ятнадцать. Как раз достаточно, чтобы я сделал выводы.
– Николай, – я повернулся к инструктору, – освободите лестничный пролёт. Эта женщина симулянт.
– А заодно истеричка, – добавил Вадим, споро расчищая лестницу.
Первые две сумки полетели назад практически синхронно. Николай мощным броском отправил мешок на нижний пролёт и ухватил Баррикадину Истериковну за руки. Громко выдохнув, он резко потянул её на себя. Женщина, не ожидав, что с ней никто не будет миндальничать, заорала. Чуть не потеряв равновесие, она всё же удержалась на ногах, полусбежав, полускатившись с лестницы.
Люди, шумно переговариваясь, бросились вверх по лестнице. Кто-то даже показал Николаю большой палец.
Псевдобольная уже не стонала. Она с ненавистью смотрела на нас. Причём больше искристого ледяного чувства доставалось Марине. Странно, ей бы на меня психовать или Николая. Но, видимо, и другие причины были, более женские, чтобы одаривать флюидами добра именно жену инструктора.
До пятнадцатого этажа мы добрались уже без приключений. С каждым этажом народу прибавлялось. Поклажи, на удивление, несли немного – хомячеством, кроме той тётки, никто не страдал. Лифт тяжело вздохнул и остался на верхнем этаже – больше желающих покататься на нём, похоже, не было. Мне даже стало легче на душе. Если бы кто-то там застрял, пришлось бы извлекать – а в условиях быстро приближающегося хлорного облака это ещё тот героизм дефис идиотизм.
Люди уже начали покашливать. Кое-кого вели под руку, так как сворачивало при приступе сухого раздирающего кашля в три погибели. Одному астматику стало плохо – его понесли двое мужчин на руках.
Когда уже поднимались с четырнадцатого этажа, открылись двери лифта этажом выше. Хлопнула дверь – и какой-то камикадзе бодро укатил мимо нас навстречу облаку.
– Бывают же идиоты, – пропыхтел Вадим.
Я согласно кивнул, не отвечая. Разговаривать не хотелось – и так при глубоком вздохе начинало неприятно щекотать трахею.
Все двери на пятнадцатом этаже были открыты. Хозяева квартир впускали всех, помогая с вещами и распределяя прибывших между квартирами. Я даже удивился – не ожидал от обычных обывателей таких организаторских способностей. Наша компания остановилась на площадке, пропуская других беженцев. Мимо нас угрюмо протопала та баба с мнимым сердечным приступом. На буксире она волокла всю поклажу, а заодно кашляющую лошадинолицую подружку. Колоритная парочка протиснулась в дверь квартиры рядом с лифтом.
– Твою ж мать, – процедила Марина. – Придётся с этими курвами сидеть.
– Это квартира твоей сестры? – поинтересовался Вадим.
– Ага. Надеялась, что будут мирные семейные посиделки… с хлорным облаком под боком.
– Ладно уж… – пробурчал Николай. – Пошли.
Мы зашли одними из последних. В комнатах вовсю переговаривались жители подъезда, рассевшись на полу. Мебели на всех не хватило. Да и самого пространства не особо хватало – всё же двухкомнатная квартира не особо предназначена для того, чтобы вместить в себя четвёртую часть жильцов целого подъезда.
Навстречу выбежала хозяйка квартиры Арина – в отличие от жены Николая, волосы у неё были выкрашены в ярко-рыжий цвет, да косметики на лице побольше. А так очень похожа.
– Маринка, как хорошо, что вы пришли. А то я уже волновалась. Всё нормально? От кашля что-то нужно?
– Ариша, не мельтеши, – осадила её Марина. – Говори, где нам разместиться и чем тебе помочь.
Вадим иронично мне подмигнул. Я ему кивнул, тоже оценив фантазию родителей девушек. Арина-Марина. Надо же было так юморить.
– Ой, да ничем. Простыни уже все изорвала – вот, держите повязки. Смочила в содовом растворе, как сказали.
Она сунула Николаю в руку комок влажных белых тряпок.
Арина порывисто обняла сестру, чмокнула в щёку:
– Я вся на нервах, боялась за вас. Где Игорь, на площадке болтается?
– Стоп, – выставила ладонь Марина, нахмурившись. – Откуда нам знать, где Игорь?
– Как… – Арина мигом сбавила темп и как-то обмякла. – Он же за вами только пошёл. Вы не шли… долго… И вот.
Арина на глазах резко изменилась в лице и побледнела. Ухватилась рукой за гардеробный шкаф.
Вадим ухватил её за плечи, тряхнул:
– А ну, приди в себя, женщина! Когда он за нами пошёл? Сколько минут назад?
– Да вот… только… минуты три или меньше…
– Это он на лифте поехал?
– Да-а-а, – у Арины из уголков глаз потоком рванули слёзы, оставляя тёмные потёки туши на щеках.
Вадим развернулся к испуганной Маринке:
– Займись сестрой!
Николай развернулся к дверям и хрипло сказал:
– Я его сейчас притащу.
– Стой, дурак, – ухватил его за руку Вадим. – После того, что я тебе кольнул, из тебя херовый герой. У тебя функции дыхательной системы угнетены немного – тебе только хлором сейчас дышать, – глянул на меня. – Ив?
– Подожди. Повязок мало! – я задумался. – Арина, у вас есть что-нибудь, чтобы глаза прикрыть? Лыжные маски хотя бы?
– Есть для ныряния, – непонимающие ответила хозяйка квартиры, уставившись на нас с Вадимом огромными испуганными глазищами. Красивая девушка, намного красивее сестры.
– Несите!
– Ага, молодец, – одобрил Деменко.
Через минуту маски уже были на наших лицах. Резиновая окантовка вполне прилично прилегала к коже – можно надеяться, что не пообжигаем слизистую глаз.
– Пойдём, – я взял две влажных повязки и приложил обе к лицу.
– Мужики, – глухо сказал Николай. – Спасибо.
В молчании мы с Вадимом вышли на площадку. За нами хлопнула дверь – остальные двери на этаже давно уже закрыли. Народ вполне разумно максимально герметизировал помещения – фиг его знает, насколько сильная концентрация облака и как высоко оно поднимется на самом пике прохождения волны.
– Герои? – невнятно спросил Вадим через повязку.
– Идиоты, – так же невнятно буркнул я.
– Идиоты, – согласился Вадим.
И мы потрусили вниз по лестнице.
На одном из лестничных переходов, этаже на десятом-одиннадцатом, я выглянул на улицу через стекло. По тротуару всё ещё продолжали бежать люди, много людей. И между ними неторопливо и величественно ползли блёклые зелёные плети тумана. Прямо на моих глазах упала девушка в светлой короткой юбке и задёргалась на асфальте, хватаясь то за грудь, то за шершавый камень мостовой.
Не выдержав этого зрелища, я отпрянул от оконного проёма. И молча зашагал вниз по лестнице. Глаза чуть пощипывало – успели словить чуть-чуть хлора, пока поднимались. Но, похоже, маски всё же защищали.
– Что там? – спросил Вадим, на мгновение отняв маску от лица.
– Люди, – коротко ответил я. – И туман. Жёлто-зелёный.
– Дерьмо!
Даже моих скудных познаний хватало, чтобы понять, зелёноватый туман – это предвестник основной массы облака. И размеры облака до сих пор оставались неизвестной величиной.
На шестом этаже нас ждал сюрприз. Трое личностей невнятной национальности в крупных респираторах с шишками фильтров деловито выносили на площадку электронику из квартир. Увидев изумлённо замершую парочку, они столь же организованно преградили нам путь. Молчание затянулось секунд на двадцать. Я с удивлением опознал на боку у мародёров защитного цвета сумки, что мы с Машей видели у «гампов».
– Мужики, возвращайтесь обратно, – прохрипел через респиратор низенький черноволосый крепыш, сощурив и без того узкие глазки за стёклами защитных очков.
Вадим мрачно поинтересовался:
– Какого хрена вы тут делаете?
Тот же коренастый мужичок неприятно хохотнул и пробубнил в респиратор:
– Мы к соседям в гости зашли. Вели они себя нагло – вот пусть и поделятся имуществом, как говорится, компенсируют моральный ущерб.
Я дёрнул Деменко за руку – не наше это дело, по сути, мародёров разгонять – и спустился на три ступеньки ниже лестничной площадки:
– Нам всё равно, чем вы тут заняты, нам пройти надо.
– Ты чо, совсем тупой, гяур? – высунулся вперёд худощавый смуглый парень. На лбу у него ярко выделялся рваный шрам. А в ухе посверкивала тяжёлая серьга жёлтого металла.
– Я же сказал, – повысил я голос. – Нам пройти нужно. Там внизу человек может умереть.
– А нам пох, – ответил всё тот же худощавый. – Вали, откуда пришёл, хак.
В руках у парня звонко щёлкнул длинный складник.
– Вон оно как? – глухо протянул Вадим под маской, затем он убрал повязку и очень чётко с каким-то горловым акцентом ясно сказал. – Ха д’ъе т’ен.
– Сука, кончу, – прохрипел парень и бросился вперёд.
Время потекло медленно-медленно. Вот Вадим проскальзывает мимо меня навстречу парню с ножом. Тот замахивается – широко и не особо умело. Нога Вадима впечатывается точно ему в респиратор – даже сквозь ткань и пластик слышно, как хрустнули хрящи носа. Мародёр забулькал и улетел в объятия коллег.
– Молитесь, – сказал молчавший до этого светловолосый парень с очень короткой стрижкой. В руках у него заиграла бабочка-балисонг. Судя по движениям, этот как раз умел работать с холодным оружием, в отличие от горячего коллеги. Достал длинный нож и темноволосый коротышка.
И вот тогда я вытащил козырь.
Судя по презрительному взгляду светловолосого, он принял пистолет за травматический. Зря. Светловолосый даже выпятил грудь, мол, стреляй-стреляй, всё равно фиг что сделаешь. Был бы у меня травмат, снаряжённый «сертификатом», и вправду, максимум, что получилось бы, так это небольшой синяк.
Я спокойно прицелился в туловище, чтобы уж точно не промахнуться, и мягко нажал на спусковой крючок – с террористами и мародёрами в принципе разговаривать нечего. К человеческой расе они не относятся. Кровь хлестанула на стену за спиной бандита. Навылет. Человек от неожиданности попытался опереться на стену, забулькал горлом и с душераздирающим хрипом рухнул.
Подельники оторопело уставились на товарища, лежащего без движения, – из-под него лениво растекалась тёмная лужа.
– Правильно, – холодно отметил Вадим. – А теперь пойдём проводим их, как радушные хозяева.