Ситуация, типичная для французской аристократии XV века: несколько поколений дружной семьи живут под одной крышей в мире и согласии. Впрочем, так же хорошо окружающим были видны и ссоры между родственниками. Чтобы не мозолить друг другу глаза, родители с детьми (а то и муж с женой) разъезжались по отдалённым замкам, появляясь вместе лишь на официальных мероприятиях.
Семейство Краонов, в которое вошёл новоиспечённый зять, было одним из знатнейших в Анжу, а по богатству уступало лишь герцогскому дому. Безоговорочным главой рода была бабушка – Катрин де Краон (урождённая де Машкуль). Та самая, что сначала перехватила у Ги де Лаваля богатое наследство тётушки, а затем вернула его на таких своеобразных условиях. Катрин – практически ровесница Жанны Мудрой. В то время ей было 63 года. Последняя в своём роду, после смерти отца – Луи де Машкуля – она сосредоточила в своих руках все богатства семьи и управляла ими очень эффективно.
В 1376 году Катрин осталась вдовой с двумя сыновьями на руках. Старшему из них было на тот момент 14 лет, младшему – 7. Однако решительная вдова, положившись на собственные силы, отказалась от второго замужества. Мы уже представляем, каким бесстрашием и волей нужно было обладать богатой аристократке, чтобы решиться на такой шаг. Будучи очень религиозной, дама де Машкуль на собственные деньги содержала богадельню, построенную по соседству с одним из её замков – Лоро-Боттеро.
Зачем же этой богатой, решительной женщине потребовалось тяжба за наследство Жанны Шабо? И почему она так легко выпустила из рук спорные земли? Ответа мы не узнаем никогда, но можем сделать кое-какие предположения… Мария де Краон влюбилась в Ги де Лаваля. В отличие от пушкинской Татьяны, девушка доверила секрет не бездушной бумаге, а заботливой бабушке. Катрин посвятила в тайну Жанну Шабо. После чего две мудрые женщины решили стать добрыми феями и поспособствовать чужой любви, ведь их самих в этом плане жизнь явно не баловала. Вся история с судебной тяжбой была нужна, чтобы натолкнуть Ги на мысль: а не предложить ли Марии руку и сердце?
В эту схему отлично укладывается и странное поведение Жана де Краона. Обычно напористый и энергичный, в истории с баронством Рэ он ведёт себя как безвольный статист. А ведь Жану уже 42 года! Он известен в Анжу как храбрый рыцарь и способный командир, ловкий интриган и изворотливый дипломат. Это один из лучших охотников своего времени, любитель хорошо поесть и выпить… Затейник, кутила, весельчак, но одновременно с этим – расчётливый купец, никогда не упускающий выгоду и всегда остающийся при барышах. Такой человек способен уступить без борьбы только в одном случае – если поражение сулит ему больше, чем победа.
Так что можно сказать, Ги де Лавалю повезло во всём сразу: он получил богатство, любящую жену и обожающих её родственников. Брак, к которому Ги стремился по расчёту, оказался на редкость счастливым. Через год у молодой пары родился первенец. Появление на свет наследника в знатной семье – всегда повод для ликования. У постели роженицы столпотворение: радостная толпа родственников, вассалов, соседей и друзей семьи. У каждого в руках – подарки для матери и малыша.
Ребёнка нужно быстрее окрестить, чтобы уберечь от козней дьявола. На церемонии в приходской церкви Сен-Пьер-де-Шантосе яблоку негде упасть… Помещение освещено множеством факелов. Зрители и участники держат в руках горящие свечи. Главным восприемником малыша от купели стал Жан де Краон, о крёстной матери ничего не известно.
Выбор имени для первенца был тогда делом ответственным и серьёзным. В знатных семьях малыша часто называли в честь основателя рода или кого-то из прославленных предков. У Лавалей старших сыновей обычно именовали Ги, у Краонов – Морис или Амори, в семействе Шабо преобладали Жирары. Но ни в одном из этих родов не было первенцев Жилей. Однако существовал и другой обычай: давать ребёнку имя святого, в день которого малыш появился на свет. Это позволяет предположить, что Жиль де Рэ родился 1 сентября 1405 года, когда во Франции празднуется день Эгидия[18] Гарского. Его святилище находится на юге страны.
Когда Жилю исполнился год, умерла Жанна Мудрая, и Ги де Лаваль получил вторую часть её наследства. На следующий год молодая семья перебрался в замок Машкуль, где до этого жила Жанна. Катрин де Краон не стало 21 июля 1410 года, когда Жилю было пять лет.
О его детстве мало что известно. Но ничего удивительного в этом нет. Хроникёры интересуются лишь королевскими детьми, которые могут сыграть важную роль в истории страны. Скорее всего, жизнь Жиля текла по типичному для его круга руслу. До семи лет ребёнку полагалось развлекаться и играть. Можно предположить, что в компании сверстников из числа союзников и вассалов семьи он лихо скакал на деревянных лошадках, играл в мяч и крутил на бегу палкой поставленный стоймя обруч.
В семь лет, как было принято в те времена, беззаботное детство закончилось. После первого причастия мальчику полагалось погрузиться в учёбу, чтобы за годы отрочества подготовиться к взрослой жизни. Первые уроки чтения и письма ребёнок, как правило, получал у матери. Затем его образованием занимались домашние учителя. Перед юным дворянином открывались три дороги для карьеры: церковная, военная и придворная. Как старшему сыну, Жилю полагалось выбирать из двух последних. В качестве ментора к Жилю приставили аббата Жоржа де Буссака. Он был лиценциатом права и большим другом Ги де Лаваля. Вторым преподавателем стал анжерский викарий Мишель де Фонтене[19].
Будущего барона учили латыни, французскому языку, истории и богословию. Мальчик был смышлёным, всё схватывал на лету. Позже друзья и соратники Жиля утверждали, что он свободно говорил и писал по-латыни. Учителя привили ему любовь к поэзии и литературе. Жиль зачитывался римской историей и богословскими трудами. Даже в походы он брал с собой книги и на привалах с головой погружался в чтение. В личной библиотеке Жиля были произведения Светония Транквилла и Валерия Максима, красочные Библии и Псалтыри, сочинение Блаженного Августина «О граде Божьем» и другие издания.
Дворянин должен быть умелым воином. Под руководством отца Жиль начал учиться верховой езде, фехтованию, стрельбе из лука – всему тому, без чего не обойтись рыцарю на поле боя. Мальчик рос смышлёным, любознательным, хватким в учёбе и жадным до всего нового. В соревнованиях и играх он неизменно стремился к победе. Быть первым, всегда и всё делать лучше других… Очень нужное качество для лидера.
Вот так он и рос – под присмотром любящих родителей, заботливых слуг, строгих учителей и целого консилиума медиков, призванных следить за здоровьем наследника знатного рода. Счастливое детство, о котором большинство из сверстников могли только мечтать…
Всё изменилось, когда Жилю исполнилось девять лет. В январе 1414 года неожиданно умерла его мать, Мария де Краон. Её похоронили на церковном кладбище у Нотр-Дам-де-Рэ. Некоторые исследователи предполагают, что Мария скончалась от послеродового сепсиса, подарив жизнь младшему сыну – Рене[20]. Меньше чем через два года, в октябре 1415 года, умер и отец Жиля, Ги де Лаваль. Причина смерти в точности не известна. Историки высказывают разные предположения, в числе которых война, дуэль, несчастный случай на охоте и тяжёлая болезнь.
Перед смертью Ги поручил опеку над сыновьями своей кузине Жанне де Саффре и её мужу Жану Турнемину де Юноде. Душеприказчиками были назначены отец Жанны – Ален де Саффре (бывший в то время капитаном крепости Машкуль), а также Жан де Роже, Юд де Соваж и Жорж де Буссак. Историки часто обращают внимание, что умирающий выбрал опекуном кузена, хотя у мальчиков был дед со стороны матери, Жан де Краон. Высказываются предположения, что Ги де Лаваль всеми силами пытался удалить сыновей от семейства Краонов. Якобы он предполагал, что в доме деда детей станут неправильно воспитывать, и поэтому…
Мне кажется, причина намного проще. Кроме внуков у Жана де Краона был сын Амори. В этой ситуации Ги де Лаваль постарался решить вопрос об опеке так, чтобы не создавать в душе у деда конфликт мотивировок, ведь, как глава рода, Жан де Краон обязан был заботиться в первую очередь об интересах своего сына, а уже потом – о благополучии внука – наследника баронства Рэ. Опекун «со стороны» должен был защитить собственность и доходы Жиля от возможных посягательств деда. С той же целью Ги де Лаваль завещал крупную денежную сумму – 10 тысяч ливров!!! – герцогу Бретонскому и епископу Нанта. Однако, делая эти распоряжения, Ги не знал, что ситуация в семье изменилась, причём коренным образом.
Единственный сын Жана де Краона, Амори, погиб 25 октября в битве при Азенкуре. Наследниками стали Жиль де Рэ и его младший брат Рене. В этих условиях последние распоряжения Ги де Лаваля потеряли смысл. Жан де Краон из потенциальной угрозы благополучию внуков превратился в их главную надежду и опору. Понятно, что в скором времени он стал опекуном обоих мальчиков, и никаких особых усилий для этого прилагать не пришлось. Жиль и Рене переехали к деду в Шантосе, где старший внук продолжил образование.
Молодых дворян той эпохи, достигнувших подросткового возраста, полагалось отдавать в обучение к одному из старших родственников или к феодальному сеньору. Будущий защитник государства при дворе своего воспитателя начинал военную карьеру в роли «благородного слуги». Он прислуживал господину за столом, работал на кухне, чистил и кормил лошадей. Кроме черной работы юноша учился верховой езде, фехтованию, стрельбе… В общем, проходил «курс молодого бойца» тех лет. Кроме того, его учили сочинять стихи, играть на музыкальных инструментах и вести светскую беседу с дамами. В итоге молодой дворянин получал из рук воспитателя звание оруженосца и был готов принимать участие в военных действиях. В рыцари его посвящали уже позже – за боевые заслуги.