– Святая Тишина! – вырвалось у Фаньи. – Да вы что сегодня, сговорились, что ли?
Она крутнула руку, вырываясь из хватки друга, отскочила, глядя рассерженно, как дикая кошка, и почти бегом помчалась назад, в сторону дома.
– Поговорили, – яростно рыкнул Майзен и со всей силы врезал кулаком по стене караулки. – Ну кто меня за язык тянул!
– Гарви… – всхлипывала Фанья, почти бегом преодолевая ступени лестницы. – Придумает тоже…
А может, у них была бы Лиз или вообще двойня? И, вполне вероятно, не сразу, а через полгода или даже через год. Не у всех дети рождаются через девять месяцев после свадьбы… Да и родиться в один год с Бэрденом их сынок тоже не мог, они заключили тайную помолвку, когда принцу было уже три месяца. И вовсе не она виновна, что эта помолвка длится уже четырнадцать лет, а свадьба так и не состоялась. С причудами судьбы не поспоришь.
Тихоня добралась до королевских покоев, постояла у двери, умело уничтожая следы непрошеных слез, и дернула ручку – она одна имела право входить к королеве без стука и доклада.
– Фанья? – Зантария, еще одетая по-домашнему, с полураспущенной косой, сидела у распахнутого окна, полускрытая полупрозрачным кружевом занавесок, и с тревогой смотрела на подругу. – Что случилось? Почему ты не с ними?
– Пока ничего, – уклончиво отозвалась камеристка, умело сервируя стол к завтраку, расторопная кухарка уже принесла чайник и накрытый салфетками поднос.
– Очень многообещающе… – Зантария оставила свой наблюдательный пост и перебралась к столу. – А теперь садись и расскажи подробнее. Да не волнуйся так, я же вижу, ты не в себе, даже руки дрожат.
– День такой… неудачный, – попыталась отделаться старой шуткой Фанья и тут же сдалась: – Похоже, сегодня я наделала глупостей.
– Ну, раз ты так говоришь, – внимательно всмотрелась в ее лицо королева, – значит, он и в самом деле необычный. А вот удачный или нет, посмотрим потом. Я много раз в жизни считала, что судьба меня предала, а потом оказывалось, это было испытание, и за ним следовала награда. А бывало и наоборот: радуешься удачно сложившимся обстоятельствам, а они позже оказываются ловушкой и приносят жестокое разочарование. Ты и сама все это знаешь, а теперь я хочу услышать подробный рассказ. С чего все началось?
– С тренировки, – обреченно вздохнув, сообщила Фанья. – Их было всего три, Сарнские и Кати… И они сразу заявили, что тренировки не будет.
– Тебя это возмутило?
– Насторожило. Я спросила напрямик, и в ответ они сказали невероятную вещь – приходила Тэри.
– Святая Тишина, – побледнела королева. – И где же она? Погоди… сначала скажи, с ней все в порядке?
– Я ее не видела, – честно доложила тайная советница. – к тому моменту она уже снова ушла и забрала с собой Бет и Дору. Оказывается, ей потребовалась помощь.
– Какая? Что там происходит? Она что-нибудь объяснила? – разволновалась ее величество.
– Они мне ничего не сказали, – помрачнела Фанья. – Боюсь, я не так начала разговор. Мне припомнились способности древней, и я выразила сомнение, что это была истинная Тэри, а не иллюзия. Теперь у меня три непримиримых врага.
– Ох, светлые боги! – вскочила с кресла Зантария. – И где они? Я хочу сама с ними поговорить.
– Там и сидят, в садике… но это еще не все, – убито доложила тихоня. – Она пообещала забрать и их на закате. А я… прости… напомнила про обязанности фрейлин.
– Но почему? Разве ты не хочешь помочь Тэри? – изумленно нахмурилась королева, потом вернулась на свое место, села и тихо призналась: – А я бы тоже пошла, но у меня дети и королевство. Магам в любую секунду может понадобиться печать или еще что-нибудь.
– Я хотела помочь Тэри, – упрямо поджала губы Фанья. – Собиралась послать записку Анэрлине, жене магистра Иридоса. Но они были против.
– И сумели тебя переубедить? – не поверила королева.
– Застали врасплох, – мрачно вздохнула тихоня. – Выбили пенальчик из рук и выбросили за стену.
– Ну, тогда ты должна радоваться, – невесело пошутила ее величество, – ваши уроки не прошли даром.
– Особенно хорошо нам удалась задумка сдружить девушек с одинаковыми судьбами.
– Ого! – встревожилась Зантария. – Ты начинаешь язвить, значит, им удалось задеть тебя всерьез. Мне все же следует туда сходить, если они не придут сами.
– Октябрина пообещала привязать себя к дереву… – Как ни хотелось Олифании скрыть от королевы правду, врать она не желала еще больше.
Нет ничего хуже для дружбы и любых добрых отношений, чем ложь, даже безобидная с виду.
Ответить королеве помешал деликатный стук, и она по привычке кивком указала подруге на дверь, взглядом приказывая выяснить, какая причина вынудила кого-то из немногочисленных обитателей замка побеспокоить ее величество в такую рань.
– Это Майзен, – через минуту бесстрастно доложила камеристка, – я уже ответила.
Королева кивнула, и едва открыла рот, намереваясь продолжить разговор, как стук раздался снова. На этот раз более уверенный и настойчивый.
– Фанья? – недоуменно глянула на подругу королева.
– Чего-то не понял, – двинулась к двери та, но Зантария не пожелала оставаться в неведении:
– Впусти его, не так много у меня по-настоящему преданных людей.
Майзен вошел в гостиную твердым шагом, не глядя на сердито прищурившуюся невесту, прошагал к креслу ее величества и встал на одно колено:
– Ваше величество, я хочу покаяться в обмане.
Королева побледнела и стиснула губы.
Обман…
Это слово – как страшный сон, как предупреждение прорицателя, как суровое напоминание о судьбах былых властителей и их приближенных. Сколько жизней унесли лживые наветы, сколько судеб изломано лукавыми интриганами! Наверное, ни один король или шейх ничего не боится так, как обнаружить в один не прекрасный день, что и он не избежал участи быть обманутым самыми надежными людьми.
– Занта! – забыв об этикете, бросилась к королеве камеристка. – Он не так выразился! Мы просто смолчали… момент был не совсем уместный.
– Он неподходящий уже почти пятнадцать лет, – тихо и горько пробормотал Майзен, не поднимая взгляда. – У меня уже не осталось никакой надежды, эта последняя.
– Олифания, – с облегчением переведя дух, ее величество с укоризной уставилась на подругу, – сколько раз я намекала, даже сама хотела поговорить с Онгертом о свадьбе? Ты меня отговорила!
– Тогда я должна была помочь Раду, он мне как сын, ты же знаешь… – несчастно кривя губы, пыталась сопротивляться тихоня. – Потом заговор…
– Потом будет ураган или засуха, или неурожай яблок, – в тон ей горько усмехнулся капитан егерей. – Но все люди женятся и рожают детей, строят дома и сажают сады. Только я…
– Я могу вернуть слово! – вспыхнула камеристка, но внимательно слушавшая их королева решительно хлопнула ладонью по столу:
– Не позволяю. Нельзя так долго играть с судьбой в прятки, она может сурово наказать. Поэтому по праву, которое ты сама дала мне тридцать лет назад и которым я ни разу не воспользовалась, повелеваю готовиться к свадьбе. Я сейчас напишу Годренсу, попрошу прийти на полчаса и принести все необходимое. И не смотри на меня так возмущенно, я не забыла ни про кадеток, ни про древней. Но сначала желаю исправить собственную ошибку. Это была моя обязанность – помочь тебе с твоими личными делами, как ты помогала мне с моими.
– Ваше величество пять минут назад верно сказала, что нужно идти с ними, – тихо, но упрямо произнесла Фанья. – А кроме меня, некому. Можно ведь отложить ритуал на несколько дней… в последний раз.
– Нет, – категорично отрезала королева. – Я и так чувствую себя неблагодарной эгоисткой, ты столько лет тащишь на себе тяжкий груз моих бед и ради этого отказалась от всего. От семьи, мужа и детей. Это давно пора исправить, поэтому менять решение я не стану. Иди готовься, об остальном я подумаю сама. И не зови меня вашим величеством, если не хочешь, чтобы мы поссорились.
– А куда нужно идти? – осторожно поинтересовался Майзен, поднимаясь с ковра.
– К Тэрлине, – нехотя объяснила королева. – Ей нужна помощь. Бетриссу и Дору она уже забрала.
– Ну и как ты объяснишь Годренсу исчезновение его жены? – осведомилась задержавшаяся у двери тихоня. – Онгерт, давай отложим еще разок… я клянусь, он будет самый последний.
– Нет! – в унисон отказались королева и капитан.
– Но насчет Годренса ты права, – помолчав, признала Зантария. – Писать ему не стоит. Я сама проведу для тебя ритуал, имею право. Иди надевай лучшее платье, если хочешь – выбери любое в моем гардеробе или в тех вещах, которые приготовили маги для фрейлин. Но поспеши, потом я пойду разговаривать с девушками. Майзен, задержись на минуту, я дам тебе несколько указаний.
– У меня остался один вопрос… – закусив губу, выдавила тихоня. – Кто будет исполнять мои обязанности? Кому передавать дела, секретные документы, печати и все прочее?
– Зачем передавать? – нахмурилась королева. – Ты ведь никуда не уходишь и не уезжаешь… объяснись, пожалуйста.
– Когда мы заключили помолвку, – слова давались Фанье с трудом, и Онгерт шагнул было к ней, но женщина выставила руку в предупреждающем жесте, – то собирались завершить союз через три месяца. В тот день Майзен очень серьезно пообещал после ритуала увезти меня в свой дом в Дортене и сделать все, чтобы у меня не было других забот, кроме варки варенья и воспитания детей.
– Фай… – пораженно вытаращил глаза капитан, – мало ли как я представлял нашу жизнь пятнадцать лет назад! С тех пор я изучил тебя очень хорошо и прекрасно понимаю, как сильно ты отличаешься от моих кузин и тетушек!
– Дело не во мне, – проглотила вставший в горле комок тихоня, – а в тебе. Ты говорил это с такой убежденностью, а в глазах светилось предвкушение… нетрудно было догадаться, что это твоя сокровенная мечта. А я никогда не решусь разрушить такую мечту – на мой взгляд, это самая большая подлость, какую можно сделать любимому человеку. Поэтому ритуала все же не будет, но я останусь с тобой, пока ты не найдешь ту, которая будет рада варить твое варенье.