Я вышел на свободу и мог дышать полной грудью.
Когда выходишь из тюрьмы, действительно, легче дышится. Это не фигура речи. Дышится легче, как после приступа панического страха. Многие заключенные страдают такими приступами.
Как-то раз это случилось с заключенным из камеры напротив. Мы разговаривали, разделенные узким, в пару метров, коридором. Решетчатые оконца на двери были открыты, поскольку близился час обеда. Тот заключенный жаловался, что в камере ему не хватает воздуха. Внезапно он побледнел. Он прижимал руку к груди, хватал ртом воздух и словно желал сказать что-то, но не мог произнести ни слова. Он отшатнулся, схватился руками за голову, выпучил глаза и испустил ужасный крик: “На помощь! На помощь! Умираю!”
Прибежали охранники. Он метался, как безумный, по камере, издавал бессмысленные выкрики. Его потащили в тюремную больницу. Спустя полчаса он вернулся жив и здоров.
На другой день он рассказал мне, что и вправду задыхался – словно какой-то демон завладел его душой и телом и мешал дышать. Стоило лишь отпереть камеру и отвести его в больницу, чтобы он вновь пришел в себя.
Чтобы он вновь смог дышать, в буквальном смысле слова.
Ирина
Немецкий эталон красоты – круглолицая блондинка с короткой стрижкой, светлой кожей, огромными голубыми глазами и пухлыми губами, приоткрывающими ряд безупречно ровных зубов. Немецкий эталон красоты – это Ирина. Если бы я пожелал найти в ней недостаток, то, пожалуй, указал бы на слегка пронзительный голос. Но в остальном она была само совершенство.
Ирина работала в турагентстве, в которое я обращался ради возможности ездить между Италией и Германией.
Наши взгляды часто встречались, и в них читались затаенные желания. К сожалению, наш распорядок жизни не совпадал, и мне всегда приходилось душить соблазн пригласить ее куда-нибудь вечером.
После последнего ужина с Лидией я долго чувствовал себя опустошенным. Я почти заболел. Я вел бессмысленную жизнь, сам не понимая, что делаю. Я выполнял обязанности, от которых не мог отказаться, но без всякого интереса.
Однажды утром я бесцельно бродил по городу, стараясь хоть чем-то занять себя. Я не мог взять в толк, что мне нужно, и тут на глаза попался рекламный плакат с красивой девушкой в купальнике – она лежала под пальмой на каком-то карибском пляже. Мне сразу пришла на ум идея: а съезжу-ка я отдохнуть на море.
Я отправился в агентство, где работала Ирина. Я припарковал машину, вышел на тротуар и с удовольствием вдохнул городской воздух, смакуя даже выхлопные газы, которыми он был пропитан.
Ирина сидела за своим компьютером и выглядела очень занятой. Сначала она даже не заметила меня. И, не отрывая глаз от экрана, поздоровалась с профессиональной вежливостью. На ней была желтая полупрозрачная блузка, под которой обрисовывалась ее совершенная грудь – не слишком большая и не слишком маленькая. Соски так выделялись, что, казалось, вот-вот проткнут тонкую ткань. Я возбудился. Когда Ирина наконец отвела глаза от монитора и узнала меня, выражение ее лица изменилось. Она покраснела и стала сбивчиво извиняться, что сразу меня не узнала.
Я оперся локтями о стойку и скрестил пальцы рук.
– Я хотел бы провести несколько дней в каком-нибудь теплом местечке в Европе, где не очень многолюдно. Вы могли бы посоветовать что-нибудь?
Ирина углубилась в поиск на компьютере, а потом воскликнула:
– Эйвисса!
– Эй… что?
Она засмеялась:
– Ибица, в Испании.
Эйвисса – так произносилось название “Ибица” на каталонском наречии, как я потом узнал.
– Сейчас, весной, это идеальное место. Вам повезло с работой, раз она позволяет много путешествовать.
Я сказал служащим турагентства, что занимаюсь продажей тосканских вин, хотя впоследствии выяснил, что они не очень-то мне и поверили. Очевидно, мои актерские способности оставляли желать лучшего.
– Два билета первым классом туда и обратно, – заказал я.
– Хорошо, синьор Антонио, назовите мне имена пассажиров, пожалуйста.
Я назвал свое имя и добавил:
– А также Ирина… не помню вашей фамилии…
Ее руки застыли над клавиатурой компьютера, а рот приоткрылся от изумления. Потом Ирина жалобно прошептала, боясь, что ее услышит коллега:
– Я не могу, у меня работа…
Я оплатил оба билета, но взял только свой.
– Увидимся в понедельник в восемь в аэропорту, – сказал я твердо. На прощание я одарил Ирину своей самой очаровательной улыбкой и направился к выходу, оставив ее в растерянности и смятении.
– Но ты… с ума сошел! – услышал я вслед, пока открывал дверь, но даже не обернулся.
В понедельник я сидел в кафе перед стойкой регистрации и ждал, когда пригласят пассажиров моего рейса. Я ждал уже полчаса и начал сомневаться, что Ирина придет.
“Впрочем, – размышлял я, – какое у меня право вмешиваться в чужую личную жизнь? У каждого свои обязанности, работа, семья, да все что угодно, а тут я…”
Внезапно открылась стеклянная раздвижная дверь, и передо мной возникла великолепная женщина с фигурой модели: Ирина?!
“Черт! Вот это женщина!” – воскликнул я про себя с сицилийской горячностью.
Прежде я всегда видел Ирину сидящей за компьютером. Сейчас, разглядев ее с другого ракурса, я был поражен. Хотя и не слишком высокого роста, она была прекрасно сложена, двигалась уверенно и плавно. На ней был белый костюм – брюки и жакет, и лимонного цвета туфли на высоком каблуке. Ирина обмотала шею легким шарфом в тон ее волосам и надела большие солнечные очки. Она тащила за собой огромный чемодан.
“Ну и чемодан! Мы же едем отдохнуть всего на пару дней! – подумал я. – Ох уж эти женщины!”
Я побежал ей навстречу и забрал чемодан. Я не знал, поцеловать ее или подать ей руку, и от растерянности ничего не сделал.
После регистрации, досмотра и прочих формальностей мы зашли в самолет, разместили багаж, отыскали свои места – за все это время мы не перемолвились и словом. Только когда мы наконец сели, то посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись.
– Надеюсь, меня не уволят, – сказала Ирина.
Добравшись до Ибицы, мы взяли такси и отправились в отель “Эс Парадис”, где у нас был забронирован номер.
– Двадцать второй номер, – сообщил портье, после того как мы представились.
Ирина уверенно взяла ключи и начала говорить с портье по-английски. Я не понимал ни слова. Потом мы пошли к лифту.
В номере Ирина сразу принялась разбирать свой чемодан, а мне захотелось в душ.
Чуть погодя она тоже вошла в ванную, открыла прозрачную дверцу душевой кабинки и шагнула ко мне, обнаженная.
Мы буквально набросились друг на друга. Потом мы занимались любовью в кровати, на столе: она была настоящий огонь!
– Я уже целый год думаю о тебе. Каждый раз, когда ты заходил к нам, я надеялась, что ты пригласишь меня куда-нибудь. Сколько раз я удивлялась, почему ты так смотришь на меня и ничего не говоришь!
– Я хотел это сделать, – ответил я ей.
– И почему не сделал?
– Думал, ты пошлешь меня к черту.
– В прошлую субботу в агентстве ты не казался застенчивым.
Она осыпала меня вопросами, и приходилось придумывать какие-то ответы.
– Я тебя давно знаю, Антонио. Ты ходил в “Клеопу”, а потом исчез, как сквозь землю провалился, и разбил сердце моей коллеге, Эмануэле…
– Эмануэле?
– Да, она работает со мной в турагентстве.
– Даже не помню эту девушку в лицо, – признался я.
– Еще бы ты ее помнил. Каждый раз, когда ты входил в агентство, она убегала в соседнюю комнату.
– И почему?
– Эмануэле всегда казалось, что у нее не в порядке прическа, платье. Именно она заменяет сейчас меня в офисе, и не знаю, стоит ли говорить ей, что прекрасный принц, с которым я сбежала, – это ты.
– Нехорошо обходиться так с подругами, – сказал я серьезно.
– Но извини, я же не рассказываю ей…
Я оборвал ее на полуслове.
– С друзьями надо быть честными.
Ирина побледнела, она обиделась, не ожидав от меня такой реакции, и принялась оправдываться:
– Да ты не понял…
– Молчи! Ни слова! Стыдись! Сегодня ты предала подругу, а завтра с той же легкостью предашь меня!
Она заплакала, потому что я не дал ей возможности объясниться.
Но потом я, не сдержавшись, рассмеялся. Сначала Ирина недоверчиво посмотрела на меня, а когда поняла, что все мои упреки были шуткой, стала, точно разъяренная тигрица, пинать и бить меня, в то время как я пытался защититься подушкой, не переставая смеяться.
Кровать превратилась в поле боя, пока я крепко не прижал Ирину к себе. Я начал целовать ее, а она вырывалась, хотя и не очень настойчиво – скорее, желая отомстить.
– Негодник! – продолжала она кричать.
Но потом уступила.
Медленно и нежно мы занимались любовью, исследуя каждый уголок наших тел.
Потом мы проголодались.
И спустились в холл гостиницы. Ирина сделала пару телефонных звонков в Германию, а мне не хотелось знать никаких новостей, особенно плохих.
Я уже заказал часть необходимого оружия и переправил его в Казамарину. Я попросил своего друга Джулио разместить оружие на секретном складе, который я снял на три месяца. Я не доверял хозяину склада, он постоянно задавал мне лишние вопросы. Пришлось заплатить этому идиоту четыре миллиона сверх аренды, чтобы он не совал нос в мои дела и не проверял, с какой целью используется склад. Я решил, что грузовик с оружием прибудет на Сицилию из Милана и со всем грузом войдет на склад. Потом при закрытых дверях оружие разгрузят и поместят в тайник, устроенный в подполе. Но легко сказать, труднее сделать, подумал я. Учитывая, что раньше уже возникали сложности, я не знал, кому можно доверить такую задачу.
“Ну же, Антонио, не морочь себе голову, все идет хорошо. Успокойся!” – твердил я себе. Сейчас нужно думать только об отдыхе.
Погруженный в свои размышления, я не услышал, как Ирина давно зовет меня к столу.
– Ты уже устал от меня? – кричала она, смеясь.