Паша махнул рукой и отвернулся, разглядывая что-то за окном.
– Угу, у меня тоже, – проворчал я.
– Что у тебя? – поинтересовался Вадим.
– Спёрли все наркотики из сейфа, – хмуро признался я.
Деменко присвистнул:
– Ничего себе. Много хранилось?
– У нас было два пакетика травы, семьдесят пять ампул мескалина, пять пакетиков диэтиламинлизергиновой кислоты, или ЛСД, солонка, наполовину наполненная кокаином, целое море разноцветных амфетаминов, барбитуратов и транквилизаторов.
– А? – ошарашено переспросил Деменко.
Пашка заржал – видимо, узнал цитату.
– Ладно, забей, – я махнул рукой. – Не знаешь ты классики, жертва российских сериалов.
– Главному сказал?
– Не успел ещё. С Лукановым разбирался.
– А что эта жертва синдрома Туретта на этот раз сделала?
Я с наслаждением отхлебнул из чашки и ответил:
– Уволился, получил от меня по морде и пинок ниже спины. Примерно в такой последовательности.
– Молодец! – Вадим показал мне большой палец. Подумал секунду и показал еще один.
– Даже я немного поучаствовал, – отметился Паша. – Могу добавить, что Сергей Васильевич летел по коридору быстро и громко.
– Ну, хоть какая-то приятная новость, – Деменко злорадно улыбнулся. – А за что ты его так?
– Смотри сам, – я подошёл к столу, взял в руки конверт с заявлением Луканова и бросил Вадиму.
Психиатру хватило одного взгляда, чтобы понять.
– Любопытно, и на что он рассчитывал? – пробормотал психиатр.
– Просто склочная натура, – пожал плечами Паша, сбоку разглядывая конверт.
– Иван, – позвал меня Вадим, – ты конверт вскрывал?
– Нет. Мне сейчас не до эпистолярных изысков, – поморщился я. – Потом, как настроение будет.
– Просто там что-то есть…
– В смысле? – я взял конверт и прощупал. Какой-то твёрдый предмет находился между половинками плотной бумаги заявления.
– И вправду… Любопытно, – я оторвал край конверта и наклонил над ладонью. С лёгким шелестом в руку выскользнул серебристый, новенький ключ. Я взял его левой рукой и приподнял на свет, чтобы получше рассмотреть.
– Ключ? – удивился Паша. – От чего?
– Сука, – прошипел я, всё поняв. – Ну какая же он сука…
– Ты чего, Иван? – встревожился Вадим.
Мне не нужно было даже сверять ключ от сейфа и этот новенький подарочек от Сергея Васильевича, чтобы понять, как он меня красиво провёл. В первую очередь мелькнула мысль позвонить Олегу, даже рука дёрнулась к карману за телефоном. Но потом я почувствовал тонкий запах нашатыря – еле-еле заметный, исходящий от серебристого ключа. Присмотрелся к металлической поверхности – идеально чисто, до скрипа. И ярко выделяются мои отпечатки пальцев.
– С-с-с-ука… Мудак старый, – я раздражённо размахнулся и выбросил ключ в мусорную корзину Впечатляющий бросок через полкомнаты.
– Э-э-э, зачем? – вскинулся Паша.
– Поясни, – спокойно попросил Вадим.
– Да что пояснять-то, – я раздражённо повёл плечами, заглянул в чашку и, увидев, что чая не осталось, прошёл до электрочайника. – Это копия ключа от сейфа. Вот и ответ, кто сильнодействующие выгреб. Вот только на фига ему?
– Напакостил тебе напоследок, – уверенно ответил Вадим. – Госнарконтроль из тебя душу вынет. А ключ зачем ты выбросил?
– Он нашатырём пахнет.
– И? – не понял Вадим.
– Луканов его протёр нашатырным спиртом, что отлично убирает все биологические загрязнения. И теперь на ключе отпечатки того человека, который вскрыл конверт и достал ключ.
– То есть твои. Красиво, – уважительно кивнул Павел. – Не ожидал я такого от Луканова.
– Угу, – согласился Деменко. – Мало того, что напакостил напоследок, так ещё и плюнул метко в харю. Опытный интриган. Шефу когда скажешь?
– Сегодня, завтра, – я скривился. – Да и что мы сможем? Заявим в милицию. А что им покажем? Заявление об уходе и копию ключа с моими отпечатками пальцев?
Я добрался до родного кресла и рухнул в него:
– Уел он меня, други. Так что теперь совесть точно мучать не будет, что я ему подсрач выписал. Заслужил. Теперь надо идти к главному, объяснять Содом и Гоморру в моём отделении.
– Сочувствую, – Паша неуютно поёрзал на диване. – Я сегодня уже был у шефа. Не в духе он, ой не в духе. Минздрав коней мочит, да и администрация города давит. Ещё и авария вчерашняя, блин.
– А она-то каким к нему боком? – я искренне удивился.
– Ну… – протянул Деменко.
– То есть? – вкрадчиво спросил я.
И в этот момент влетела в ординаторскую Диана:
– Мальчики, включайте ТВ!
– Что там, конец света? – буркнул Паша.
Я вздрогнул от его шутки.
– Нет. Ну, почти. Включайте быстрее, – Диана не стала дожидаться, пока ленивые мужики оторвут от дивана полушария, и сама подбежала к небольшому телевизору в углу ординаторской. Пощёлкала по каналам и выбрала местный.
На экране бесновалась толпа. Человеческая лава кипела и булькала. Не требовалось никаких комментариев, чтобы понять – реакция уже неуправляемая, всё равно что атомный реактор после ксенонового отравления. Далеко впереди толпы просматривался комплекс административных зданий, расположенный в центре города. Людей от городской администрации отделяли два ряда омоновцев, за ними ещё стояли несколько спецмашин со стёклами, защищёнными решётками.
На фоне последних рядов митингующих журналистка пыталась перекричать рёв толпы. Её голос то пропадал, то снова появлялся – оператор никак не мог настроить аппаратуру. Но вот внешние шумы немного снизились, и голос девушки прорвался через гомон взбешённых людей.
– …вчерашняя авария уже унесла жизни пятнадцати человек. Ещё двенадцать жителей нашего города находятся в реанимационных отделениях трех городских больниц. Несмотря на заявления мэра, что его сын не причастен к аварии, есть множество свидетельств, что именно внедорожник его сына – эксклюзивный «Порш Кайен» с карбоновым корпусом – вылетел на автобусную остановку, полную людей. Так как в последнее время движение транспорта затруднено, на остановке скопилось порядка трёх десятков человек. Среди них были и взрослые, и подростки.
– Жопа, – кратко охарактеризовал Паша. Вадим с остановившимся взглядом и каменным лицом смотрел репортаж. Диана присела рядом со мной на обычный стул и тоже не отрывалась от телевизора.
– …причинам автомобиль на полной скорости вылетел на остановку. Как ни жутко это звучит, но он остановился за счёт тел погибших. Установлено, что на месте были убиты три женщины и двое мужчин, из них один подросток в возрасте двенадцати лет. Прохожие попытались вытащить водителя внедорожника из машины, но его пассажир открыл стрельбу из травматического пистолета. Затем сам сел за руль – и автомобиль-убийца скрылся. Свидетели утверждают, что машина была с яркими оранжевыми вставками на крыльях и особым корпусом. Эксперт по тюнингу, к которому мы обратились, заявил, что это карбон. Как стало известно чуть позже, единственная такая машина в городе принадлежит сыну мэра.
– Господи, – ахнула Диана. – Скольких невинных убил этот ублюдок… Вчера оперировала парня – так сердце разрывалась. Представила, что мой Сашка мог так вот мимо проходить и ни за что ни про что попасть под колёса уроду.
– …как только стало известно, что мэр прячет обоих своих сыновей в здании администрации, в окрестностях начали собираться люди, чтобы воспрепятствовать бегству виновника аварии. Как стало позже известно, за рулём находился младший брат, а старший стрелял в прохожих из травматического оружия. Представитель прокуратуры заявил, что ещё два дня назад было подано заявление об угоне машины, и что за рулём не мог находиться родственник мэра. Но люди всё равно не торопятся расходиться. Они требуют выдать им водителя внедорожника. К зданию спешно переброшены силы ОМОНа…
У Вадима громко заиграл телефон. Он подошёл к телевизору и выключил его:
– И так всё ясно.
Принял звонок:
– Деменко, слушаю… Да, узнал… Да, знаю, что происходит, – только смотрели репортаж. Что произошло?
Он внимательно слушал с минуту, всё более чернея лицом. Внезапно рявкнул:
– Он идиот? Что значит надоели побочки и бросил?
Ещё с минуту вслушивался в голос невидимого собеседника.
– Нет, не приеду. И не просите. Вы хотели, чтобы у него права были, вы получили. Я предупрежд… Что?!! Да это вам сейчас бояться надо, а не мне!
Вадим с яростным взглядом сбросил разговор. И несколько секунд с силой запихивал телефон в карман. Снова заиграла мелодия. Психиатр выхватил телефон и сухо сказал в микрофон:
– Нет. Я же сказал. Вы создали такую ситуацию, вы и разгребайте. Олегу Даниловичу? Да хоть президенту федерации звоните.
Вадим сделал паузу, вслушиваясь в слова собеседника, а потом чётко, раздельно произнёс:
– Пошёл. В жопу.
И выключил телефон. Вадим широкими шагами пересёк комнату, достал из шкафа рюмку, критически глянул на свет, чистая ли она, и ухватил за горло бутылку «Hennessy». Затем недрогнувшей рукой нацедил себе коньяк по самые края рюмки и быстро опрокинул её содержимое в себя.
– Кто это был? – поинтересовался я, с любопытством наблюдая за реакцией Вадима на разговор.
– Мэр, – коротко буркнул Деменко.
– Та-ак. А ты там каким боком?
– Прямым.
Диана тихо спросила:
– Что им от тебя нужно? Тебе нужна помощь? Если надо, я мужу позвоню.
– Дианочка, милая… – тут Вадим прервался, подошёл к шкафу и вернулся уже с четырьмя рюмками. Аккуратно их расставил на моём столе и наполнил янтарной жидкостью из бутылки.
– Давайте выпьем за то, чтобы всё было хорошо.
Раздал рюмки и, не дожидаясь нас, выпил сам.
Паша осторожно спросил:
– Вадим, что случилось?
Деменко задумчиво глянул на бутылку, но не стал её тревожить. Уселся на диван и объяснил:
– Что должно было, то и случилось. Где-то год назад прислал ко мне Олег Данилович мэрского сынка, чтобы я ему подписал свидетельство, что он вправе водить машину. Подвоха я сразу и не понял. Пока историю болезни не открыл.