– Представляю, – сочувственно вздохнула Тэри и, осторожно просунув палец ему за ворот, легонько потерла еле ощутимые рубцы.
– Ты понимаешь, – разбойник спокойно расстегнул колет и рубаху, сдвинул их с плеч, открывая сирене доступ к розовой, тонкой коже с чуть заметными рубцами, и плутовато усмехнулся, – на какие действия толкаешь сейчас мужчину?
– Предложение святого союза? – лукаво улыбнувшись, сделала первую попытку угадать сирена, начиная бережно поглаживать рубцы подушечками пальцев.
– Сколько раз можно его предлагать? – притворно возмутился он, млея от удовольствия. – Я и так кланялся уже два раза.
– Когда был второй? – искренне изумилась девушка, пытаясь не представлять, как эти шрамы выглядели еще позавчера.
– Значит, один все же признаёшь, – довольно усмехнулся разбойник и чуть повернулся. – Чеши левее. Да посильнее, не бойся.
– Ладно, – пообещала Тэрлина и задумчиво вздохнула. – От одного не отказываюсь. А вот второго не помню.
– Первого. Неужели ты думаешь, что здоровые мужчины настолько наглы, чтобы выпрашивать у хорошеньких девушек мелкие монетки на миску супа? Это был залог, намек на свидание. Но теперь уже поздно о нем вспоминать, отныне ты подчиняешься строгим правилам. Жить будем в Элайне или в моем имении, и ходить в гости или королевский дворец ты можешь лишь со мной. Танцевать и сидеть рядом – тоже только со мной… улыбаться и чесать спинку – исключительно мне.
– И это все? – стараясь не рассмеяться, осведомилась Тэри.
– Нет… но позже я придумаю. И самое главное – никогда больше не смей меня ревновать!
– Хорошо, я согласна с твоими правилами, – кротко произнесла сирена. – Но с чего ты взял, что я ревную?
– Предупреждаю на всякий случай, – выкрутился разбойник. – И запомни: оборотни любимым не изменяют.
– Так то – любимым, – сразу услыхала самое важное Тэрлина. – И кроме того, ты теперь ведьмак.
– А ведьмаки, тем более белые, – твердо заверил он, – никогда не предлагают союз нелюбимым.
Довольно выдохнул, наконец-то сказав главное, устроил голову поудобнее, крепко обняв ее колени и прильнув к ним щекой. И замер, блаженно щурясь и глубоко сожалея, что нельзя остаться здесь, вернуться в свой домик, над которым для удобства возвел портальную башню, и не уходить оттуда хотя бы месяц.
– Я тоже тебя очень люблю, – зажмурившись для храбрости, сообщила Тэрлина и нежно положила обе ладошки на его шрамы. – И раз мы отныне везде ходим вместе, то завтра идем к моим родителям. Они не должны узнать о свадьбе дочери последними.
– Сегодня, – не согласился разбойник, поднял к ней лицо и потянулся губами к губам: – Наклонись…
Но ждать не стал, стремительно обвил сирену рукой за шею, притянул к себе и поцеловал, сначала легко, почти невесомо, потом, убедившись, что она и не помышляет о сопротивлении, нежнее и откровеннее.
– Ладно, – воспользовавшись короткой передышкой, согласилась с его заявлением Тэри и тихо спросила: – Ты не собираешься возвращаться сегодня во дворец?
– Должен, – огорченно усмехнулся ведьмак, и невеста серьезно кивнула:
– Тогда идем.
Рад не успел сказать и слова, как залитый предзакатным солнцем склон исчез, сменившись роскошной обстановкой просторной гостиной.
– Это мои комнаты, – пояснила девушка. – Надеюсь, шарг не потеряется?
– Там в кустах сидело с пяток зрителей, – спокойно сдал сородичей разбойник, гибко поднялся с ковра, подхватил любимую на руки и нежно чмокнул в носик. – Иди умойся и поправь прическу, а я пока пошлю вестника Году, он ожидает меня в Архане на портальной башне. Пора идти в зал.
– Почему ты не попросишь у магов браслет? – Покорно сделав несколько шагов к двери, Тэри оглянулась. Заметила невеселый взгляд жениха и тотчас вернулась, требовательно заглянула в серые с желтизной глаза: – Рад! Ты о чем-то жалеешь?
– Нет, любимая, – стиснул он невесту в объятиях, искренне радуясь ее чуткости и честности, неумению хитрить и кокетничать. – Сейчас я думал о матери. Маги приняли решение, которое может ей не понравиться, и я собирался с ними поговорить, но не успел.
– А Фанья?
– Не знает.
– Не может быть, – уверенно заявила сирена. – Сегодня она о чем-то беседовала с матушкой Тмирной, а та дружит с магами плато. Ты же сам учил нас все замечать.
– Ты простишь меня когда-нибудь за все издевательства? – вдруг спросил разбойник, напряженно вглядываясь в ее глаза.
– Давно простила, – сиял ему навстречу неудержимым счастьем взгляд, которому невозможно было не поверить. – Неужели сомневаешься?
– Теперь – нет. Но лучше иди причесываться, иначе твои родители нас не дождутся.
Как могла Тэри уйти после этого заявления? Разумеется, она шагнула вовсе не в сторону спальни и гардероба. И ни грана не пожалела, окончательно убедившись, что за насмешливой, колючей маской прячется невероятно нежный и чуткий мужчина.
Их затянувшийся поцелуй разорвало смущенное покашливание и ничуть не огорченный голос Года:
– Могли бы меня предупредить.
– Не могли, – огрызнулся ведьмак, нехотя отпуская любимую, и она тут же сбежала, пряча от Годренса порозовевшее от смущения лицо.
А когда всего через несколько минут вернулась умытая и идеально причесанная, друзья уже успели переговорить и ожидали ее, намереваясь отвести в гостиную к подругам.
– Подождешь меня там, – привычно распоряжался Дирард. – Магистры собирают в королевском кабинете совет, я обязательно должен присутствовать.
– Нет, – выслушав его, кротко сообщила Тэри, – не могу. Я теперь везде хожу с тобой и сижу рядом.
– Тэри? – изумился Годренс, посмотрел на стиснувшего губы друга и осторожно осведомился: – Я чего-то не понимаю?
– Я дала клятву всюду ходить с Радом и сидеть только возле него, – приветливо улыбнувшись магу, твердо объявила сирена, посмотрела на озадаченно хмурящегося жениха и не выдержала, рассмеялась: – Мне матушка Тмирна передала приглашение для всех кадеток. И все их мужья там будут.
– А клятва? – не унимался Годренс.
– Я пошутила, – смиренно опустила взор сирена, но в этот раз дроу ей не поверил.
Однако выяснять больше ничего не стал, в конце концов, каждый строит свои отношения так, как кажется правильным именно ему.
Глава тридцатая,в которой королевство возвращает свое золото и получает выстраданный мир, а Октябрина находит поклонника
В парадном королевском кабинете уже собрались все приглашенные, и кадетки были здесь, сидели рядом с мужьями и магами, обсуждая поиски исчезнувшего золота. И не сразу заметили, что Тэри идет не впереди, как обычно, и не рядом с магом, а под руку с разбойником, знакомо кривящим в дерзкой усмешке красивые губы.
Первой это рассмотрела Зантария, медленно поднялась с кресла и потрясенно застыла, прижав к губам дрожащие пальцы. Привычно следившая за ней Фанья резко обернулась, ища взглядом того, кто осмелился так расстроить королеву, и настороженно замерла, выжидающе поглядывая на напарника.
Сенарг мгновенно заметил странную реакцию любимой, нахмурился, вцепился в рукоять кинжала и тоже обмер, рассмотрев собственного неуловимого сына.
А королева уже справилась с собой, выпрямилась и робко спросила, глядя на сирену:
– Тэри… скажи… я не ошибаюсь?
– Ваше величество все правильно угадала, – окинув острым взглядом ожидающе притихших кадеток, твердо произнес тайный советник. – Маркиза Тэрлина Дарве Ульгер ответила согласием на мое предложение.
– Как я счастлива, – с чувством произнесла Зантария, покидая свое место и решительно направляясь к сыну с невестой. – Ты не представляешь, Тэри, сколько я об этом мечтала!
Крепко обняла шагнувшую ей навстречу девушку и ободряюще ей улыбнулась:
– Возможно, с ним будет нелегко, но запомни, я всегда на твоей стороне.
– Спасибо, – кивнула сирена, исподтишка покосилась на жениха, рассмотрела хитрую усмешку и уверенно добавила: – Но возле Рада мне ничего не грозит. Поэтому я и дала клятву всегда быть рядом.
– Боюсь, я немного погорячился, – тихо буркнул ведьмак, но довольная улыбка, лучиком скользнувшая по его губам, сказала чуткой матери совершенно другое, и она отступила, уступая главное место в жизни сына его избраннице.
Стайка оживших кадеток, во главе с матушкой Тмирной и Олифанией, набросилась на счастливую невесту, засыпала названую сестру поздравлениями, пожеланиями и ободряющими взглядами. Все знали, как непросто пришло счастье к их сирене.
– А можно задать личный и даже немного нескромный вопрос? – вдруг поинтересовалась настоятельница монастыря Святой Тишины. – Чем вы собираетесь заниматься примерно через годик после свадьбы?
– Нянчить сына, – опередил Тэрлину разбойник, и у всех присутствующих на миг исчез дар речи.
– Извини, – понимающе смотрела на него старшая тихоня, – вопрос и правда был несколько бестактным. Но сирена, тем более прошедшая обучение у цветка жизни, не сможет заниматься только детьми и домом. Это ее будет угнетать, необходимость сдерживать дар начнет портить характер и отравлять жизнь.
– И что вы предлагаете? – чуть покладистее осведомился Дирард, крепче прижимая к себе любимую, словно истерика у нее должна начаться прямо сейчас.
– Подумай о том, как удачно сочетаются ваши способности, – мягко улыбнулась Тмирна. – в тебе все растет потребность исцелять, и с каждым днем она будет все сильнее. Неплохо бы заранее позаботиться об открытии королевского лазарета, которым ты сможешь руководить.
– А моя жена начнет петь для пациентов? – Голос разбойника вмиг стал ледяным ядом.
– Можно устроить так, что ее никто не увидит, – поспешил вмешаться Вирденс и проницательно глянул на настоятельницу: – А у вас какой интерес в этом лазарете?
– Мы собираемся просить герцога Дирарда Шаграйна разрешения открыть в Элайне небольшое отделение нашего монастыря, без паломничества и проповедования. Только несколько сестер, чтобы записывать мудрые слова Святой Тишины и передавать нам ее пожелания. За это мы будем посылать на помощь лазарету одаренных травниц и целительниц.