– Отлично! – похвалил андрогин. – Кто-нибудь отследил вас до эстакады?
– Нет, – откликнулся Арктур.
– Отрадно слышать. – Стефан покосился на меня. Я захлебывалась кашлем так, что ребра трещали. – Флора, с тобой все нормально?
Сил хватило только на кивок.
Стефан ехал аккуратно, не превышая скорость. Я стянула мокрый свитер и, корчась от боли, прижалась к Арктуру. Он накрыл меня полой пальто. Наконец мне удалось немного перевести дух.
– Стефан, разве «Манекен» спасает разведчиков из плена?
– За спасение благодари своего приятеля. – Андрогин не отводил взгляда от дороги. – Он взял всю операцию на себя. Дюко согласилась обеспечить огневую поддержку и транспорт на случай, если вы сумеете выбраться.
– Спасибо.
Темные глаза уставились на меня из зеркала заднего вида.
– Выглядишь отвратительно. Звонить Кордье?
– Да.
На следующем перекрестке Стефан повернул направо, к позолоченному мосту Инквизиции, тут же над Сеной парил вертолет. Я привалилась к Арктуру и задремала. Тепло его тела и мерный ход автомобиля убаюкивали.
У Парижского университета Стефан ударил по тормозам.
– Дальше ехать небезопасно. – От одной мысли, что придется двигаться, у меня подкосились ноги. – До явки доберетесь пешком, только соблюдайте предельную осторожность. Дюко и Кордье проведают вас завтра вечером. До тех пор затворите ставни и сидите тихо.
– Спасибо, Стефан, – поблагодарил Арктур.
– Обращайтесь.
Мы выбрались из салона в разбушевавшуюся пургу. Арктур достал из голенища зонтик, привлек меня к себе и заслонил нас обоих от метели. Едва Стефан умчался, мы тронулись в путь. На подступах к берлоге я чуть не падала в обморок. Поддерживая меня за талию, Арктур запер дверь, и мы плюхнулись на ступеньки, мои руки обвились вокруг шеи рефаита.
– Я знала, что ты придешь за мной, – бормотала я, уткнувшись в пахнущее морозом пальто. – Знала.
– Спасти тебя из архонта не получилось. – Его голос волной проходил через нас обоих. – Но больше я тебя не покину.
Я прижалась к нему пылающей щекой. Вопреки всякой логике мне в очередной раз удалось выбраться из сайенской крепости целой и невредимой. Мы с рефаитом представляли единое целое. Его ладонь покоилась у меня на спине.
Снаружи завывали сирены, стрекотали лопасти вертолетов. Мимо промчался автомобиль, ослепив нас алыми всполохами проблесковых маячков. Арктур крепче стиснул меня в объятиях.
– Они захватили Португалию, – зажмурилась я. – Гонсалвес скоро капитулирует.
– Наслышан.
Арктур уперся подбородком мне в макушку. Веки у меня слипались. Побег измотал мой организм и фантом до предела.
В конечном итоге Арктур отнес меня наверх. Моих сил хватило только соскрести конфигуратор, раздеться и рухнуть в постель. Сон шарахнул по мне, точно обухом топора.
Меня разбудил стук капель по стеклу. Проснувшись, я первым делом увидела на одеяле гроссбух.
Сквозь ставни сочился серый свет. Меня бил озноб, голова была чугунная. Щеки горели. Болело все, что только можно, однако каким-то чудом я была жива.
Сирены умолкли. Менар не терпит напрасной суеты. Он смирился, что его драгоценная добыча ускользнула – до поры до времени.
Арктур, наверное, почуял, что я не сплю, и нагрянул в комнату с дымящейся кружкой.
– Пейдж, ну как ты? – Он водрузил питье на тумбочку.
– Отвратительно. Зато не в тюрьме. – Я отбросила волосы со лба. – Если бы не ты, гнить мне сейчас в Бастилии.
– Уверен, ты непременно отыскала бы способ выбраться из особняка.
– Отыскала. А потом все испортила. – Я попробовала сесть. – Подложить мне грелку ты, конечно, не додумался.
– Додумался, но ночью у тебя подскочила температура.
– Рассказывай!
Собравшись с силами, я приподнялась на локтях. Арктур подсунул мне под спину подушки, потом провел большим пальцем по свежим синякам и ссадине под глазом.
– Фрер, – пояснила я. – Не оценила мой трюк.
– Оно и видно. – Рефаит отнял руку. – Тебя по-прежнему лихорадит. Уверена, что больше ничего не болит?
– Да вроде. – В сидячем положении было легче говорить. Ну или, по крайней мере, шептать. – Лучше скажи, ты не ранен?
– Меня подстрелили, но это так, сущие пустяки. Организм со временем сам отторгнет пули.
Потрясающая самонадеянность! Как раз в духе рефаитов. Арктур ненадолго вышел, а вернулся уже с одеялом, которое набросил мне на плечи. Когда я попыталась укутаться плотнее, костяшки пальцев заломило.
– Если ты в состоянии говорить, жду подробного рассказа. – Арктур присел на краешек кровати. – Как Менар пленил тебя?
Разговор будет не из приятных. Я откинулась на подушки и покрепче ухватилась за правый бок.
– С моего попустительства.
Повисла зловещая пауза.
– Решила использовать проверенную тактику и добровольно сдаться в плен, – произнес рефаит.
– Арктур, выслушай меня! Пожалуйста. Менар одержим мной. Я надеялась выяснить, что он замышляет, а заодно раздобыть кое-какие сведения для себя. Для нас.
Арктур смотрел на меня так, словно видел впервые. Я нервно перебирала волосы, пропуская их сквозь пальцы.
– Понимаю, со стороны это может показаться безумием. Самоубийством. Но клянусь, я действовала осознанно, а не бросалась в омут с головой. В особняке у меня был союзник, некто, готовый мне помочь. Мы заключили сделку.
– Кто? – нарушил тягостное молчание рефаит.
– Оракул из колонии. Дэвид. Его настоящее имя Кэд. Он работает на Менара.
Арктур молча опустился в кресло и, скрестив руки, приготовился внимать.
Рассказ затянулся. В перерывах между приступами кашля я поведала о Кэде, его романе с Фрер, миссии в Шиоле I и непоколебимой вере в верховного инквизитора Франции. Поведала, почему Бенуа Менар столько времени избегал Фрэнка Уивера. Поведала о планах Менара и его мечте очистить Сайен от скверны.
– Он считает всех нас порождением зла. И не успокоится, пока не сотрет нас с лица земли. – Горло у меня пылало. – Сказать по правде, Менар меня пугает. Уивер на его фоне – малое дитя.
Арктур молчал, очевидно переваривая услышанное.
– Хотя мне совсем не по душе способ, информацию ты добыла чрезвычайно важную. Дюко, безусловно, оценит, – помедлив, объявил он. – Вот только ты могла не дожить до триумфального дня. По сути, Кэд был твоим единственным шансом на спасение. Хотя ему ничего не стоило соврать про шашни с Фрер.
– Не спорю, Кэд… неоднозначная личность. Тем не менее он не выдал нас в колонии. Хотя мог, – парировала я.
– Поэтому ты доверила ему свою жизнь?
Я отвернулась.
Повисла пауза. В гробовой тишине я думала, как отреагировала бы, сложись обратная ситуация: если бы Арктур сдался Сайену, чудом спасся, а после снова поставил все на карту, доверившись постороннему? Страшно вообразить!
– Ты, наверное, места себе не находил, – пробормотала я.
Арктур как воды в рот набрал, не удостоив меня даже своим коронным «хм».
– Когда будешь докладывать Дюко, – изрек он чуть погодя, – настоятельно советую не упоминать, что ты проникла в здание добровольно.
– У меня в роду самоубийц не было, – буркнула я. – Дюко разберется с Менаром. У нас есть более насущные проблемы.
Я выпрямилась и попыталась дотянуться до кружки. Привстав, Арктур подал ее мне.
– Насущные проблемы подождут, если тебе плохо.
– Нормально. – Я отхлебнула салеп. – Мне удалось выяснить, на чем зарабатывает серый рынок. Найти недостающее звено.
Осознав, что меня не унять, Арктур снова опустился в кресло.
– Похоже, великие герцоги торгуют беглыми преступниками. Преступниками-ясновидцами, которые, спасаясь от Сайена, ищут убежища в шахтах, – тараторила я. – Старьевщик отлавливает беглецов и продает сайенским чиновникам, а те, в свою очередь, либо отправляют их во Второй Шиол, либо просят Джексона – не бесплатно, разумеется, – приписать их поимку себе любимым. – Пальцы машинально теребили гроссбух. – Менар приписал себе поимку Майкла. Его имя тоже в списке.
Рефаит моргнул. Майкл стал первым смертным, которого он взял под крыло.
– Там еще много любопытных имен. Надин и Зик, – перечисляла я. – Игнас Фолл по кличке Дряхлый Сиротка. Мы угадали. За его исчезновением стоят герцоги. А конкретно – Латронпуш.
– Откуда у тебя журнал?
– Старьевщик – кстати, его зовут Рэкхем – встречался с Менаром. – (Чашка согревала ладони.) – Он и принес инквизитору гроссбух. А я его украла.
Я рассказала про потайной ход и обо всем, что слышала. О рефаите в погребе отеля, согласившемся на сделку.
– Его имя Корнефорос Шератан. Он сказал… вы тесно общались.
Арктур встрепенулся, глаза вспыхнули.
– Опиши его!
– Темные волосы примерно до сих пор. – Я постучала себя по талии. – Огромный шрам через всю грудину. Внешне очень похож на Тирабелл.
Арктур долго молчал, а когда заговорил, его голос звучал бесстрастно и приглушенно.
– Волосы рефаитов иные, нежели у людей. Они не отрастают. Для нас стрижка – необратимый процесс. – Его собственные каштановые волосы едва прикрывали шею. – Длинноволосый рефаит никогда не примкнет к Рантанам. По крайней мере, открыто.
– Тогда почему он распинался про вашу дружбу?
– Потому что давным-давно и очень недолго мы с ним были любовниками.
Я чуть не подавилась салепом. Арктур озадаченно нахмурился. Мне стоило огромных трудов не зайтись в очередном приступе кашля.
– Корнефорос. – На глаза у меня навернулись слезы. – Вы с… Корнефоросом…
– Ты удивлена?
– Мне он показался жестоким и отталкивающим. Не представляю, как ты мог увлечься.
– Поначалу он скрывал свое истинное лицо. Впрочем, недолго.
– Что произошло?
– Он прикинулся Рантаном. Мы сражались бок о бок и верили, что он разделяет нашу преданность Моталлатам. В итоге именно Корнефорос выдал наших ниспосланных звездами правителей Нашире.
– Да уж! – фыркнула я. – Значит, судьба ему гнить в подвале.
– Ты обещала вызволить его на седмицу. Если обманешь, он из-под земли тебя достанет.