— Хотя, знаешь, удивительно — вот мы уже десятый месяц здесь, а ведь ни фига никто не болеет, дома то ОРЗ, то ещё какая зараза прицепится. А тут ноги постоянно мокрые, одеты в рванье, а смотри как. Да, мне один дедок говорил в свое время, где-то подо Ржевом совсем в болоте сидели почти два года в окопах, а за всю войну даже не чихнул ни разу!
— Моя бабуля рассказывала, — включился в разговор подошедший Игорек, — водитель на полуторке до того зимой доездился, что просто вывалился из кабины — ноги от холода отнялись совсем… Солдатики, разгружавшие машину, оттащили его в нетопленую избу — все не на улице. Сколько-то он там пролежал, ноги стали отходить, отпустило, опять снаряды стал возить. А после войны, лет через двадцать, ноги стали сильно болеть, поехал в санаторий, там вот с бабулей и встретились, он её по голосу узнал, она у меня голосистая, дед родной выражался: «Что твоя сирена в тумане!»
Так до последнего его времени и дружили, дед этот постарше её был, замечательный такой мужик — Иван Васильевич. Ну а врач в санатории ему сказал, что если бы он в протопленную избу, в тепло попал, то ноги бы пришлось отнять, а так только к девяноста годам стал с ходунками ходить. Светлой души был, простой деревенский мужик, а велик — мы всем большим семейством любили его, сильно переживали, когда умер.
Серега поворчал на Панаса, ругаясь, что худенькая женщина тягает неподъемные котлы, и стали выделять Варе на помощь двоих партизан.
А через две недели Варя тихонько шепнула Сереге:
— Серенький!! Ты прав оказался.
— Варюха!! — он схватил её в охапку и закружил по поляне.
— Ты пока мужикам не говори, мало ли, как пойдет все.
ГЛАВА 16
Через неделю так совпало — Варя уходила к Стешке — официально для всех помочь ей в родах. На самом деле Варя сказала Панасу про свое интересное положение и он, посоветовавшись с ребятами, однозначно решил отправить её к Лешу.
— Незачем лишние разговоры, мало ли от кого дите, будут всякие шепотки, а мы ж морду в момент разобьем, командир! — подвел итог Ищенко. — Варюха нам всем теперь настоящая сестра, и за неё, как скажет Игорь — любого порвем.
Леший велел прийти за кой чем, где-то умудрились ребяты свистнуть несколько кусков «мыла», чагось взрывали, какой-то громадный каменюку на дороге, и хто знае, як смогли схоронить, кажет, полицаи с похмелюги жуткой были, от и пока поправляли здоровье-то… израсходовали у них на глазах. Может, и заподозрили, да не нашли ничаго, а хто ж на свою жирную задницу приключения искать станеть — немцу же не скажешь за такое.
— А давай мы все и смотаемся, у Лешего в баньке попаримся хоть, сто лет ведь не мылись по-людски, Игорь жену навестит, да и сподручнее нам своим! Иван с Николаичем сразу на месте чего помаракуют, там железо с фуры может как приспособим, придумаем, как осколочно-фугасные сделать, до такого ещё не скоро время дойдет, вот и будет сюрпрайз фашистам. Мы по двое вернемся.
Вышли, когда только начинало смеркаться, шли неспеша, сторожко оглядываясь и обходя низинки, заполненные снеговой кашей. Варя и Костик шли в средине, как самые молодые. Иван по привычке быстро ушел вперед, остальные тоже не зевали, так вот и шли, параллельно дороге, по которой прогудело несколько машин, шедших на большой скорости:
— Торопятся, гады до темна успеть проскочить лес! — пробормотал Ищенко. — Вот бы сломались или забуксовали.
И накаркал-таки… где-то через полчаса ходьбы, из кустов вывернулся Иван.
— Толик, пойдем-ка, послушаешь, чего они там лаются. Подождите нас здесь!
Варя присела на упавшую березу. Мужики чутко прислушивались, до них тоже доносился гомон немцев, какие-то команды, рев отъезжающих машин, потом послышались стуки, чьи-то голоса.
— Похоже, кто-то или сломался, что удивительно, при их орднунге, или застрял! — негромко сказал Серега. — Наши придут — скажут.
Иван с Толиком вскоре пришли.
— Значит, так — на подъеме водитель налетел на какое-то препятствие, скорее всего — коряга острая, шел последним, впереди идущие размесили дорогу, а коряга, льдом покрытая, раздолбилась, вот и налетел — колесо напрочь. Менять стали, земля сырая, домкрат в неё уходит, болты никак не откручиваются. Старший вопил-вопил, оставил троих автоматчиков, два по сторонам смотрят — водила, напарник и третий с колесом возятся.
— Ух ты! А может мы их того?? Деревень поблизости нет, на машине с ветерком, бросим где-нибудь в леске. Пару гранат подвесим, рванет хорошо. Наверняка бензина хватит, а может, и поджечь успеем? — загорелся Игорь. — Часа три проедем, к утру бросим там, у Ракитянки, или под лед загоним, зато самим по каше этой почти не чапать. Что немец старший сказал?
— Дал им два часа на все, они заверили, что успеют.
— Варь, Костик, вы сидите здесь и никуда ни шагу. А мы рискнем! — принял решение Иван, подробно разъяснил, кому и что делать, и мужики ушли.
Варя дергалась, каждую минуту ожидая криков «Хальт» и автоматных очередей, но все пока было тихо. То ли время тянулось медленно, то ли на самом деле прошло много времени, но никто не объявлялся и не орал.
Неподалеку треснула ветка:
— Варь, Костик! — негромко позвал Иван. — Беритесь за руки и пошли. Хорошо, что небо пасмурное, наверное снег пойдет, скроет малость следы.
— Что, Вань, получилось?
— Как выразился Игорек, дуракам везет!! На удивление все прошло гладко, часовые расслабились, лес пустынный, партизанен отродясь не было, вот и помогали колесо менять. Мы подождали, пока они его поставят, ну и… так теперь бегом, время в обрез, час десять осталось.
Машина негромко урчала мотором, за рулем сидел Игорь:
— Варь, прости, но тебе в кузове, придется, машинка-то непривычная, я рядом с Игорем буду.
— Не проблема!
Едва уселись, машина тронулась:
— Мужики, а немецкий порядок и здесь нам на руку, все эти ящики укреплены на совесть, у нас бы по всему кузову что-то да болталось! — одобрительно проговорил Ищенко. — Да, ехать, это не идти!
Через минут сорок машина притормозила, в кузов заглянул Иван:
— Впереди огни встречной, решили рвануть напрямки, во избежание! Держитесь!
И понеслось… сначала ехали неторопливо, потом резко стартанули. Сергей крепко обнял Варю, — Держись за меня!
Послышались звуки автоматных очередей.
— Пригнитесь! — заорал Толик. — Как можно ниже все!!
Застрочил пулемет, машина, виляя из стороны в сторону, неслась к реке, там был крутой спуск и сильно заросший берег, похоже, ребята летели туда, пока темно, можно было попытаться оторваться.
Резко затормозили, машина как-то медленно накренилась на бок, у кабины закричал Иван:
— Ребята, быстрее! Варя, Костик, Николаич — быстро в кусты. Мы прикроем!
Варя, задыхаясь, рванула по месиву из снега и воды.
Сзади вскрикнул и заматерился Ищенко:
— Зацепили, суки.
Варя остановилась, повернула назад к нему, поддержать, помочь. Он держался левой рукой за правое плечо:
— Варя, уходи! Варя!!
— Нет, я со всеми.
От машины к кустам перебежками, строча из автоматов, перебегали Серега, Игорь, Толик и последним пятился Иван.
Стрельба приближалась, и как-то внезапно все стихло, как будто в уши налили воды. Варя недоуменно вскинулась, резко затошнило.
— Мама! — успела подумать она и вырубилась…
Сознание как-то упорно не хотело возвращаться. Варя слышала обрывки разговоров ребят: — Не, ни фига не получается!! Варь, Варюха, Варенька, приходи в себя! — просил Николаич.
— Варь, Варя, — тряс её Серега, — Варя!
— Чё делать, ща менты понаедут, а она без созна… — донесся бас Игоря.
— Какие менты — немцы же кругом?? — вяло подумалось Варе… а потом что-то неясное забрезжило в голове… — Менты… МЕНТЫ?? МЫ ДОМА??
Она резко дернулась и услышала дружный облегченный вздох.
— Варюш, глаза открывай. Не бойсь!
Она еле подняла тяжелые, неподъемные какие-то веки, над ней склонились все её названные братья.
— Ух, Варюха, ну и напугала ты нас!
— Ребя… та… мы где??
— Дома, Варь, дома, вон, слышишь, летят на воронке.
— Сесть помогите!
Сергей и Толик осторожно взяли её под руки, посадили на что-то… она огляделась — ранее утро, часов пять-полшестого, необычно одетые для этого времени, заросшие бородами мужики и она, сидящая на подножке угнанной оттуда, из сорок третьего машины с чем-то, вроде с патронами… Зажмурилась, опять завертела головой:
— Это ж мы на угол Ленина-Кирова попали?
Резко завывая, подлетел милицейский газик. Вышли три мента:
— Так, граждане, нарушаем. Попрошу ваши документы!
— Ты че, сержант, не видишь, что кино у нас тут про партизан снимается. Какие документы? — проговорил Игорь.
А Серега, как-то вмиг подобравшись, спросил:
— Хабиров работает?
— Ну да!
— Набери его мне! Да не переживай, не попадет тебе — наоборот.
— А кто ты такой, чтобы я так сразу начальнику стал звонить?
— Слышь, сержант, не нагребай на свою задницу, звони.
Тот внимательно вгляделся в заросшего, худого с каким-то очень пронзительным взглядом мужика, вытащив телефон, набрал номер и протянул его Сергею.
Долго не брали трубку, потом раздался сонный голос, что-то вопрошающий.
Сергей сразу же перебил:
— Миш, Мирхат, это я, мне нужна твоя помощь и желательно побыстрее.
— Кому мне?
— Не суши мне мозги, Салях!
— Что??
— Что слышал!
— Серый? — почему-то шепотом спросил Мирхат, — Серый, это ты?
— Я!
— Серый!! — теперь уже орал во все горло начальник милиции-полиции, — Серый, ты где??
— На углу Ленина — Кирова, жду тебя только побыстрее у меня два раненых.
— Разборки?
— Нет, Мирхат, все гораздо сложнее, приезжай скорее, без тебя никак.
— Жди!
Через двадцать минут на пятачке ошарашенный, наспех одетый начальник милиции на глазах удивленных ППСников, схватил этого обросшего в охапку и, крепко обнимая его, долго молчал. Мужик что-то недолго и негромко говорил ему… и завертелось — приехала «Скорая». Одного, постарше, тут же уложили на носилки, а второй, морщась и сильно припадая на ногу, категорически отказался ехать в больницу. Начальник милиции — Сайфуллин, сам лично отправился развозить этих странных, похожих на бомжей, людей по домам, предварительно велев оцепить и закрыть маскировочной сеткой странную машину, явно военной поры, поставить охрану, и никого не подпускать близко, отвечая всем, что это декорации для фильма о войне.