Позднее Дёниц подчеркивал, что опыт, приобретенный им во время службы в управлении военно-морских сил, был очень важен для него. И когда наступило совсем иное время и его назначили главнокомандующим военно-морским флотом, берлинские впечатления, конечно, повлияли на его мышление, когда в 1933 году фюрер самой массовой, выбранной большинством партии, явно ратующей за вооружение, встал во главе правительства Германии.
Дёниц был в Берлине на заседаниях, когда, например, обсуждались дополнения к закону о военно-уголовном праве, где он часто мог наблюдать мелочные интриги партийной политики, чуждые настоящему солдату. Веймарские политики вообще плохо понимали своих солдат, и те сами перестали интересоваться политикой партии. Офицерский корпус в Берлине не играл уже больше никакой роли в обществе. Образ жизни четы Дёниц, имевшей уже к тому времени троих детей — двоих сыновей и одну дочь, — был внешне весьма скромным. Посещение театров и концертных залов при скудном жалованьи главы семейства было едва ли возможным. Ездили в отпуск четвертым классом. В эти годы Дёниц много читал, интересовался историческими произведениями, но прежде всего специальной литературой и историей морских войн. Остальное время поглощала служба.
Три года прожил он с семьей в столице рейха. Затем получил назначение штурманом на легкий крейсер «Нимфа», который был флагманским кораблем командующего военно-морской базой на Балтийском море. Командиром был настоящий ас кораблевождения тогдашнего рейхсфлота капитан первого ранга Конрад. В эти годы, как вспоминал Дёниц, шли особенно оживленные дискуссии о причинах, которые вызвали мятеж на флоте в 1918 году, имевший тяжелые последствия. Высказывались суждения о том, как можно улучшить так называемое «внутреннее руководство» применительно к новым условиям и что же было с самого начала не так в кайзеровском офицерском корпусе. Дёниц всегда был убежден, что для того, чтобы поднять дух личного состава, решающее значение имеет тесная духовная связь между офицерами и матросами, спаянность экипажа, чтобы офицеры были не «над», а «рядом» с командой, чтобы было чувство локтя, чтобы матросы понимали мысли командиров и сознательно выполняли их приказы. Это были те принципы, руководствуясь которыми он потом строил подводный военно-морской флот и командовал им, а позднее, с 1943 по 1945 годы, возглавил все военно-морские силы. Соблюдался также принцип безусловного сохранения лояльности по отношению к правительству. Не должен рядовой состав и, конечно же, офицерский корпус критиковать постановления правительства или выступать против них. Никогда больше нельзя допустить еще один мятеж, еще один капповский путч.
После службы на «Нимфе» Дёниц был назначен командиром 4-й полу флотилией 1-го дивизиона миноносцев в Северном море. Но служба с этими «морскими гусарами», взращенными знаменитым гросс-адмиралом фон Тирпицем, возглавлявшим военно-морское ведомство рейха, была не в характере Дёница. Служба в министерстве вооруженных сил или на крейсерах была ему ближе. Но вряд ли все это могло в полной мере доставить удовлетворение этому высокоодаренному и честолюбивому морскому офицеру.
С октября 1930 года по сентябрь 1934-го, в годы решительных перемен в Германии, будучи в звании капитана третьего ранга, он исполнял обязанности первого офицера в главном морском штабе военно-морской базы Вильгельмсхафен на Северном море, в этом старом морском «городе на отмели» времен кайзеровского военно-морского флота. Командовал военно-морской базой сначала вице-адмирал Тилессен, начальником штаба был капитан первого ранга Вильгельм Канарис, личность которого как в старом, кайзеровском военно-морском флоте, так и в рейхсфлоте вызывала разногласия и которого презрительно называли «левантинец» (от итальянского levante — общее название стран, прилегающих к восточной части Средиземного моря. — Прим. пер.). Он был сыном директора металлургического завода в Рурской области, выходца из итальянской семьи. Канарис, ставший позднее адмиралом, а с 1935 года начальником управления разведки и контрразведки (абвера) в военном министерстве рейха, а затем в главном командовании вооруженных сил фашистской Германии (вермахта), призван был сыграть в истории Германии совершенно иную, скрытую от тогдашнего общества роль, нежели его первый офицер главного морского штаба. Он встал во главе тайной фронды против Гитлера и после неудачного выступления незадолго до самого конца войны, в апреле 1945 года повешен в концентрационном лагере Флоссенбюрг в Оберпфальце.
Капитан первого ранга Канарис, прекрасно образованный офицер, склонный к скептическим оценкам людей и событий, составляя обычно соответствующие предписанию аттестации на своих подчиненных, расширял их, прибегая к небольшим психологическим исследованиям, что значительно отличало аттестации от казенного стиля этого жанра. Он, конечно, обратил внимание на Дёница. Из-под его пера вышли две следующие характеристики. Первая запись, сделанная в ноябре 1931 года, содержит такие строки: «Очень честолюбив и тщеславен, выздоравливать пока не начал…». Канарис находил, что капитан третьего ранга Дёниц пригоден к службе в морском штабе, может командовать флотилией миноносцев или исполнять обязанности первого офицера крупного соединения. Он очень хорошо справлялся с обязанностями офицера генерального штаба, но склонен к самостоятельным действиям, включается в работу вне своей сферы деятельности, держит свой отдел на коротком поводке, должен давать больше самостоятельности своим сотрудникам. Канарис чувствовал темперамент и размах, свойственные этому офицеру, однако считал его слишком неуравновешенным и беспокойным. Дёниц предъявлял очень высокие требования к самому себе, поэтому и от своих офицеров требовал крайнего напряжения сил — так писал о нем Канарис. Начальник штаба полагал, что характер капитана третьего ранга еще не сформировался, он нуждается «в сильном и доброжелательном руководстве». Во второй аттестации, написанной в 1932 году, Канарис высказал мнение, что Дёниц, которому он, как офицеру главного морского штаба дал оценку «отлично», стал более уравновешенным, состояние его здоровья улучшилось. Дословно это звучало так: «Дело в том, что это прекрасный офицер, которого нужно, безусловно, продвигать по службе, но при этом следует обратить внимание, что он чересчур спокойно воспринимает происходящее и не предъявляет слишком высокие требования пи к себе, ни к другим».
Когда Канарис писал первую аттестацию, Дёницу было сорок лет. Немногочисленный военно-морской флот рейха представлял слишком мало шансов целеустремленным, обладающим нормальным честолюбием офицерам. Военные конфликты, казалось, были исключены, помимо того факта (о чем тогда много дискутировали), что Польша со своими ненасытными аппетитами в отношении Силезии и Восточной Пруссии возбуждала в рейхе внутренние, похожие на гражданскую войну беспорядки, для подавления которых использовался рейхсвер, правда, без применения оружия. На долю военно-морского флота выпадала задача по охране морских путей, соединявших страну с отдаленной от нее провинцией рейха, Восточной Пруссией. Дёниц стремился всей душой к выполнению великих задач, что вполне соответствовало его способностям; отсюда и испытываемое им внутреннее беспокойство, которое констатировал Канарис и отразил в его полностью оправданной аттестации.
Поздней осенью 1933 года, когда Гитлер уже полгода был рейхсканцлером, на военно-морской базе в Вильгельмсхафене произошла замена командующего и начальника штаба. Тилессена и Канариса сменили вице-адмирал Ферстер и капитан первого ранга Виттхефт. Ферстер вскоре ставил на Дёница весьма оптимистическую аттестацию, в которой говорилось, что это личность, обладающая нерастраченной силой и бодростью, увлекающая своим воодушевлением, стремящаяся вперед. Речь шла о прекрасном морском офицере, от которого военно-морской флот вправе ожидать многого…
1933 год принес Германии вместе с назначением Гитлера на пост рейхсканцлера решительные и в конечном счете гибельные перемены, о чем тогда едва ли мог догадываться кто-то из офицеров. Дёниц не был исключением. Ежегодно рейхспрезидент генерал-фельдмаршал фон Гинденбург присуждал представленным ему офицерам армии и флота за выдающиеся успехи в службе особую стипендию, которая давала возможность поездки за границу с ознакомительной целью. В феврале 1933 года этот выбор пал на Дёница. В гражданской одежде он совершил большое путешествие по Юго-Восточной Азии, побывал в странах, принадлежавших Голландии и Великобритании, где колониальное господство еще было в силе. Это путешествие стало для него исполнением его юношеской мечты. Когда он выбирал для себя профессию морского офицера, то одним из решающих доводов была надежда на то, что благодаря этой профессии он увидит чужие страны.
Морские путешествия и служба на корабле отдаляют офицера в известной степени от политической жизни в собственной стране. Дёниц был убежден, что профессия офицера по сути своей не предполагает его участия в политике, что он должен сохранять нейтралитет даже и в том случае, если существующий государственный строй ему не нравится. Для оценки политической позиции корпуса немецких офицеров по отношению к Третьему рейху, набиравшему силу и повышавшему взыскательность, всегда имела решающее значение проверка места расположения войсковой части, где тот или иной высокопоставленный офицер находился в момент свершения политических событий. Дальнейшая служба Дёница складывалась так, что он на целый год оказался вдали от перемен, происходивших на родине. 1 октября 1934 года служба в главном морском штабе в Вильгельмсхафене подошла к концу. Дёниц получил звание капитана второго ранга и был назначен командиром легкого крейсера «Эмден», первой боевой единицы, построенной Веймарской республикой взамен устаревших крейсеров, оставленных Германии по Версальскому договору. «Эмден» претерпел тогда реконструкцию, во время которой система питания была перестроена на жидкое топливо, а также установлена новая система управления огнем.