Увидев прибывших в отделение милиционеров, дежуривших накануне, подполковник Циплаков тут же задал им интересующий всех вопрос.
— Где находится вчерашний задержанный Константин Кустовский?
— Как где? — переспросил его почувствовавший в глубине души некий тревожный холодок майор Зайков.
— Сидел в предвариловке, по крайней мере, во время моего дежурства.
После такого заявления Павел Хадаев и Володя Проскурин удивленно переглянулись, но в разговор без ведома высокого начальства пока встревать не стали. А подполковник Циплаков побагровел от возмущения.
— Ты, что, Дмитрий Семенович, шутить изволишь? Ни арестованного, ни его вещей нигде нет, и твой Хадаев сообщает нам, что ты вчера самолично увел его куда-то! Так чего ж ты изображаешь тут полное непонимание?
— Да никуда я его не уводил, Владимир Сергеевич! — воскликнул потрясенный майор и бросил свирепый взгляд на Павла Хадаева.
— Ты, что, совсем рехнулся? — строго спросил он у своего подчиненного.
Павел недоуменно воззрился на начальника, не понимая в чем дело. То- ли майор целенаправленно отпустил вчера арестованного ради какой-то своей выгоды и теперь всеми силами пытается от этого отпереться, хотя, зная его, в это невозможно было поверить! То — ли он и в самом деле ничего не помнит, и это, по меньшей мере, кажется тоже очень странным.
— Но…Дмитрий Семенович, как же так?! — возразил он. — Вы же сами приказали вчера Проскурину принести вещи Кустовского из камеры хранения, а потом вывели и его самого.
Володя Проскурин молча кивнул в знак согласия, а майор Зайков вытянул шею и принялся нервно вертеть головой в разные стороны, так, словно пытался высвободиться из крепких узд тугого милицейского воротничка.
— Вы, что, сговорились надо мной поиздеваться? — громко рявкнул он и топнул ногой.
— Дмитрий Семенович, по — моему, все наоборот, — вступил в разговор Володя Проскурин. — Наверное, это Вы решили над нами поиздеваться.
— Что? — взревел майор и побагровел от неслыханной дерзости подчиненного.
— А что? — осмелел Володя. — Сначала Вы приказываете мне принести вещи Кустовского, потом забираете их, выводите его из камеры, проходите мимо нас с Пашкой, не говоря при этом ни слова, а возвратившись, даже не пытаетесь дать никаких ответов на наши вопросы, пеняя, что это не нашего ума дело! Сейчас же Вы ведете себя так, словно ничего подобного не происходило, словно мы сами все это придумали!
Майор смотрел на своих подчиненных широко раскрытыми глазами, и хотя в душе его уже вовсю бушевало готовое вырваться наружу возмущение, он все же понимал, что ребята вот так, ни с того, ни с сего не могут его оклеветать.
— Черт возьми, — напряженно соображал он. — Но почему-то же они так говорят?!
Подполковник Циплаков, глядя на их перепалку, не знал, что подумать. В том, что заключенного выпустил кто-то из них, он теперь уже не сомневался, но вот кто и с какой целью? Сержанты обвиняют в этом майора, который категорически отрицает подобное действие, а он, майор… Он их в этом не обвиняет! Он только отрицает свое к этому причастие! Выходит, сами сержанты заключенного не отпускали, или майор, попросту, этого не видел. Ну и дела! Такого инцидента у них еще не происходило! Подполковник нервно взглянул на часы. — Одиннадцать двадцать!
— Так! — он поднял руку, чтобы остановить эту вольную перепалку. — Мне, между прочим, скоро звонить в Москву по поводу отправки задержанного! И сейчас вы мигом обшарите весь город, но достанете из-под земли этого Кустовского, а уж потом мы будем разбираться, что тут произошло! И причем, по всей строгости!
— Но, товарищ подполковник, — робко возразил, было, Володя Проскурин, — где ж мы его будем искать?
— Где? А это уж ваше дело! Сумели отпустить, пеняйте на себя! Да и потом, что за вопрос?! Поднимите старую явку, прочешите аэропорт, да не мне вас учить! Скрипичный, — обратился он к майору. — Ты со своими тоже подключайся, да поживей!
ГЛАВА 7
— Так почему ты все-таки не улетел вчера? — вновь спросила Серафима своего нового знакомого, когда они подошли к пляжу.
— Ты знаешь…
— Да, ладно, не напрягайся, — перебила молодого человека Серафима, усмотрев в его лице нежелание отвечать на этот вопрос, — я просто так спросила, мне, в общем-то до этого нет дела. Лучше прикинь, где бы нам расположиться, народу тьма!
— Да, уединенного местечка поблизости не наблюдается! — согласился с ней Серафим, поглядывая на массовое скопление отдыхающих. — Я вообще не понимаю, какое удовольствие ты находишь среди этой толпы?
Она удивилась.
— Что значит, я нахожу? А ты разве не находишь?
— Я нет! Я предпочитаю уединенный отдых, а общественный пляж меня совсем не прельщает!
— Интересно, а что же ты делал здесь час тому назад, когда тебя угораздило наступить на мои очки?
Он улыбнулся.
— Тебе это и впрямь интересно?
— Любопытно. — Ответила Серафима.
— Я просто проходил мимо, возвращаясь с лодочной станции.
— С лодочной станции?
— Да!
— Ты там работаешь?
— Нет! Я договаривался взять напрокат лодку.
— И что же, договорился?
— Конечно! Ровно на шестнадцать ноль ноль! Не желаешь составить мне компанию?
Серафима пожала плечами.
— В чем дело? Ты, что боишься?
— Побаиваюсь! — призналась Серафима и тут же уточнила.
— Побаиваюсь оказаться в обществе двух незнакомых мужчин!
— Почему двух? — удивился Серафим.
— Тебя и лодочника. — Она лукаво улыбнулась. — И это по моему предположению, а там как знать, может и третий появится!
Он засмеялся.
— Понятно! Понятно! Я, конечно, одобряю твою осторожность, но должен сообщить, что планировал прокатиться в совершенном одиночестве.
— В одиночестве?
— Ну да!
— Они, что ж теперь выдают лодки без сопровождающего?
— Не знаю как остальным, но мне обещали! — улыбнулся Серафим и бесцеремонно оглядел ее с ног до головы.
— Тебе бы одной точно не дали!
— А я бы одна и не взяла! Смотри, смотри…
Серафима указала в сторону.
— Вон там бабуля вытаскивает зонтик из песка, давай-ка поставим на его место свой.
— Как скажешь! — и Серафим поспешил занять освободившееся место.
Расположившись почти у самой воды, они отправились поплавать.
— У тебя как с плаванием? — поинтересовалась Серафима.
Молодой человек пожал плечами.
— Пока не знаю!
— Что за шутка такая несуразная, я тебя серьезно спрашиваю.
— А я тебе серьезно и отвечаю. Откуда мне знать, как это тело справляется с водой. — И он, распрямив плечи, сделал несколько круговых движений в воздухе, после чего довольно ухмыльнулся.
— По- моему с этим у меня все отлично. Навык имеется!
Серафима недовольно фыркнула, не усмотрев в подобном юморе незнакомца ничего оригинального.
— Я не в восторге от таких плоских шуток. — сказала она, старательно закручивая волосы в пучок.
— Как знаешь! — сказал он, ничуть на нее не обидевшись, и при этом даже улыбнулся.
— А почему ты заинтересовалась, как я плаваю?
— Хотела сделать большой заплыв, а одной страшновато. — ответила она.
— Будет тебе заплыв! — и Серафим, окатив ее брызгами, первым нырнул в воду.
Серафима, перед которой мелькнул его красивый, блестящий на солнце торс, и снова скрылся в воде, с одобрением улыбнулась. — Похоже, с шутками у него не сильно, но интересно, каков он в постели? — нескромно подумала она, и снова залюбовалась мускулистым телом шоколадного оттенка своего нового друга.
— Что ты стоишь? — долетел до нее голос Серафима. — Догоняй!
Через час с небольшим они уже стремительно неслись вдоль берега на моторной лодке, и Серафима вскрикивала от восторга, лишь только плеяда брызг, вылетающих то из под левого, то из под правого борта, касалась ее обнаженных плеч и лица.
— Как здорово! Давай быстрей!
— Даю! — с готовностью восклицал Серафим. — Только смотри, не испугайся!
— Давай, давай! — подстегивала Серафима, от скорости зажмуривая глаза и натягивая на самый лоб спадающую от ветра панаму.
— Крепче держись, сейчас снова будет крен, — упреждал ее Серафим, как только ему приходилось менять направление лодки.
— А ты ловко справляешься с управлением, у тебя, что и по этой части навык имеется?
— Как видишь! — восторженно отвечал молодой человек, который и сам испытывал немалое удовольствие от своего навыка.
Когда они удалились от пляжа уже километров на десять, Серафим забеспокоился.
— Может, повернем назад?
— А разве уже пора? — Серафима взглянула на часы.
— Да у нас еще целых сорок минут!
Романтический вкус путешествия увлек Серафиму, и ей вовсе не хотелось возвращаться назад, во всяком случае, так скоро. И тут она обратила внимание на виднеющуюся вдалеке темную, блестящую на солнце гряду прибрежных валунов, после чего предложила Серафиму определить их конечным пунктом путешествия.
— Давай доплывем хотя бы вон до тех камней, а потом уж и повернем обратно.
— Как скажешь! — великодушно ответил Серафим.
Однако через минуту ей в голову пришла идея причалить к берегу возле этих самых камней и побродить там в свое удовольствие, о чем она тут же и поведала Серафиму.
Он улыбнулся и покачал головой.
— Ну, ты даешь!
— Ну, пожалуйста, Серафим!
Он взглянул на часы.
— Похоже, придется доплатить за лодку!
— Мы ненадолго. Побродим минут десять и отчалим.
— Ну, что ж, идет!
Серафим подал ей руку, и она прямо из лодки ступила на большой валун, со всех сторон омываемый прибрежными волнами.
— Какая благодать! — во весь голос воскликнула Серафима, и распростерла руки, окинув взглядом блестящее на солнце каменное царство валунов, — и ни одной живой души вокруг!
— Тут, поди, крабов видимо невидимо!
— Она присела на корточки и попыталась приподнять первый попавшийся камень.
— Помоги, Серафим!
Молодой человек поспешил ей на помощь.