– Удачно…
– Нынче каждый сам за себя… Маш, не смотри на меня так! Ну, если я такая сволочь – на, иди и отдай.
– Нет.
– То-то же.
Я усмехнулась.
– Оба мы… сволочи. Но всё это не обязано мне нравиться.
– Думаешь, мне оно нравится? Но, кроме тебя, у меня никого нет.
– Чёрт… – я опустилась на бордюр, обхватив голову руками. Разразилась длинной матерной тирадой, и даже больное горло не остановило.
– Маш…
– Всё. Проехали. В пятую?
– В пятую.
Около пятой вполне предсказуемо бурлила толпа, и эта толпа мне совершенно не понравилась. Казалось, люди уже не надеются получить хоть какую-то помощь. Обречённость, страх и отчаяние… Дежавю. Я точно знала, где уже видела подобное, – и воспоминания были не из приятных.
– Ив, я туда не пойду.
– Маруська, не дури. Вроде договорились уже.
– Нет. Около морга было примерно то же. И второго погрома я не переживу. Отнюдь не фигурально.
Ив какое-то время молчал, разглядывая народ.
– Постой-ка здесь, я разузнаю.
– Нет!
– Тихо, Маруська. Тихо. В самую гущу я не полезу, не дурак. По краешку похожу, может, языками с кем зацепимся. Больница, похоже, не работает, – он осторожно разжал мои пальцы, вцепившиеся в рукав. – Маш, всё нормально. Постой здесь, я быстро.
Он ввинтился в толпу и потерялся среди безликих голов. Я осталась стоять, прислонившись к углу дома. Пальцы теребили молнию поясной сумки. Ну, куда он полез – приключений на задницу мало? Впрочем, вернулся муж и вправду довольно быстро.
– Полчаса назад на дверь повесили объяснение: приёма нет из-за отсутствия воды и электричества. И закрыли все двери изнутри.
– Чёрт… Их снесут. Должны же быть резервные генераторы?
– Жена, ты как дитя малое. Зданию пятьдесят лет. Значит, изначально ничего подобного не было, всё дополнительное оборудование – на усмотрение главного. А у него другие заботы, особенно если место своё получил за то, что умеет вовремя подлизать, где надо. Сева вон… – Ив махнул рукой.
– Не любишь ты его…
– Не люблю. И он меня тоже, как ты успела заметить. Не перебивай. Словом, у главного забот хватает и помимо генераторов, которые ему нужны, как рыбе зонтик. А ещё надо про свой карман не забыть… И даже если они эти генераторы купили – за ними ухаживать нужно регулярно и запас топлива иметь. И проблему с канализацией они не решат. Водоснабжение всё равно централизовано.
– В общем, жопа, как ни крути, – резюмировала я.
– Она самая.
Он, кажется, хотел сказать что-то ещё, но разрозненный шум толпы сложился в стройное, чеканное скандирование.
– У-бий-цы! У-бий-цы!
Я съежилась, зажав уши, уткнулась в грудь мужа.
– Пойдём, – сказал он, обнимая за плечи.
И когда за спиной взревело и зазвенели стёкла, оглядываться мы не стали.
Неработающий лифт, тёмный подъезд, тёмная квартира. Город стал непригоден для жизни, нужно было уходить. Но, несмотря на то, что дышалось полегче, я не была уверена в том, что осилю дорогу хотя бы до дома родителей. Полторы сотни километров – минимум пять дневных переходов. При том, что ни я, ни муж никогда не увлекались пешим туризмом. А значит, в доме нет ни палаток, ни спальников, из прочего туристического инвентаря найдутся разве что топорик и спортивный рюкзак, непонятно каким чудом ещё не выброшенный на помойку, да тот, что мы украли в спорттоварах. Снова идти «грабить корованы» казалось слишком опасным – народ уже разобрался, что нет ни сигнализации, ни закона. И, сунувшись в продуктовый супермаркет около дома, мы нарвались на команду мародёров, разойтись с которыми мирно не вышло. К счастью, у нас были пистолеты и готовность стрелять на поражение, не тратя время на предупредительные в воздух и прочие красивые жесты. Так что мы разжились канистрами с питьевой водой и консервами, взяв столько, сколько смогли унести, и оставив за собой два трупа, сожалеть о которых я не собиралась. Сами полезли – сами огребли. Потом, если доживём, можно будет посокрушаться о падении нравов, но это потом. Наблюдая за погромами, как-то очень быстро излечиваешься от излишнего гуманизма.
Мы лежали на диване, уткнувшись носами в монитор ноутбука. Источник бесперебойного питания давно сдох – он был рассчитан разве что на кратковременные скачки напряжения. Вслед за ним вполне предсказуемо отрубились роутер и вай-фай, так что пришлось воткнуть кабель прямо в ноут – ровно для того, чтобы понаблюдать за агонией интернета. Сети хватило на четверть часа, и лучше бы её не было вообще – потому что после пятнадцати минут просмотра новостных сайтов мне остро захотелось просто пустить себе пулю в лоб и больше не корячиться.
– Машка, это что выходит… – сказал Ив, когда стало ясно, что питание на серверах провайдера окончательно сдохло, и сеть легла полностью. – Это по всему миру полярный лис?
– Именно так, – я захлопнула крышку ноута. – Похоже, цивилизации кранты.
Вереница техногенных катастроф по всему миру На этом фоне пара ураганов и одно землетрясение выглядели детскими шалостями. Ещё несколько политических переворотов, кажется, и у нас в стране тоже – но разобраться в этой теме мы не успели.
– Ну что ж… Твоим родителям нужен сильный мужик, готовый помочь по хозяйству? Надеюсь, я не разучился копать картошку.
– До родителей ещё надо добраться.
– Доберёмся… Утром выйдем. Не хочется на ночь глядя выступать, да и чем дальше за дневной переход успеем от города уйти – тем лучше. Дорогу помнишь?
Дорогу я помнила только из окна автобуса. Не бог весть что.
Ив поднялся с дивана.
– Давай собирать вещи. Засветло выйдем.
– Успеем еще.
– Маш… Если я буду просто сидеть и смотреть в окно – я рехнусь. Или застрелюсь. Не знаю, что раньше.
– Не шути так.
– А я и не шучу, – он протянул руку, помогая подняться. – Давай собираться, вечер скоро, а в темноте без света много не сложишь. Только я тебя обколю сначала, тем более, что пора бы уже повторить.
И в самом деле, пора.
Муж ушел в кухню, вернулся с початой бутылкой коньяка. Хлебнул из горла, хмыкнул:
– Пойдём, поможешь руки вымыть. Питьевую воду жалко на мытьё переводить, а этот – в самый раз. Всё равно мне «Хеннеси» не нравится.
– Позёр, – я забрала у него бутылку. – Муж, а может, не надо сегодня напиваться? Выходить с похмела – не лучшая мысль.
– А чего бы и нет? До утра просплюсь. Да и тебя напоить можно… Учитывая, что спирт выводится лёгкими в чистом виде – вот тебе и готовый пеногаситель. С твоим анамнезом…
– Доказательной базы маловато для такого рода терапии, – я подставила руку. – Надеюсь, ты на кухне не много хлебнуть успел?
– Чуть-чуть, – муж ввёл иголку в вену, торжествующе усмехнулся. – Мастерство не пропьёшь.
– Точно. Но всё равно ты мне не нравишься.
– Я мог бы ответить, что ты нравишься мне ещё меньше. Ладно, больше не буду. Раз уж довелось наблюдать конец света – лучше делать это на трезвую голову. Впечатлений больше.
Чёрт, а ведь с него станется напиться, уйти в штопор и выстрелить. Представить Ива-самоубийцу казалось невозможным – но ещё пару недель назад я не могла бы представить Ива-мародёра, хладнокровно расстреливающего конкурентов. Заведующий отделением с холёными руками и капризным норовом, интеллигентный ценитель хорошей выпивки и красивых женщин навсегда канул в Лету, так же, как перед тем – разбитной студентик с развязной ухмылкой, уверенный, что уж он-то после армии действительно «знает жизнь».
– Чего ты на меня так уставилась?
– Ничего.
– Не бойся, ничего я с собой не сделаю.
– Не боюсь.
– Вот и славно… Маш, а у тебя-то какие грехи? Ну, серьёзные, смертные?
– Грехи? – я подняла бровь. – Разлюбезный мой супруг, если я когда-нибудь и соберусь обсуждать эту тему то явно не с тобой.
– А чего так? Рылом не вышел?
– А того, что ты не исповедник и не психоаналитик. Это их дело, скелеты из чужих шкафов вытаскивать.
– Не доверяешь, значит?
– Я себе-то не доверяю. Ив, к чему ты это?
– Да так, ни к чему, – муж направился в гостиную, раскрыл дверцы шкафа. – Давай собираться. – Недолго думая, он широким жестом выгреб на пол всё содержимое полки шкафа. Прежде чем я успела пикнуть, следом полетели вещи ещё с одной.
– Да ладно тебе, Маруська. Зато так быстрее, всё видно. Берем минимум, только самое необходимое. Потом на своём горбу это переть.
Ну да, быстрее… А ведь он не пьян. Совершенно не пьян, похоже, та пара глотков, что я видела, была единственной.
Муж поймал мой взгляд и качнул головой:
– Машка, я в полном порядке.
Того, кто первый придумал перевести «are you all right?» как «ты в порядке?» следовало бы пристрелить.
– Ага, я вижу.
Я присела над грудой вещей, пытаясь разобраться, где же тут мои, а где мужа. Джинсы, различающиеся только размерами – у Ива больше. Водолазки с футболками, правда, различаются не только размерами, но и цветами. Когда постоянно носишь хирургический костюм, нужда в разнообразном гардеробе как-то отпадает сама собой. Печально. Наверное, я всё-таки неправильная женщина…
Взгляд уцепился за что-то белое, блестящее, и спустя миг я держала в руках свадебное платье. Надо же, вот оно где валялось, оказывается. Я поднялась, встряхнула плотно свернутый узел. Тяжёлая ткань развернулась, подол опустился на пол… ну да, это не я стала ниже, это просто нет каблука. Сколько ж нам тогда пришлось пахать, чтобы устроить себе свадьбу? Ив тогда, помнится, поставил рекорд – как зашёл в здание «Скорой», так через неделю и вышел – в хирургии он тогда ещё не работал. Мне, впрочем, тоже было весело в реанимации – благо летом в пору отпусков дежурств было хоть отбавляй. Что ж, у нас была свадьба… и гости… и платье. Всё как у людей. И только когда все эти церемонии заканчиваются, понимаешь, что не в них счастье.
Я развернулась к зеркалу, непонятно зачем приложив платье к груди, разглаживая по телу тяжёлую, уже пожелтевшую ткань. Отвела взгляд от собственной физиономии – красноглазый упырь с выгоревшими, смахивающими на солому волосами.