– Ближе к делу, Дэниел. В чем именно дело? – нетерпеливо перебил его доктор, желавший скорее положить конец пустой болтовне садовника.
– Сэр, дело касается всего! Взгляните на меня: я вытерпел в этом саду все, что только может вынести человек. Я не спал ночей, придумывая, как разбить клумбы, которым теперь не нарадуются люди. Я ночью сто раз обходил с фонарем этот сад, отыскивая бесчисленных слизней, преследуя древесных мошек, опасных пауков и зеленых мух, не говоря уже о других врагах сада, которым нет числа. Но никогда еще я не выносил того, что приходится выносить теперь от этого мальчика.
– Глупости, Дэниел, глупости! – прервал его доктор.
– Я верно вам служил, сэр, и ничем так не гордился, как этим садом. Вы можете называть это глупостью, сэр, но когда видишь то, что я видел, молчать уже не приходится!
– Ты всегда являешься ко мне с пустячными жалобами на мальчика.
– С пустячными жалобами? – с негодованием воскликнул садовник. – Разве сорта «рибстон» и «стермер» пустячное дело? Лучшие рибстоны я всегда приберегал для рождественского десерта. А стермеры? Да таких яблок во всем графстве не сыщешь!
– Так что же с ними случилось?
– Ничего, сэр, если не считать, что на другой стороне реки собралось полгорода и что мои яблоки сейчас швыряют туда целыми кучами!
Доктор вышел в переднюю и надел шляпу. Дэниел следовал за ним. После некоторого колебания Элен взяла зонтик и тоже вышла в сад.
Она догнала отца уже у рибстоновских яблонь.
– Гм! Еще не все сняты? – заметил доктор нахмурившись.
– Еще не все! – фыркнул садовник. – Взгляните-ка сюда, мисс. Вот на этой веточке еще утром было четыре яблока, а теперь нет ни одного!
– Где Декстер? – спросил доктор.
Дэниел молча ткнул большим пальцем через свое плечо, и доктор направился к реке.
Через минуту они уже слышали голос Декстера.
– Ну, лови!
Доктор остановился посмотреть, как целой половине города швырялись через реку его рибстоны и стермеры. Но вместо толпы увидел только одного Боба Димстеда, который, положив на траву удочку и зажав в одной руке надкушенное яблоко, ловко поймал еще одно. Паренек собирался положить его в карман, но тут заметил доктора, схватил удочку и бросился бежать.
– Ты куда? – крикнул ему вслед Декстер.
Но Боб удирал что было мочи. Декстер, смеясь, вынул из кармана еще одно яблоко и запустил его в спину приятелю. Испуганный Боб вскрикнул и помчался еще быстрее.
Декстер разразился громким смехом, повернулся и очутился лицом к лицу с доктором, Элен и садовником.
– Эти стермеры стоят в Рождество по два пенса штука, сэр! – буркнул Дэниел.
– Что ты тут делаешь? – строго спросил доктор Декстера.
– Я хотел дать Бобу пару яблок, – сказал мальчик нерешительно.
– Идите домой, сэр! – приказал доктор.
– Через месяц я ухожу, сэр! – угрюмо сказал Дэниел.
Никто не обратил на него внимания. Положив руку на плечо Декстера, доктор вел его в дом.
– Это я еще ничего не сказал про пчел, – проворчал Дэниел. – Негодяй! Взбудоражил их палкой, чтобы они меня закусали до смерти! Ну, да ладно! Через месяц или его тут не будет, или меня. Зачем нужно было брать в дом такого сорванца! Хорошо, что я покончил с этим делом. Доктор не захочет со мной расстаться!
– Ну, сэр, – говорил между тем доктор, усаживаясь в свое кресло, в то время как Элен взялась за свою работу, старательно избегая умоляющих взоров Декстера, – что вы скажете в свое оправдание?
Декстер посмотрел на доктора. Но у того было такое сердитое лицо, что мальчику показалось гораздо интереснее смотреть на потолок, пол и другие предметы.
– Я жду объяснений!
– В чем я виноват, сэр? – нахмурился Декстер.
– В чем, сэр? Как будто не знаешь! Разве тебе не запрещено трогать эти яблоки?
– Запрещал только Дэниел. Он говорил, чтобы я никогда не трогал никаких плодов, а вы мне позволили.
– Правда, я позволил тебе брать плоды.
– Яблоки – плод, – сказал Декстер.
– Не плод, а плоды! – воскликнул в отчаянии доктор.
– Яблоки – плоды, – поправился Декстер.
– Но я не позволял тебе брать мои любимые стермеры и бросать их через реку первому встречному мальчишке.
– Но ведь у него нет такого красивого сада, как у нас, – возразил Декстер.
– А нам какое до этого дело? Я развожу плоды и держу садовников не для удовольствия уличных мальчишек.
– Он попросил у меня всего несколько яблок, сэр.
– Вот оно что! Он просил тебя дать ему яблок! А теперь слушай меня внимательно. Я пробовал лаской сделать из тебя хорошего мальчика, но вижу, что с тобой этим ничего не добьешься. Тебе же было сказано, чтобы ты не знался больше с этим мальчишкой.
– Извините, сэр, я и не знался с ним! – воскликнул Декстер. – Право, не знался!
– Что? Да я своими глазами видел, как ты говорил с ним и бросал ему яблоки!
– Простите, сэр, я не мог поступить иначе. Не я искал его, он сам пришел ко мне.
– Еще лучше! – воскликнул доктор.
– Он сказал, что, если я ему не дам яблок и груш, он встанет на мосту и будет во всю мочь кричать: «Приютский!»
– Я попрошу полицию усмирить его! – возмутился доктор. – Что касается тебя, то я не буду больше бросать слов на ветер, а заведу палку и в вопросах воспитания буду прибегать к ее помощи!
– О, пожалуйста, не делайте этого! – воскликнул Декстер, съежившись при одном воспоминании об оружии мистера Сибери. – Вы не знаете, как это больно! После палки остаются черные синяки…
Элен еще ниже склонилась над своей работой.
– Не делать этого? – резко заметил доктор. – Так что же мне с тобой делать, если слова не помогают? Я так надеялся, что ты исправишься и будешь послушным мальчиком.
– Разве я не исправился? – спросил Декстер с озадаченным видом, почесывая голову.
– Исправился? Нет, ты хуже, чем я ожидал!
Декстер задумался, снова запустив пальцы в свои светлые волосы.
– Я не пачкал одежды на этой неделе, – заговорил он, – не ползал на коленях, не бегал по садовой стене…
– Да, но ты влез на самую вершину грушевого дерева, – заметила Элен, – а это очень опасно.
– И вы против меня! – произнес мальчик с горечью. – Должно быть, я никуда не годен. Лучше отошлите меня назад.
Доктор обменялся с дочерью взглядом, и в глазах девушки блеснула радость, когда она заметила смущение отца.
– Я выйду ненадолго, Элен, – сказал доктор отрывисто.
– Вы идете покупать палку? – встревожился Декстер. – Прошу вас, не нужно. Я изо всех сил буду стараться вести себя так, как вы хотите!
– Я и не думал покупать палку, – сказал доктор, невольно улыбнувшись. – Чтобы наказать тебя, хватит и моей тросточки. Вот что, Элен, поговори-ка ты немного с Декстером, а я вечерком опять побеседую с ним.
Доктор вышел из комнаты. Декстер стоял, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, пока за ним не затворилась входная дверь.
Элен сидела с озабоченным видом, склонившись над своей работой, а мальчик наблюдал за ней, переминаясь с ноги на ногу. Через открытое окно был виден освещенный солнцем сад с зелеными лужайками и прекрасными цветами, манивший Декстера к себе, но обрушившаяся на него немилость приковывала мальчика к комнате, точно цепями.
– Я говорю… – начал он наконец.
– Ох, Декстер, – вздохнула Элен, печально глядя на него.
– Пожалуйста, не смотрите на меня так!
– Но ты сам заставляешь меня так смотреть на тебя.
– Разве вы не хотите говорить со мной?
– Если я буду говорить с тобой, так только для того, чтобы побранить.
Декстер вздохнул.
– Хорошо. Если вам нужно побранить меня, то нельзя ли поскорей? В приюте я всегда радовался, когда уже был наказан.
– Радовался?!
– Ну да. Радовался, что все уже позади. Самое худшее – это ожидать наказания!
– Сделай мне одолжение, Декстер, – попросила Элен, задумавшись над словами мальчика.
– Конечно! Вы хотите, чтобы я сделал что-нибудь?
– Нет. Но я еще раз прошу тебя не говорить грубых слов.
– Не стоит и обещать! – грустно воскликнул мальчик. – Я никогда не могу сдержать слово.
– Почему же?
– Я не нарочно, что-то заставляет меня поступать так… Вы говорите, что я должен быть хорошим мальчиком, и я обещаю, и всегда думаю, что поступаю хорошо, а выходит, что плохо. Должно быть, это оттого, что никто меня не любит, потому что… Потому что я оттуда…
– Разве по моему обращению с тобой можно думать, что я не люблю тебя? – девушка посмотрела на него с укоризной.
Мальчик стремительно бросился перед ней на колени, прижал ее руку к своей щеке и с выражением немой мольбы в глазах заглянул ей в лицо.
– Мне кажется, я не давала тебе повода так думать, Декстер.
Он покачал головой и хотел что-то сказать, потом вдруг вскочил, выбежал из кабинета, ничего не видя перед собой от слез, бросился наверх и опрометью вбежал в свою спальню. В то же мгновение раздался пронзительный крик и треск разбитой посуды.
Прибежав на шум, Элен и миссис Миллет увидели, что Декстер с озадаченным видом потирает себе лоб, а Мэри сидит на полу в луже воды и подбирает разбитые черепки от умывальника.
– Что случилось? – спросила испуганная Элен.
– Не хочу… не могу больше… Не желаю больше жить с ним в одном доме!.. – бормотала служанка сквозь слезы.
– Да что произошло? – спросила миссис Миллет.
– Это… это опять его проказы! – рыдала Мэри.
– Декстер! – воскликнула Элен.
– Да-а, мисс… – всхлипывала Мэри. – Я… только что… на по… лов.. налопови… наполнила кув… шин… во… дой, а он так… сильно… толкнул меня… своей головой… что я упала… Все, ухожу! Сегодня же ухожу…
– Декстер, – спросила строго Элен, – это была шалость?
– Не знаю, – возразил мрачно мальчик. – Должно быть, так.
– Разве ты нарочно побежал на Мэри, чтобы толкнуть ее?
– Нет, – сказал Декстер. – Я вбежал в комнату, когда она выходила оттуда.
– Он это сделал нарочно, мисс! – снова заплакала служанка.