— А если шофёр мимо проедет?
— Другого дожидайтесь.
— И что же, так до вечера то поднимать, то опускать руку? Ну нет! Я детский врач, человек самолюбивый… К тому же в кузове трясёт, на дороге пыль ужасающая…
Я отказался и от третьего изыскательского поручения…
Должен признаться, мы с Соней заскучали. Подруг она так и не нашла. Два раза в день ходили мы с ней на реку; она купалась, я же предпочитал греться на бережку. Вода была чересчур холодная, да ещё, того и гляди, на острый камень наткнёшься…
А река? Полноводная, спокойная, словно вся в серебряных рыбьих чешуйках, она текла медленно, окаймляя широкой, блистающей на солнце дугой зелёный заливной луг; на середине дуги луг отступал, сменяясь ярко-жёлтой песчаной полосой — пляжем.
На противоположном берегу реки в ольховых кустах чуть виднелось устье маленького ручейка. Слева от ручья по горе спускался к реке тёмный сосновый бор, а справа, за узкой полосой зелёного луга, вытянулась весёлая деревенька, вся в яблоневых садах.
Наш берег раскинулся широким цветущим заливным лугом. Трава была даже выше Сони. Позади заливного луга едва выступали из-за яблоневых садов золотоборские дома, дальше выстроились кирпичные корпуса текстильной фабрики…
Теперь Золотой Бор — Московской области, а раньше тут, как выражался мой угрюмый хозяин, «петух на три губернии пел». И эта широкая река, и маленький ручеёк были губернскими границами.
Прошло полмесяца, и мы успели привыкнуть и к сосновому бору, и к лугу, и к реке…
Однажды, когда я шёл вместе с Соней на пляж купаться, меня заинтересовала не река, залитая солнцем, а хохлатая белая курица, с громким кудахтаньем беспокойно бегавшая вдоль берега. Оказывается, её детки — жёлтые утята, — к великому ужасу мамаши, весело ныряли и плавали в зарослях камыша.
Но для Сони даже курица с утятами не представляла никакого интереса… И вдруг Сонины глаза оживились. Я обернулся. К нам приближалось человек тридцать загорелых голоногих мальчиков и девочек. Сзади шагала хмурая пожилая женщина в очках на длинном крючковатом носу, а за ней шла белокурая высокая тоненькая девушка в голубом платье.
Мальчики, завидев реку, вдруг закричали, засвистали и побежали, девочки — за ними.
— Дети, тише! Куда вы торопитесь? — рассердилась женщина в очках и сама заторопилась, спотыкаясь о кочки.
Девушка в голубом побежала наперерез.
— Не сметь купаться! Не сметь купаться! Сперва занятия! — закричала девушка и принялась ловить и хватать ребят за рукава рубашек.
Громкие голоса смолкли. Кое-как девушке удалось собрать всех ребят в кучу, но садиться на траву никому не хотелось, все сбились вместе, словно куры под дождём.
Тут подоспела руководительница. Я услышал, что ребята её звали Магдалиной Харитоновной.
— Итак, дети, сегодня мы займёмся речной фауной, теми мелкими существами, которые…
Голос руководительницы напоминал звук пилы, распиливающей сучковатое полено.
Соня подошла вплотную.
— В нашей реке водятся разнообразные ракообразные… — тянула Магдалина Харитоновна.
А день был такой жаркий, солнце так ярко светило, серебряная речная гладь так заманчиво искрилась на солнце!..
Соня уныло вздохнула, но вдруг в глазах её заплясали лукавые огоньки.
Она быстро завязала косы вокруг головы, в один миг скинула тапочки, платьице и в одном купальнике — бултых в воду.
Увидев в реке девочку, два совершенно одинаковых чёрненьких востроносеньких мальчугана, очевидно приняв её за свою, также прыгнули в воду.
И не успела Магдалина Харитоновна опомниться, как все ребята очутились в воде и, хохоча и визжа, забарахтались и запрыгали там.
Девушка усмехнулась, в её больших серых глазах блеснул такой же лукавый огонёк, как у Сони; она неторопливо сняла своё голубое платье и в одном купальнике вприпрыжку тоже побежала к реке.
Магдалина Харитоновна забегала вдоль берега совсем как та белая курица, которую мы встретили по дороге на пляж. Даже мочалистые серые пряди её волос, перетянутые сеткой, торчали на лбу, словно куриный хохолок.
Сзади неё важно вышагивал длинноногий мальчуган, белобрысый и тощий, похожий на ощипанного индюшонка.
Вдруг Магдалина Харитоновна накинулась на меня, возбуждённо размахивая руками:
— Полюбуйтесь, какие дети недисциплинированные! Срывают мероприятия Дома пионеров! Сегодня по плану назначено ознакомление с речной фауной, а потом, после занятий, — пожалуйста, купайтесь! И то это я на свой риск. Вам известно: согласно последней инструкции, одновременно разрешается залезать в воду пяти ребятам. И только на пять минут. Остальные извольте сидеть на берегу и ждать своей очереди. Единственный примерный мальчик — это Володечка, — добавила она и вздохнула.
Белобрысый Индюшонок кротко поджал губы и тихо прошептал:
— А Витька Большой к тому берегу махнул.
— Я совершенно бессильна что-либо сделать! Более непослушных детей в жизни не встречала! — рассердилась Магдалина Харитоновна. — Ну, да там Люся, она примет меры к спасению утопающих.
— Возможно, надо было наоборот, — заметил я, — сперва купание, а потом ознакомление с речной фауной.
— Утверждённый план следует выполнять точно, — отрубила Магдалина Харитоновна. — Например, в прошлый понедельник у нас проводился «поход военизированный» в лес, в будущую среду намечен «поход краеведческий» в Любец.
— Вы собираетесь в Любец? Пешком? У вас настоящий туристский поход? — воскликнул я. — А нельзя ли мне с моей дочерью присоединиться к вам?
— А вы кто такой? — строго спросила она меня.
— Я детский врач из Москвы, провожу здесь отпуск.
— М-м-м… такой важный вопрос я не уполномочена решать самостоятельно. Но, доктор, не беспокойтесь. Я устрою, для вас я всё устрою. Я переговорю с директором Дома пионеров. — Впервые она улыбнулась и схватила меня за рукав. — Вы для нас будете исключительно полезны. В настоящий момент медобслуживание наших походов осуществляется малоквалифицированными силами… Что собой представляет Люся, наша пионервожатая? — кивнула Магдалина Харитоновна на девушку, чья голова в белой шапочке едва виднелась в реке возле того берега. — Легкомысленная девчонка, и больше ничего. Вы знаете, в дороге могут произойти всевозможные травмы, несчастные случаи, вывихи, переломы, солнечные удары, удушения, утопления, обморожения, отравления, укусы ядовитых змей…
Я поразился:
— И такие происшествия случаются в туристских походах? А я полагал — самое большое, если кто пятку наколет.
— Вам будет поручено носить аптечку «большой набор», десять килограммов.
— С удовольствием, — ответил я и закашлялся.
— А сколько вашей дочери лет?
— Двенадцать с половиной.
Улыбка моментально исчезла с лица Магдалины Харитоновны.
— Тогда ничего не выйдет. Ваша дочь относится к пионерам среднего школьного возраста, а в походах на двадцать километров разрешается участвовать пионерам только старшего школьного возраста — от тринадцати лет и старше.
Ребята между тем, вдосталь накупавшись, выпрыгивали один за другим из воды и подбегали к нам мокрые, все в пупырышках, с горящими глазами. Последней выскочила Люся, такая же смеющаяся и возбуждённая, как они все.
— Да посмотрите, какая моя дочь большая, рослая! Она выше многих из ваших.
— Ничего не могу поделать. Инструкция запрещает. Впрочем, если директор Дома пионеров в виде исключения… Вы приходите, приходите обязательно сегодня вечером, — добавила она. — Состоится предпоходное расширенное организационное совещание. Я поддержу вашу просьбу. Я всегда чувствую к врачам особенную симпатию, — вновь улыбнулась она и вдруг резко повернула голову в сторону ребят: — Как вам не стыдно! Прервали занятия! Стать в круг и слушать внимательно.
Ребячьи глаза сразу погрустнели, а Люся вздохнула неестественно громко.
— Папа, пойдём, — шепнула мне Соня.
И мы пошли по тропинке через скошенный луг. И долго ещё ветерок доносил скрипучий голос Магдалины Харитоновны.
Глава третьяВ поход! В поход! В поход!
Я с интересом разглядывал вышитые полотенца и платочки, коллекции бабочек и жуков в ящиках, засушенные растения, разноцветные изделия из фанеры и картона, склеенные или выпиленные. Всё это было развешано по стенам, расставлено в шкафах и на полках.
Вошла высокая, худощавая женщина средних лет.
Бывают такие очень хорошие люди. С первой встречи мне показалось, что мы с ней знакомы давным-давно.
Елена Ивановна, директор Золотоборского дома пионеров, поминутно поправляя густые чёрные волосы и приветливо улыбаясь одними большими чёрными глазами, протянула мне тонкую белую руку и тут же разрешила все мои недоуменные вопросы: и я и моя Соня стали полноправными участниками самого настоящего туристского похода в Любец. Елена Ивановна села в конце стола на председательское место.
— Дети, тише! — строго сказала она. Её резко очерченные прямые брови, её тонкие губы серьёзно сжались.
Я сел в уголке. Соня конфузливо спряталась за меня. Не очень приятно сидеть, когда на тебя смотрит столько народу: тебя изучают, возможно, выискивают в тебе что-либо смешное. Я изредка поднимал глаза, оглядывал то светлые, то тёмные ребячьи головы; узнал того примерного белобрысого Индюшонка — Володю, что сидел сейчас возле Магдалины Харитоновны, заметил двух чёрненьких, совершенно одинаковых востроносых мальчиков, очевидно близнецов. Они сидели вдвоём на одном стуле и беспрерывно толкались.
Первый вопрос был о снаряжении похода. Елена Ивановна спросила, сколько можно достать рюкзаков.
Раньше я надевал на спину рюкзак только во время походов на Тишинский рынок за картошкой, и то в последние годы меня заменил Миша.
Однако сюда, в Золотой Бор, я привёз целых три рюкзака, в том числе Мишин геологический, с шестью карманами и резиновой надувной подушечкой, поэтому мне было чем похвастать. Несколько рюкзаков имелось в Доме пионеров, остальные взялись достать ребята. На дорогу решили купить пшённые концентраты, сухой кисель. В самом Любце рассчитывали обедать и пить чай в столовой. Каждый из ребят должен был взять по пять яиц, сахар, соль, хлеб, кружку, ложку, миску, одеяло. Двоим ребятам поручили захватить вёдра. Правда, таскать вёдра будет очень скучно, но что поделаешь —