Люси выбрала себе помощницу из свободного мира. О Балканском вторжении мне поведала Мария, активная участница сопротивления. О том, что творилось в Греции – первой захваченной стране, она рассказывала мельком, но, по всей видимости, отдельные граждане избежали клейма смутьянов. Когда войска Сайена вторглись на полуостров, Коции едва минуло четыре. Она и не поняла, чего лишилась с водворением Якоря.
Сполоснувшись и обсохнув в потоках теплого воздуха, я выбралась из кабинки и мысленно поблагодарила небо за выносливость, ибо у Люси Менар Фрер болело все. Ноги сводило судорогой, поясницу ломило, а одышка была ничуть не лучше моей. Да, в беременности приятного мало. Завернувшись в полотенце, я почистила белоснежные зубы (десны вместилища распухли и кровоточили) и, поспешив в спальню, застегнула на запястье серебряные часики, которые Фрер снимала только на ночь. Потом облачилась в алое платье, чувствуя себя по меньшей мере королевой Франции. Для сайенской чиновницы Фрер одевалась чересчур пышно.
Пожилой слуга принес сладкий греческий кофе и таблетки. Я проглотила их все и, попивая кофе, до блеска расчесала густые волосы.
Впереди вырисовывались две крайне заманчивые перспективы. Первая – Золотой зал, а вторая, насущная – ужин с Менаром.
Придется действовать осторожно. Под предлогом головной боли Фрер отправится в постель, а после проснется как ни в чем не бывало. Правда, минувший час вылетит у супруги инквизитора из памяти. Только бы ее не начали расспрашивать про встречу с Яссон! Но тут не угадаешь.
Я собиралась уходить, как вдруг спохватилась: у Фрер ведь мания наряжаться! Жемчужные серьги, помада и первый попавшийся парфюм дополнили облик.
Обмануть Коцию было легко. Беседа с министром требовала большей сноровки.
Из восточного крыла в главное здание вел коридор, украшенный портретом Ирен Турнер, первого инквизитора Франции, – прославленная особа осуждающе взирала на меня сверху.
Всего две стены отделяли меня от заветной цели.
Лампа на мраморной столешнице горела теплым светом. В глубоком кресле восседала Габриэль Яссон, министр внутренней безопасности. Темные кудри убраны в конский хвост, на смуглом лице россыпь веснушек. При виде меня Яссон сунула мобильный в карман пиджака и встала:
– Люси.
– Габриэль. – Я расцеловала ее в обе щеки. – Желаешь что-нибудь выпить?
Надеюсь, Фрер ладит с близким кругом. По крайней мере, с Берниш она беседовала очень тепло.
– Да, кофе сейчас принесут. – Яссон с улыбкой кивнула на мой живот: – Как вы оба себя чувствуете?
– Малыш в полном порядке. Жаль, не могу похвастаться тем же. Голова раскалывается. – Я демонстративно потерла виски.
– Издержки беременности, сама понимаешь. С Норой меня постоянно мучили мигрени. – Яссон сжала мой локоть. – Почему бы тебе не прилечь? Поговорим позже.
– У меня сегодня чрезвычайно плотный график. – Я опустилась в кресло напротив. – Кроме того, если не ошибаюсь, дело срочное.
Яссон вернулась на облюбованное место. Покрывшись испариной, я сплела тонкие аристократические пальцы.
– По твоему приказу мы объявили опасную преступницу Пейдж Махоуни в розыск, – сообщила Яссон.
Значит, ей известно, что казнь была постановочной. В принципе, логично. Кого посвящать в тайну моего бегства, как не министра внутренней безопасности.
– Махоуни, – с отвращением процедила я. – Ну и?
– Я велела отслеживать всех, кто уклоняется от камер наблюдения. Уклонистов обнаружилось много, однако Махоуни среди них отсутствовала. – Яссон протянула мне датапэд. – А десять дней назад камеры на мосту Искусств зафиксировали это.
Проклятье!
Запись была сделана в утро, когда мы с Арктуром совершили вылазку в катакомбы. К счастью, линзы и прическа полностью преобразили мое лицо, а расстояние не позволяло рассмотреть детали.
– Десять дней, – изрекла я, собравшись с мыслями. – Почему мне докладывают только сейчас?
– Программа распознавания не среагировала, – пояснила Яссон. – Дистанция, ракурс, кроме того, заявленная особа хорошо поработала над внешностью. Оперативник заметил ее, когда просматривал запись на предмет драки, и сразу связался со мной.
Принесли кофе. Яссон тут же умолкла. Я едва сдерживалась, чтобы не вытолкать замешкавшегося слугу за дверь.
– Вся считанная биометрия соответствует параметрам Махоуни. Совпадение почти стопроцентное. – Габриэль перевела дух. – Люси, ты ведь встречала подозреваемую в архонте. Как считаешь, это она?
Я притворилась, будто пристально изучаю снимок.
– Наверняка не скажу. Так или иначе, нельзя допустить, чтобы эта смутьянка разгуливала на свободе. – Я отодвинула датапэд. – Особу со снимка разыскать. На мосту выставить еще два отряда НКО. Задействуй любые ресурсы.
– Слава Якорю! – произнесла Габриэль и замялась. – Ты собираешься уведомить архонт?
– По всей видимости, придется, – поразмыслив, ответила я.
И, как выяснилось, попала в яблочко. Яссон буквально перекосило от злости.
– Уму непостижимо! Упустить опасную террористку – и в кусты! Сами натворили дел, а нам расхлебывать. Как будто своих забот мало. – Габриэль со вздохом убрала датапэд в сумочку. – Как только появятся новости, сообщу.
Она расцеловала меня в обе щеки и вышла, даже не притронувшись к кофе. Едва дверь за министром захлопнулась, я перерыла все ящики и антикварное бюро, но обнаружила лишь стопку писчей бумаги и книги по истории.
Створчатые двери по левую сторону вели в соседний кабинет, отделявший меня от Золотого зала. Жаль, без контакта с эфиром не угадаешь, там ли сейчас Менар.
Впрочем, где ему еще быть с таким количеством аудиенций? Гляну хотя бы одним глазком, с меня не убудет. Собравшись с духом, я толкнула ближайшую створку и переступила порог.
Salon Blanc, Белый зал, идеально соответствовал названию. Вся обстановка, начиная от ковра, потолочной лепнины и заканчивая благоухающими лилиями, была выдержана в белых тонах. Невольно вспомнилась стерильная пыточная, и сердце учащенно забилось.
Шестеро мужчин в строгих костюмах собрались за столом, поглощенные разложенной перед ними документацией. Услышав меня, они разом встрепенулись.
– Доброе утро, Люси. – Сидевший с краю мужчина снял очки в золотой оправе. – Вам помочь?
В голове отчетливо зазвучал голос Арктура. Имя: Жакоб Коклен. Должность: заместитель министра финансов. Для Фрер просто…
– Жак, верховный инквизитор у себя? – Я виновато улыбнулась, не сводя глаз с белоснежных позолоченных дверей. Подле дактилоскопического сканнера навытяжку замер легионер.
– Разумеется, – откликнулся Коклен. – Если не ошибаюсь, у него прямая линия с командующей Тьядер. Сообщить ему, что вы здесь?
– Нет-нет. Время терпит.
Я поспешила обратно и плотно затворила створки.
Последние надежды рухнули. Проникнуть в Золотой зал практически невозможно. Дюко не ошиблась: Менар пропадал там днями напролет – анализировал сводки, устраивал совещания с советниками и министрами, держал связь с командующими по телефону.
Штурмовать Золотой зал не имеет смысла, лучше приберечь силы на вечер. А сейчас Фрер пора баиньки.
– Люси? – Коция сунула голову в кабинет. – Комиссия из Французского общества сохранения культурного наследия ожидает внизу.
– Мне совсем нехорошо, – посетовала я. – Пожалуй, прилягу ненадолго. А ты пока займи общественников.
– Ну конечно, – захлопотала Коция. – Думаю, они не откажутся от чашечки кофе. Отдыхайте. Разбужу вас через полчаса. Достаточно?
– Вполне. Спасибо, Алека.
Коция проводила меня в спальню и задернула шторы. Дождавшись, пока она уйдет, я вытащила из ушей серьги, стерла помаду, переоделась в ночную сорочку такого же фасона, что и прежняя, отправившаяся в стирку, и взъерошила волосы. Алое платье вернулось обратно в шкаф.
Как только я перестану подавлять ее фантом, Фрер очнется с легкой мигренью и абсолютно чистой головой. И сразу приступит к выполнению своих светских обязанностей, обозначенных еще накануне.
Надеюсь, Коция впопыхах не обмолвится о случившемся.
Ну и последний штрих. Я нащупала на часах заводной механизм и переставила стрелки на половину седьмого. Проснувшись, Фрер решит, что время семь – строго по графику. Потом кто-нибудь из слуг переведет часы, уничтожив все следы моего присутствия.
Устроив вместилище под балдахин, я вызволила чужой фантом и устремилась в эфир. Отныне все зависело от Фрер.
8. В пекло
Комната с бледно-голубыми стенами. Трещина на потолке. Фиксатор стискивал указательный палец левой руки так, что в подушечке чувствовался пульс.
– Флора? – Элеонора Кордье похлопала меня по щеке.
Я вымучила кивок.
– С возвращением. Можешь сказать, где находишься?
– Рю де Сюрен, – прохрипела я, едва ворочая языком. – Сайенская цитадель Париж.
– А месяц?
– Февраль.
– Отлично. – Кордье посветила мне в глаза медицинским фонариком и щелкнула перед носом пальцами. Я моргнула. – Рефлексы тоже в порядке. Никто нечего не заподозрил?
– Судя по всему, нет.
– Великолепно. – Кордье открепила фиксатор. – Думаю, Дюко снизойдет до улыбки.
– Где Изор?
– У нее обеденный перерыв. Шпионские игры разжигают аппетит.
Я попробовала сесть, но Кордье со смешком толкнула меня обратно.
– Умерь свой пыл, Лазарь. Ты только что восстала из мертвых.
– Мне не привыкать. – Голова соображала туго. – Кто такой Лазарь?
– Долгая история. – Элеонора отключила аппарат вентиляции легких. – Знаешь, Флора, о ясновидцах ходят разные толки, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Тебе невероятно, сказочно повезло! На твоем месте я бы странствовала по миру, вселяясь в богатых и знаменитых.
– Все не так просто. Манипулировать людьми, даже такими, как Фрер, – удовольствие весьма сомнительное.
– Само собой. – Кордье лукаво улыбнулась. – Я же пошутила.
– Ох, извини. – Я почесала переносицу. – Наверное, меня спасет только кофеиновая капельница.