Поэтому симптоматично для состояния военной оппозиции после ноября 1939 года протекал связанный с большими надеждами разговор между Беком и Гальдером 16 января 1940 года, который разочаровал сопротивление. Гальдер дал понять, что он не хочет, чтобы его заставляли быть «подручным» в проведении «капповского путча», как он называл попытку государственного переворота против Гитлера, без четкого знания позиции народа. По его оценке, в войсках или среди населения не было широкой базы для такой акции против Гитлера, потому что, как и прежде, все верили в фюрера. В заключительном письме к Герделеру, с которым у него в марте — апреле 1940 года вновь состоялось много бесед и который еще раз настаивал на этой акции, Гальдер наконец однозначно отклонил акцию против Гитлера во время войны и заявил, что война сначала «должна дойти до завершения», так как «компромиссный мир бессмыслен».
Для себя лично он исключил акцию во время войны. На фоне опыта общения с его коллегами-генералами и многократных отказов кажется объяснимым, что после этого он усиленно занялся своими военными задачами как начальник генерального штаба и отошел от дальнейших попыток сопротивления. Самое позднее с нового 1940 года Гальдер не видел больше шансов свергнуть Гитлера. Не исключено, что посредством такой позиции Гальдер хотел избежать двойной нагрузки: с одной стороны, основательно готовить план нового похода, а с другой, — искать пути, препятствующие Гитлеру осуществить его. Эта двойная нагрузка явно подтачивала его нервы, как достоверно говорили очевидцы.
Даже первые сообщения об установлении контакта сотрудника абвера и мюнхенского адвоката д-ра Йозефа Мюллера с британским послом в Ватикане сэром Франсисом д’Арси Осборном ничего не изменили в позиции Гальдера и Браухича. Цель зондирования, проводимого с конца 1939 года через папу Пия XII, заключалась в том, чтобы западные державы не использовали переворот в Германии для наступательных действий, как этого опасались в главном командовании сухопутных войск. К тому же нужно было добиться гарантий условий мира для нового правительства после свержения Гитлера. Подобные заявления западных держав должны были служить катализатором для начала государственного переворота. Уже первые результаты в октябре 1939 года показали готовность папы к посредничеству и определенную заинтересованность Лондона в попытке сближения с немецкой оппозицией. В конце февраля — начале марта Мюллер вернулся в Берлин с положительными результатами, которые были обобщены им и сотрудником Остера Донаньи в обширном отчете.
Когда Хассель предъявил Гальдеру результат этого зондирования в форме специального отчета, то начальник генерального штаба ушел от разговора. Однако 4 апреля генерал Томас передал ему все-таки так называемый «Отчет X». Для националистически настроенных офицеров это предложение, безусловно, не было оптимальным, однако представлялось основой. По свидетельству генерала Томаса и адвоката Мюллера утраченный после 20 июля 1944 года отчет содержал условия посредничества папы с Англией на случай акции сопротивления: устранение Гитлера и министра иностранных дел фон Риббентропа, четкое отмежевание от руководства национал-социалистского режима путем образования нового правительства, отказ от германского наступления на западе, дальнейшее существование в границах 1937 года и проведение референдума в Австрии по поводу ее последующего пребывания в составе Германии.
Гальдер, предоставив документы главнокомандующему сухопутными войсками, не воспользовался возможностью в личной беседе убедить Браухича, что это особый шанс. Когда Томас забирал отчет, то Гальдер описал ему отрицательную реакцию Браухича, который, не принимая во внимание политические возможности, назвал участие в этом настоящей изменой родине, о чем для него пи при каких обстоятельствах не может быть и речи. Более того, Браухич потребовал назвать всех заговорщиков, участвующих в акции, и арестовать их, на что Гальдер, однако, не согласился. По оценке генерала Томаса, документ в конечном счете не имел «вообще никакого успеха».
Гальдер и Браухич не были готовы на основе результатов этого внешнеполитического зондирования вновь приступить к реализации конспиративных планов. Они твердо придерживались своего решения отказаться от дальнейших планов сопротивления.
Можно предположить, что Гальдер находился под впечатлением от проведенной между тем значительной подготовки к наступлению на запад и сомневался в своей собственной критической и отрицательной позиции по отношению к Гитлеру. Несколько дней спустя военный триумф начатого 9 апреля 1940 года похода против Дании и Норвегии еще более повысил престиж Гитлера, так что предстоящее наступление на западе многими оппозиционно Настроенными командирами и офицерами в генеральном штабе все меньше рассматривалось как исходная точка для государственного переворота.
Документально подтвержденные историческими исследованиями конспиративные контакты с иностранными правительственными органами, установленные полковником Остером, генералом фон Рейхенау, статс-секретарем фон Вайцзеккером и генералом Варлимонтом в различное время 1938–1940 гг., проходившие частично через посредников и сообщавшие о сроках наступления и начала войны Гитлером, были неизвестны генералу Гальдеру. Он и Браухич не одобрили бы их и резко отклонили бы как измену родине, как позже, оглядываясь назад, подтвердил сам Гальдер. Если бы эти зарубежные контакты стали известны, то это, несомненно, привело бы к глубокому разладу среди и без того уже неоднородной военной группы сопротивления.
Чтобы понять причины, по которым не состоялся государственный переворот под руководством Гальдера, нужно представить себе те трудности, которые противостояли начальнику генерального штаба. Гальдер постоянно пытался ответить себе на многие вопросы: надо было оцепить поведение войск после начала акции, предусмотреть позицию парода, узнать реакцию зарубежных государств. В своем собственном ведомстве Гальдер сомневался больше всего, так как, начиная с расширения войск в 1935 году, офицерский корпус не отличался больше сплоченной политически принципиальной позицией. По этому поводу историк Герхард Риттер сделал такой вывод: «В действительности это отсутствие сплоченности следует поставить на первое место, если говорить о причинах неудачи военного сопротивления против Гитлера». Гальдер осознанно отверг путь Бека — сплоченной акцией всех командиров дать искру зажигания для путча против Гитлера. По планам 1938-го и 1939 годов отдельные офицеры, занимающие какие-либо решающие руководящие должности в системе, должны были приступить к действиям под руководством главнокомандующего. Потом нужно было увлечь за собой офицерский корпус и все военные части. Таким образом, сопротивление в армии начиналось бы не на широкой основе, а в значительной степени исходило бы от руководящей верхушки.
Кроме того, Гальдер считал бесперспективным желать свержения режима, пока находишься на пути к победе. Юн сомневался, что армия сплоченно последует призыву, и опасался вызвать «одновременно хаос и разрушение войной внутри страны». Чтобы избежать гражданской войны, он хотел сначала дождаться военного поражения. В этой позиции его укрепляло также «восхищение народа Гитлером».
Задним числом этот негативный результат оценки положения кажется реалистичным. Гитлер не миновал еще высшую точку своего успеха, так что положительное эхо на государственный переворот было, по крайней мере, сомнительно. Тем не менее предположение, что против Гитлера можно действовать успешно только тогда, когда «миф Гитлера» у немецкого населения и корпуса молодых офицеров будет развеян большим военным поражением, оказалось тормозом для военной группы сопротивления вокруг Гальдера.
В решающей степени Гальдеру не хватало поддержки в кругах высшего генералитета. Главнокомандующие группами армий, за исключением генерал-полковника Риттера фон Лееба и командующего резервными войсками, были не готовы присоединиться и подчиниться ему. В этом отношении офицеры его генерального штаба также не были для него опорой. Молодое поколение офицеров из новой военной академии соответствовало типу профессионально высококвалифицированных специалистов, но понимание преступной системы Гитлера пришло к ним только в последующие годы войны.
Сомнение в настроении и политической зрелости народа и войск для такой акции парализовало и без того незначительную активность Гальдера.
Помимо этого, Гальдер был убежден, что государственный переворот нельзя предпринимать без обладающего командной властью главнокомандующего, т. е. без генерал-полковника фол Браухича. Когда заместитель Гальдера генерал фон Штюльпнагель в конце октября 1939 года взволнованно уговаривал его словами «ты напрасно ставишь себя в зависимость от этого Браухича» действовать без или против главнокомандующего, начальник генерального штаба отверг всякую дискуссию на эту тему. Для Гальдера лояльность по отношению к Браухичу не подлежала обсуждению.
Тем не менее Браухич и Гальдер в начале октября 1939 года договорились о выходящем за служебные инструкции начальника генерального штаба взаимном регулировании ответственности и компетенции. Ввиду первых трений и разногласий по руководству военными операциями в Польше Гальдер потребовал предоставить ему оперативное командование, и Браухич в конце концов дал ему это право после того, как Гальдер заявил, что в случае другого решения он попросит освободить его от занимаемой должности. С этих пор Гальдер единолично руководил операциями сухопутных войск «от имени главнокомандующего сухопутными войсками». Чувствовал ли он себя обязанным Браухичу из-за этого? Главнокомандующий полагался по крайней мере на лояльное и доверительное сотрудничество с Гальдером, который, исходя из этого, умел создать для посторонних картину гармонии между главнокомандующим и начальником генерального штаба. Поэтому для Гальдера было очень важно добиться согласия и участия главнокомандующего в планируемом государственном перевороте. Он надеялся убедить Браухича в безвыходности и безуспешности новой мировой войны, чтобы завоевать его для непосредственной акции против Гитлера. Чем чаще Гальдер призывал Браухича к твердой, последовательной позиции против Гитлера, тем чаще Браухич признавался начальнику генерального штаба, что он не дорос до Гитлера, что чувствует себя парализованным в его присутствии и не может найти нужных слов и что Гитлер обошел его.