лет один.
— Вот и мне интересно, как? — бросает она напоследок, закрывая за собой дверь.
Сергей смеется, хлопает Владимира по спине.
— С возвращением в семью, бро.
Затем подмигивает мне, и я улыбаюсь почти искренне. Владимир протягивает руку, подзывая меня к себе. Я послушно подхожу к нему поближе. Первая партия Дымарских занимает одну машину, вторая — мы с Владимиром — следующую.
— Тебя не съели без меня? — шутит Владимир, когда наша «Камри» трогается с места.
— Нет, все очень милые, — улыбаюсь я.
— Что-то сомневаюсь, — усмехается Владимир. — Мама иногда перебарщивает, не принимай ее слова близко к сердцу. Она хорошая. И если нужно помочь — всё сделает. Но если она переусердствует — жалуйся.
— Она прекрасный человек. Уверена, мы поладим.
— Хорошо.
Надо сказать, что я не хочу жить с его родителями.
— Это правда, что мы будем жить у твоих родителей? — произношу вслух.
— Я решил, так будет удобно, пока делаем ремонт. Я много работаю, тебе не будет скучно одной.
— Ясно. — Понимаю, что меня охватывает паника.
— Ты поела?
— Да, всё было вкусно.
Повисает пауза, мы исчерпали темы для разговора.
— Насчет того, что случилось сегодня в ванной, — начинает Владимир через несколько минут. Бросает взгляд на водителя, вновь смотрит на меня. — Я переборщил. Мне не стоило давить на тебя. Извини меня. Кажется, этим утром мне удалось испортить всё, что только можно.
— Всё в порядке, — повторяю я, как кукла со встроенной программой. Перед его мамой я уже показала себя настоящую, повторения допустить нельзя. Искренности от меня не ждут.
— Хорошо, — он отворачивается и смотрит в окно.
Мы подъезжаем к аэропорту, где нас уже ждут Гловачи полным составом — мои родители и все родственники, что вчера присутствовали на свадьбе. Они будут гулять и отмечать до конца недели. Отсутствие молодоженов никого не смущает.
Виолетта Степановна — единственная, кто плачет не от радости, а от горя. На мгновение я чувствую вину за то, что бросаю ее. Я не помню свою жизнь без бабушки, она всегда была рядом. И да, ее любовь и забота были удушающими, моментами просто невыносимыми! Но хорошего тоже было достаточно. Мне вдруг становится ее так жаль! Она меня обнимает и рыдает навзрыд, причитая, что мы больше не увидимся никогда.
Огромное искушение пригласить ее в гости и тем самым порадовать. Я держусь ну просто из последних сил!
Мама тоже меня обнимает, целует в щеку.
— Как ты, доченька? — спрашивает тихо.
Не знаю, что именно она имеет в виду. Первую ночь с мужчиной, возможно?
— Всё в порядке, — говорю я с нейтральной улыбкой. Если я начну жаловаться, она не поддержит.
Потом меня обнимают тетушки. При приближении Кости я по привычке замираю. В детстве мы часто дрались вплоть до того времени, пока я не переехала в Москву. Он всегда говорил, что никому не даст меня в обиду, словно у кого-то бы хватило смелости докопаться до дочки прокурора. Зато сам… Он никогда не сдерживался и делал мне по-настоящему больно. Причем незаметно, без синяков. Я его ненавидела.
Владимир оказывается рядом, обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
— Ну прощай, сестра. Жди в гости, обязательно приеду на юг.
В ответ я улыбаюсь и киваю.
— Дай сестру обнять, Владимир! Не жадничай! — смеется Костя, но потом вдруг замолкает и отходит.