Однако вернёмся к реалиям XV века. Нужно признать, что друзья Жанны д’Арк были в те годы не единственными, кого раздражало усиление анжуйско-бретонской и особенно бургундской партии при дворе Карла VII. В кругах высшей аристократии также зрело недовольство королевской политикой. В 1436—1340 годах протестные настроения знати не раз приводили к заговорам и восстаниям. Наиболее известным из них стала знаменитая Прагерия, речь о которой пойдёт в следующей главе.
Глава 10Новые победы французских войск. Начало мирных переговоров. Карл VII подавляет восстание знати. Его союзники – анжуйцы и бретонцы – хотят получить в награду земли Жиля де Рэ
Франко-бургундский договор 1435 года стал не единственной проблемой, с которой пришлось столкнуться 14-летнему Генриху VI после смерти Джона Бедфорда. Более шести лет английские дипломаты вели переговоры с шотландским королём Яковом I, стремясь воспрепятствовать свадьбе его дочери Маргариты и дофина Франции Людовика. Эти усилия пропали даром. 24 июня 1436 года брак был заключён, и вскоре шотландская армия осадила пограничную английскую крепость Роксбург.
На континенте дела тоже обстояли не лучшим образом. Гибель Жанны д’Арк не привела к ослаблению освободительной борьбы французского народа. Жители находившихся под английской властью городов часто устраивали заговоры и помогали французской армии. После освобождения их отряды массово вливались в войска Карла VII. То же было и в сельской местности. Участились случаи, когда патриоты захватывали важные крепости и монастыри в тылу британских войск, вынуждая противника неделями и месяцами штурмовать эти твердыни. В 1434—1436 годах в Нормандии шла полномасштабная крестьянская война против завоевателей. По сведениям хроник, отряды восставших насчитывали до 50 тысяч человек. Часто военное руководство ими осуществляли местные рыцари.
В сражениях с нормандцами англичане не признавали плена, стремясь изрубить на поле боя как можно больше людей. Участились случаи уничтожения поддержавших восстание деревень. С помощью безжалостных опустошений и массовых казней британцам удалось подавить это выступление. Однако цветущий прежде край был превращён в пустыню, а репрессии усилили ненависть к завоевателям.
При дворе Генриха VI раздавались призывы к войне до победного конца. Однако возможности Англии были не беспредельны. Раньше боевые действия хоть и требовали затрат, но оборачивались большими доходами. Неудачи последних лет делали войну всё более разорительной. Парламенту постоянно приходилось вводить новые налоги для всех слоёв населения, не исключая духовенство. И всё же ценой неимоверного напряжения сил англичане в 1436—1439 годах попытались в последний раз добиться перелома в этой бесконечной войне.
Перед отправкой войск во Францию британский двор попробовал, опираясь на давние проанглийские позиции Фландрии, восстановить её против Филиппа Доброго. Генрих VI обратился к горожанам с письмами, в которых клеймил «измену» бургундского герцога и убеждал их выступить на стороне Англии. Фламандцы восприняли эти призывы равнодушно. Зависимость их экономики от поставок британской шерсти к тому времени существенно ослабла, что сказалось и на политической ориентации. Столь же неудачно закончилась попытка Генриха VI заключить союз с германским императором.
А тем временем известия из Франции становились всё хуже и хуже… На занятой англичанами территории повсеместно вспыхивали восстания. Армия Карла VII во главе с Ришмоном, опираясь на поддержку населения, освободила Париж. Войска Филиппа Доброго при активном участии фландрских горожан осадили Кале – главную английскую твердыню на севере Франции. Ситуация была близка к катастрофической.
Высадившись на континенте в 1436 году, британские войска во главе с герцогом Ричардом Йоркским двинулись в опустошительный рейд по Фландрии. Как пишет английский хронист, они «сожгли многие города и получили большую добычу». Это военное предприятие позволило Генриху VI существенно пополнить истощившуюся казну. Герцог Бургундский был вынужден снять осаду Кале и двинуться на защиту Фландрии.
Вскоре английские войска отбили у французов ряд городов в Нормандии и Мене, захватили Понтуаз, закрепились в нескольких крепостях Иль-де-Франса, что позволило им совершать рейды к самым стенам Парижа. Был раскрыт и обезврежен заговор сторонников Карла VII в столице Нормандии – Руане. К началу 1437 года британцы развернули войну на континенте с невиданным после Орлеана размахом. Кроме Нормандии и Иль-де-Франса, их армии активно действовали во Фландрии и Гиени. Из Англии непрерывным потоком текли подкрепления.
Однако, несмотря на отдельные успехи британцев, перевес Франции с каждым месяцем ощущается всё сильнее. В 1438 году войска Карла VII занимают Монтаржи, Шеврез, Дрё, Орвилль и Монтеро. К началу 1439 года Генриху VI становится ясно, что огромные затраты сил и средств не принесли ему перелома в войне. Затяжной характер, который приобрели боевые действия на континенте, не устраивал английского короля. Сложившаяся ситуация угрожала ему истощением финансов и ростом недовольства граждан. Дело шло к неминуемому поражению.
Однако курс на прекращение войны был крайне рискованным. Английским феодалам и купцам не хотелось отказываться от прогнозируемых доходов, которые могла принести победа. Да и самому Генриху VI трудно было расстаться с многовековой мечтой британских королей о двуединой англо-французской монархии.
Последней надеждой британцев стали переговоры. Они начались в Кале в 1439 году и продолжались на протяжении пяти лет. Английская дипломатия пыталась вернуть хотя бы часть того, что было утрачено на полях сражений. Карл VII пошёл на переговоры под воздействием внутренних трудностей, не позволявших в тот момент добиться полного изгнания англичан. Ему приходилось считаться с тем, что Франция была истощена войной, а в ряде её районов свирепствовали голод и эпидемии. Население страны выражало недовольство бесчинствами феодальных дружин и возросшим налогообложением.
Однако особую опасность представляла очередная вспышка сепаратизма феодальной знати. Впрочем, эти её действия не стали сюрпризом для Карла VII. В течение 1430-х годов король постепенно совершенствовал и перестраивал организацию своей армии. Следуя примеру деда, он смело выдвигал на руководящие посты не слишком знатных, но талантливых военачальников. Укрепляя дисциплину, Карла VII требовал безоговорочного выполнения своих приказов от тех отрядов, которые действовали от его имени. Учитывая печальный опыт предыдущих боёв, король и коннетабль увеличили численность лучников и поощряли развитие артиллерии. Именно в этой области Франция на последнем этапе Столетней войны достигла ощутимого превосходства, которое во многом определило успешное течение боевых действий.
В 1439 году Карл VII выпустил ордонанс, в котором утвердил монопольное право монарха объявлять набор войск и направлять их на театр военных действий. Знать потеряла возможность содержать в своих крепостях гарнизоны без позволения короля. Боевые дружины феодалов и отряды наёмников не могли больше бесконтрольно бродить по стране. Военные подразделения помещались гарнизонами на границах королевства. Командиры любых воинских отрядов отныне должны были приносить присягу на верность монарху и защищать его от всех без исключения, даже от собственных сеньоров. Эти положения ордонанса наглядно демонстрировали, что реорганизация армии служила в первую очередь укреплению королевской власти. И не случайно именно после оглашения ордонанса началась подготовка знати к вооружённому выступлению, которое произошло в первой половине 1440 года. Инициаторами восстания были два влиятельных герцога – Алансонский и Бурбонский.
Лидерами мятежа против Карла VII они стали не случайно. Аррасский договор 1435 года сильно ущемлял интересы обоих. Карл Бурбонский долгие годы отражал удары бургундцев с севера и востока, потратил много средств на войну, защищая не только свои земли, но и владения сюзерена… А потом его поставили перед фактом: всё, захваченное Филиппом Добрым, останется у него в собственности. Такое решение Карла VII казалось герцогу Бурбонскому верхом несправедливости.
Ещё хуже обстояли дела у Жана Алансонского. Этот принц крови потерял на войне всё. Его владения в Нормандии конфисковали англичане, а выкуп, который пришлось заплатить, чтобы вернуться из плена, оказался поистине разорительным. Рента в 12 тысяч ливров, которую назначил Алансонскому король, этих потерь явно не компенсировала. Размер её наводил герцога на мысль, что его службу недооценили. В королевском совете наибольшим влиянием давно уже пользовались Карл Анжуйский и Артур де Ришмон. С 1436 года к ним добавились сторонники Филиппа Доброго. Жан Алансонский с горечью вынужден был наблюдать, как при дворе Карла VII в Париже его обходят по должностям и влиянию люди, ранее служившие здесь Генриху VI Английскому.
Первый заговор сформировался в 1437 году. Инициатором его стал Карл Бурбонский. Кроме Жана Алансонского в подготовке активно участвовал граф Жан IV д’Арманьяк. Как и многих южных аристократов, его беспокоило усиление власти Карла VII, которого в прежние времена они считали своим политическим партнёром, а не сюзереном. Участие Арманьяка давало мятежникам надежду, что в решающий момент их поддержат богатые и влиятельные «принцы Юга» – Альбре и Фуа, располагавшие значительными военными силами.
Заодно с заговорщиками был и недавно освободившийся Рене Анжуйский. Он провёл в плену у Филиппа Доброго шесть лет и был обижен на Карла VII, от которого ждал помощи. Правда, бои с бургундским герцогом Рене Анжуйский вёл не за интересы Франции, а за собственные владения в Лангедоке… Но что из того? Ведь воевал же… Воевал! А при заключении мира его мнение проигнорировали.
Своё содействие мятежникам обещал и герцог Жан V Бретонский. Этот хитрый лис всегда готов был содействовать выступлениям против французской монархии… Особенно если заговорщики не требовали от него личного участия и можно было ограничиться моральной поддержкой. Впрочем, дальше разговоров на этот раз дело не продвинулось. Король дал понять Карлу Бурбонскому, что знает о готовящемся мятеже. Герцог взвесил шансы на успех и… Смиренно попросил прощения.