— Всю зиму наш класс тренировался, мы собираемся в многодневный туристский поход…
Белокурая рассказывала очень быстро и без запинки; между прочим, искоса взглянув на Соню, ввернула, что она отличница, а сверх того — председатель драматического, астрономического и кролиководческого кружков, председатель волейбольной и хоккейной секций, заместитель председателя какой-то коллегии.
Словом, я понял, что она самая деятельная и самая примерная девочка в классе.
Она занята по горло, но всё же нашла время, разыскала меня по телефону и сейчас явилась ко мне вместе с двумя подругами.
Звали её Лариса.
«Когда же успевает готовить уроки эта Лариса Примерная?» — удивился я про себя, а вслух спросил:
— А скоро ли вы собираетесь идти в поход?
— Вы думаете: надели рюкзаки и пошли? — Очки Ларисы Примерной презрительно заблестели. — Это так сложно, нужно столько приготовлений!
И тотчас с невозмутимой самоуверенностью она принялась рассказывать о том, как в январе организовался штаб туристского похода. Зимою школьники собирали бумажную макулатуру и металлолом, сдали государству кроличьи шкурки, детская туристская станция обещает дать палатки, кое-что дадут родители, и, наконец, как только кончатся школьные занятия, их класс поедет жить в сельскую школу. Ребята будут ходить в тренировочные туристские походы, купаться, играть и, самое главное, работать в колхозе по три часа в день. Ребята дали честное пионерское не бездельничать. И только в середине июля тридцать школьников шестого «Б» смогут отправиться в путь.
— А сколько дней мы будем путешествовать? — робко спросил я. В душе я уже решил, что непременно пойду с ними в поход.
— Пока не найдём берёзовых книг, — твёрдо ответила Лариса Примерная. — Вы, доктор, заранее запомните, что должны взять с собой: ложку чайную, ложку столовую, кружку, миску, зубную пасту, зубную щётку, мочалку, одеяло, две смены белья, два полотенца, три пары носок. — Лариса Примерная, по-видимому, вызубрила туристский справочник. — А ещё мы положим в ваш рюкзак груз общественный — десять банок мясных консервов. Мы рассчитываем ходить по двадцать километров в день.
— Пустяки! Я и тридцать проходила, — словно куда-то в сторону сказала Соня.
Лариса Примерная сжала тонкие губы, но смолчала.
Чернокосая девочка Таня, худенькая и изящная, как тростиночка, давно уже порывалась также что-то сказать. Сейчас, воспользовавшись паузой, она подняла на меня чуть, выпуклые чёрные глаза и начала:
— И я считалась бы отличницей, да в одной задаче надо было помножить, а я разделила… И я тоже доктор. — И, опустив свои длинные серповидные ресницы, она скромно добавила: — Будущий. Я буду лечить во время похода. А вы мне поможете, если я к вам обращусь за консультацией?
— У меня возникла идея, — неожиданно перебила Лариса Примерная, — пойдёмте в школу прямо сейчас. Вы застанете всех участников похода.
Я посмотрел на часы. Что же, до обеда оставалось ещё много времени. Мы встали, я надел плащ, и мы отправились в путь.
По дороге рассказывала одна Лариса Примерная. Я узнал — сегодня они отправятся в тренировочный поход с ночёвкой. Никто не имеет права жаловаться, хныкать и, самое главное, просить пить. Все должны доказать свою выносливость. Даже за одно словечко «вода» или «пить» любого могут посчитать слабым или даже не годным к походу.
Мы свернули сперва в один переулок, потом в другой и неожиданно очутились перед громадным, ослепительно белым зданием школы.
На залитом асфальтом дворе выстроились по четыре в ряд мальчики и девочки, все в синих майках и длинных синих шароварах.
— Раз, два, три, четыре… — бесстрастным голосом командовал конопатый, щупленький и беловолосый мальчик.
И все изгибались то вправо, то влево, приседали, вытягивая обнажённые руки то вперёд, то вверх, то в стороны…
— За опоздание ставлю на вид! — сердито крикнул беловолосый.
— Надо же! — возмутилась Лариса Примерная.
— У нас уважительная причина! — вспыхнула Танечка.
Девочки торопливо скинули свои куртки и галстуки и встали в строй.
— Раз, два, три, четыре!
Тридцать синих мальчиков и девочек выпрямлялись и нагибались, снова вскидывали руки вверх, вперёд…
— Раз, два, три, четыре! Не задерживать дыхание! Руки в стороны! — командовал беловолосый, которого звали Вовой.
Я чувствовал себя несколько неловко: на меня никто не смотрел, никто не обращал внимания…
У крыльца лежала груда туго набитых рюкзаков, вёдра, какие-то длинные тёмно-зелёные свёртки — верно, палатки…
Вдруг во двор школы въехал грузовик и повернул прямо на ребят. Гимнастические упражнения пришлось прервать.
Из кабины выскочил здоровенный детина в ковбойке и стал командовать шофёру:
— Так, так, разворачивай! Задний ход! Сюда! Ещё сюда! Так!
Машина то пятилась, то поворачивалась, то двигалась вперёд, наконец, встала у крыльца.
Ребята столпились вокруг машины, с любопытством заглядывая за борта. В кузове я увидел большой токарный станок. Детина в ковбойке, очевидно грузчик, лязгая засовами, быстро открыл боковой борт. Мальчики тут же полезли на верх машины, перекинули две деревянные лаги с кузова на крыльцо, взяли в руки ломы и стежки…
— Слушать мою команду! — закричал великан-грузчик. — Гриша, поддевай отсюда! Миша, дай сюда лом! Раз, два — взяли!
Я начал раздражаться — столько потерял времени зря! К тому же я с утра ничего не ел. А жена сегодня обещала жареную скумбрию под белым соусом…
— Раз, два — взяли! Ещё взяли! — командовал грузчик.
Девочки тоже устремились к машине. Будущие туристы дружно со всех сторон облепили станок и кто ломом или стежком, а кто просто плечом попытался продвинуть его в дверь.
Растрёпанный, успевший где-то загореть, краснощёкий грузчик подсунул под станок толстый лом, напряглись мускулы его рук…
Ох и силы же у него!
Станок перевалился через порог, и вскоре вся масса ребятишек во главе с грузчиком, толкаясь, исчезла вслед за станком за дверью школы.
— Уйду, и всё! — в досаде пробормотал я. — Никому до меня нет никакого дела.
А есть так хотелось, что я подошёл к цветнику, сорвал молоденькие листочки настурции и стал их жевать.
В эту минуту из двери школы выскочил грузчик, за ним ребята. Все тотчас же окружили меня.
— Простите, я не знал, что вы должны прийти. А нам так нужно с вами встретиться! Вы представляете — шефы подарили токарный станок. Директор меня и попросила его забрать. Разрешите познакомиться — старший пионервожатый и начальник похода Николай Викторович…
Свою фамилию он произнёс нарочно невнятно. Получилось нечто вроде «Кап-кап-ко».
— Первый вопрос — меня крайне интересует, что это за берёзовые книги?
— Начала тринадцатого века, до татарского нашествия, — без запинки ответил я.
— Очень хорошо! Мы собираемся организовать в школе музей. Найденные экспонаты поместим в исторический отдел.
Я было хотел заметить, что разговор идёт о редкостях мирового значения, которые ни за что не отдадут в школьный музей, но подумал, что надо ещё сперва найти эти редкости.
— Да, о скольких вещах нам предстоит предварительно переговорить, сколько подробностей рассчитать, — задумчиво сказал Николай Викторович и взглянул на часы. — Простите, мне ужасно неудобно перед вами, — быстро сказал он, — нам пора в тренировочный поход.
Что ж, мне оставалось только пробормотать: «Ничего, ничего…» И я снова вспомнил о скумбрии.
Мы договорились, что во вторник я опять приду в их школу к последнему уроку. Николай Викторович ещё раз попросил у меня прощения и дал честное слово, что ни за каким станком больше не поедет.
— Гриша, подойди сюда, — позвал он.
Небрежно заложив руки за спину, к нам подошёл высокий толстогубый мальчик. Его светлые волосы торчали, как петушиный гребешок. Видимо, мальчик очень гордился своей причёской и постоянно взбивал её кверху.
— Командир отряда, видишь часы? — Николай Викторович постучал по левой кисти. — Если через десять минут не будете готовы, мы опоздаем на поезд. Знаешь, как в армии командуют?
— Есть как в армии! — звонко крикнул Гриша и подбежал к мальчикам. — Ребята, этот конец сюда заложить! Этот отсюда давай! Держи верёвку!
Руки мальчиков и девочек забегали. Одна палатка, другая исчезли в недрах чехлов, кастрюли и вёдра загремели…
Николай Викторович отвёл меня в сторону.
— У меня к вам есть одно дело, — прошептал он. — Школьный врач сегодня из-за вас наговорила мне кучу неприятных слов. Вы же Гале выдали справку?
— Вообще при шумах в сердце подобного характера я обычно разрешаю заниматься туризмом, — холодно возразил я. — Но школьный врач, постоянно наблюдающий за девочкой, лучше меня её знает. Я мог недостаточно внимательно её осмотреть.
— Позвольте, — загорячился Николай Викторович, — Галя мне дала честное пионерское, что была у вас на приёме целых полчаса и даже другие ребята начали волноваться. Неужели она мне всё наврала?
— Нет, вам она говорила чистейшую правду.
— А я так обрадовался вашей справке, — сказал Николай Викторович, — я считал, Галя может идти с нами в поход.
— Раз школьный врач возражает, я просто не имею права оспаривать её мнение.
Я начал раскаиваться, что поторопился тогда с Галиной справкой.
— Ну что ж, нельзя так нельзя, — вздохнул Николай Викторович. — Хотя я никогда не сумею убедить Галю, что мы поступили с ней справедливо, — с досадой добавил он и отошёл от меня к ребятам.
А с дальнего конца школьного двора давно уже с каким-то испуганным ожиданием глядела на меня Галя. Она, несомненно, понимала, что говорят о ней.
Ко мне, крадучись, подошла Лариса Примерная.
— Я знаю, это вы о Гале совещались, — возбуждённо прошептала она. — Неужели вы тоже не пустите её в поход?
Я молча пожал плечами.
— Ну не обидно ли — изо всего класса только одну её. А хотите, она достанет третью справку?
— Ты ничего не понимаешь, никакие справки не помогут, — оборвал я.