– Так это ты освободила племя хинсарских кочевников, – с уважением рассматривала старая монахиня девушку. – Тогда втройне спасибо Иридосу, что вспомнил обо мне, я мечтала тебя увидеть. И прошу вас всех обращаться ко мне попросту, мне кажется, мы из тех, кто смотрит в одну сторону.
– А что же там про Элторну? – не выдержав, поторопила Кати. – Я всегда обожала старинные истории.
– Это скорее сказка… – загадочно улыбнулась Тмирна и продолжила рассказ: – Она выросла очень красивой девушкой и повстречала молодого художника. Они полюбили друг друга и назначили на осень свадьбу. Но в то лето случилась беда, умерла жена местного князя, и он велел своим ратникам собрать на смотрины самых красивых девушек. Элторна идти не собиралась, спряталась на сене. Но кто-то из соседей донес, и гонцы князя подожгли сенник. Пришлось ей вылезать. Девушка просила ее не забирать, говорила, что просватана, убеждала ратников выбрать из свободных невест, но они ее уже разглядели и сообразили, кому достанется обещанная князем награда. И действительно, едва увидев Элторну, князь больше не пожелал смотреть на других невест. Однако жениться насильно на эльвах и их детях никому и никогда не удавалось, нельзя удержать в плену потомков самого свободолюбивого народа, хотя их и можно увезти или унести силой. Только по доброй воле могут давать клятвы верности перед статуями светлых богов правнуки тех, кто пришел из долины Эмаельгейл. Есть у них особый дар, которым светлый народ пользуется лишь в самых крайних случаях. И в те времена все об этом знали. Поэтому в надежде завоевать сердце Элторны князь окружил ее заботой и вниманием, готов был исполнить любое желание, но девушка хотела лишь одного – вернуться к любимому. И тогда князь велел поймать ее жениха и отвезти в дальнюю крепость. А квартеронке сказал прямо – отныне жизнь художника зависит от ее покорности.
– Все они одинаковы, – горько выдохнула Зантария и тут же опомнилась, огорченно глянула на кадеток и твердо добавила: – Но я ни о чем не жалею. Сыновья стали мне наградой за все ошибки.
– Простите, ваше величество, – нисколько не каясь, извинилась Тмирна, – но у вас разные истории. Элторне пришлось дать согласие, но душа ее не смирилась. И князь это понимал, поэтому велел отвести невесту в подвал и запереть в кованой клетке для самых опасных преступников. Ритуал он намеревался провести там же.
За девушкой следило несколько пар глаз, а она сидела молча, внешне безучастная ко всему, но в душе отчаянно взывала к неведомым ей силам, ведь научить ее эльвийским хитростям было некому. Элторне повезло, неподалеку обитали самые преданные и мудрые друзья и помощники ее народа, они услышали этот полный горя и безнадежности зов и пришли на помощь. Словно туманом заволокло вдруг камеру, заиндевели толстенные, в палец, решетки, и отнялись ноги и языки у охраны. А когда потеплело и туман осел, все с ужасом обнаружили, что девушка стала статуей. Она стояла, одетая в каменное кружево свадебного платья, гордо подняв так и не склоненную голову, и смотрела на своих тюремщиков мудро и строго. В ужасе удирали они из подвала, по пути не в силах вымолвить ни слова, лишь кивая любопытным туда, откуда сбежали.
– Похожая легенда есть и у нас, – кивнула сама себе Бетрисса, когда матушка смолкла, чтобы перевести дух и выпить глоток чая. – Но теперь мне кажется, что статуей Элторна все же не стала. Тэри… я права?
– Совершенно, – тихо подтвердила маркиза Дарве Ульгер, и в ее голосе прозвенели мелодичные нотки, напоминая о даре сирены. – Не может окаменеть живой человек. Это был подлог, и на такое способны только те, кто может ходить зелеными путями.
– Вот и князь не поверил, хотя и не мог понять, в чем дело, – подтвердила Тмирна. – Несколько часов в ярости крушил все вокруг себя, запивая горе ковшами стоялого меда. А к вечеру совсем ополоумел, выскочил из дома и приказал его поджечь. Его пытались успокоить, он отвечал ударами хлыста, потом взялся за меч. Вскоре дом горел, а на следующее утро потрясенные погорельцы обнаружили на месте пожарища печально взирающую на них белоснежную статую. Ни огонь, ни сажа не оставили на ней ни малейшего следа. А князь умер от излишнего возлияния в ту же ночь, и некоторые легенды утверждают, будто его наказала ставшая богиней Элторна. Но на самом деле наказать его она не могла, потому что была уже далеко, в убежище спасших ее друзей. Художника они тоже увели, его охраняли не так рьяно.
– А я теперь точно знаю, кто их спас, – радостно заявила Кати. – И уверена, что жили они долго и счастливо!
– Мы все это знаем, – вздохнула Августа и пытливо уставилась на матушку. – Но сейчас меня мучат сомнения… не этого ли спасителя называют Святой Тишиной? Ведь он любит тишину и покой, не выносит человеческих эмоций и помогает тем, кто очень попросит? И раз так, то знаете ли вы, кому служите?
– Справедливости и честности, состраданию и доброте, – не задумываясь, прямо глянула ей в глаза настоятельница. – И сами стараемся поступать согласно заветам, и других учим тому же. Но в наших скалах ее давно уже нет, энергия Разлома прокатилась сокрушающей волной не только по горам и долинам, проникла она и в подземелья, пещеры и выработки. И породила стаи монстров и нечисти, таких как скальники и каменные оборотни, для кого все одаренные – прежде всего еда. Нашим богиням не удалось выжить в обжигающем потоке энергии, и мы даже думали, что никого из их рода больше нет в нашем мире. Тем более последний эльв ушел в Эмаельгейл почти десять лет назад. И когда Иридос сказал, что в его Зеленодоле живут древни, я лично ездила с ними поговорить. Оказалось, это случайно выжившие последние древни из погибшего гнезда, не имеющие ни знаний матери, ни ее способностей, скитающиеся по миру в попытке выжить. Их взяли под опеку ведьмы дома ди Тинерд, и я за них рада, но мне с ними говорить не о чем.
– Я познакомлю вас, – уверенно кивнула Тэри. – Мать-цветок разрешила.
– Она нас слышит? – взволнованно подалась вперед Тмирна. – И когда?
– Можно сейчас, – помолчав несколько секунд, испытующе взглянула на монахиню сирена. – Готовы?
– Да, куда идти? – порывисто, как молодая, вскочила с кресла настоятельница и тут же растворилась в клубе зеленого тумана.
– Как здорово, – захлопала в ладоши Кати, – у нее исполнится заветное желание! А нам не запретят рассказывать об этом?
– Она же предупредила, что это сказка, – с доброй насмешкой просветила подругу Бетрисса. – А сказки может придумывать каждый и какие угодно, народ все равно будет поклоняться надежным и проверенным богам. К тому же Элторна недавно совершила несколько впечатляющих чудес и тем неизмеримо укрепила веру в свое могущество. А теперь, после знакомства с Тмирной, такие же чудеса сможет совершить и Святая Тишина, и лично я буду этому только рада. И никому не стану рассказывать крамольных сказок. Люди должны знать, что за добро положена награда, а за зло – возмездие.
– Ты очень верно все поняла и хорошо объяснила, – задумчиво похвалила Зантария, – и я думаю точно так же. Низвергнуть старых богов хоть и нелегко, но можно, как и разрушить этот замок. Но насколько тяжело возрождать из руин прекрасные строения, настолько же трудно внушить народу доверие и почтение к новым богам. Особенно если старые были всем по душе.
– Мудрые слова, ваше величество, – согласно склонила голову Октябрина. – Я тоже предпочту никому не рассказывать этой сказки и сохранить ее только в памяти.
– А после того как цветок совершил настоящее чудо, спасая несколько сотен несчастных рабов, для них он и есть самый настоящий бог, – произнесла Дора, взглядом проверяя, согласен ли с ней муж, и убежденно добавила: – Хотелось бы мне, чтобы их было больше.
– А вот и первые гости, – предупредил Годренс, и в следующий миг в комнату почти вломилось несколько мужчин.
Очень вежливо поздоровались с ее величеством, расхватали своих жен и так же учтиво поинтересовались, кто еще ожидается к завтраку.
– Думаю, пока никого, – стараясь не смотреть на королеву и Тэрлину, отважно заявила Олифания. – У оборотней сейчас много важных дел.
Ослепительно улыбаясь, Зантария подтвердила ее слова и первой прошла к накрытому на балконе столу, про себя вовсю костеря слишком занятых оборотней, для которых есть более важные дела, чем ожидающие их женщины.
Глава двадцать шестаяО встрече троих вожаков оборотней и решении трех ведьм
– Не знаю, – дерзко отмахнулся пробегавший мимо подросток и тут же, взвизгнув, взлетел над выложенной песчаником дорожкой, болтая босыми ногами в синевато-серых, явно великоватых ему штанах.
– Лжешь, – почти весело сообщил дракон, искоса поглядывая на оборотней, замерших на том месте, где их застал визг парнишки.
– А ты не хватай! – еще храбрился мальчишка, а в глазах уже метался тревожный блеск застарелого страха.
– Если бы ты сказал правду, причем вежливо, как подобает отвечать пришедшему в гости вожаку соседней стаи, а не показал хвост, – спокойно и назидательно объяснил Иридос, – никто тебя и не подумал бы ловить. И трясешься ты зря, лапа у меня сухая, теплая, мягкая и держит тебя очень удобно, раз даже штаны до сих пор не потерял.
Парнишка вмиг уцепился одной рукой за сделанный из куска веревки пояс, а другой попытался оттолкнуть то невидимое, но плотное, что чужак называл лапой.
– Так это же Иридос, – громко оповестил выскочивший из-за угла волк и мгновенно распрямился, сбрасывая с себя кокон. – Галь, мошенник! Ты почему нагрубил нашему спасителю?
– Не грубил я, – забубнил волчонок, с тоской поглядывая на тропу, до которой не доставал ногой не менее пары локтей. – Сказал – не знаю!
– И соврал, – уверенно закончил за него дракон, опуская мальчишку на плиты двора. – Так где у вас Дед?
– В саду, – сразу помрачнел волк. – Сам найдешь или проводить?
– Что, не в духе? – понимающе усмехнулся магистр. – Проводи немного, а пока расскажи, как вы устроились и чего не хватает.