В голове зашевелись смутные воспоминания.
– А зачем ему на поверхность?
– У нас кончилась провизия. Он проникся нашими печальными физиономиями и обещал раздобыть чего-нибудь пожевать. Уверена, он вот-вот вернется, – добавила Надин, перехватив мой испуганный взгляд.
Старьевщик до сих пор на свободе. Ему уже случалось похищать Арктура.
– Надеюсь.
Я попыталась сесть. Надин отставила кружку с чаем и бросилась помогать.
– Ты неделю провалялась в отключке. – Надин снова поднесла мне кубок к губам.
Целую неделю! Дюко наверняка уже вернулась из командировки.
– Мы думали, в рану попала инфекция, – продолжала Надин, – а Страж сказал, ты и раньше испытывала недомогание. Даже когда он приволок твои лекарства, я сомневалась, что ты выкарабкаешься. По-моему, это просто чудо.
Я кое-как перекатилась на бок и приподнялась на локте:
– Значит, мне еще рано в эфир.
– Радуйся, что прокол в спине не загноился, – проворчала Надин. – Он вообще откуда?
– Откачивали жидкость из легких. – Я откинула со лба сальные пряди. – Меня пытали на водной доске. В декабре.
– Матерь Божья! Сочувствую, Пейдж.
– Спасибо. – Когда глаза привыкли к мерцанию свечей, я смогла получше рассмотреть Надин. С нашей последней встречи она похудела, отпустила волосы. – Сама-то как?
Надин медленно пригубила чай.
– Лучше, чем в галерее. Страж волок меня на себе из шахты. Хотя мне только в радость прокатиться на такой потрясной спине. – (Мы обе улыбнулись.) – А сейчас… сейчас я просто выжатый лимон.
Она снова отпила из чашки. Губы едва заметно дрожали.
– Новый Сезон костей официально не начался, – забормотала она себе под нос, – поэтому нас не выставляли против эмитов. А мы с Зиком провели там не больше трех недель.
– Не важно, провел ты там день или год. Главное, ты осознаешь, каково это, находиться среди безучастных богов.
Хотя на лице Надин не дрогнул ни единый мускул, ее дыхание участилось, а пальцы крепче стиснули чашку.
Пальцы. Ее инструмент для сообщения с нумой. Сейчас они скрывались под толстым слоем бинтов, но, подозреваю, даже спустя неделю боль в них не утихла. Лишь один рефаит способен на такое зверство.
Надин перехватила мой взгляд:
– Тубан. Мы прозвали его Le Basilic, Василиском. Он хотел забрать Зика, ну и…
Я кивнула.
Заклинательница вытряхнула себе на ладонь пилюлю из флакончика и запила ее последним глотком чая.
– Эвакуацию ты устроила – врагу не пожелаешь. Склепы, заброшенные шахты, пожар в Версале. Жесть! – Надин покосилась на меня. – Не понимаю, почему ты вообще на нас не плюнула, но я не гордая, умею признавать ошибки и благодарить. Без тебя, Махоуни, мы сто процентов погибли бы.
– «Печати» друг друга в беде не бросают.
– Да, начинали мы за здравие, а теперь?.. В сухом остатке у нас свихнувшийся на власти босс и целая подборка травмирующих воспоминаний.
– А то ты не знала, во что ввязываешься!
– Знала. Нам бы раньше сообразить, к чему это приведет. – Заклинательница вымученно улыбнулась. – Наверное, нам просто не хватило опыта. Или мозгов. Ребенок всегда узнает монстра, если встретит.
При мысли о Джексоне к горлу подкатила тошнота. Скорее всего, он уже обугленный труп.
– Без обид, но, может, быстренько просветишь, что произошло в подземелье? У меня такой туман в голове.
Надин кивнула и сразу начала рассказывать.
Сообразив, что туннель вот-вот затопит, Леандр помчался предупредить остальных. Вопреки увещеваниям и здравому смыслу, Арктур хотел повернуть обратно (по всей видимости, ощущая мой страх), но под натиском водяной массы случился обвал. По пояс в воде, под градом осыпающихся камней, отряд поспешил прочь, бросив меня на произвол судьбы.
– Под потолком оставался воздушный карман. – На почве переутомления память у меня отшибло окончательно. – Но меня все-таки… обнаружили?
– Да. Едва мы миновали здешнюю усыпальницу, Вье-Орфеля велел прочесать каменоломни на случай, если ты побежала в другую сторону. Один из пленников – седой шотландец – наткнулся на твое неподвижное тело, почти скрывшееся под водой. К счастью, он успел вовремя. Еще бы немного…
Я исступленно массировала виски. С шотландцем была какая-то мутная история, еще бы вспомнить какая…
– И где он? Мой спаситель?
– Рейнельда спровадила его на Gare du Nord[85]. – Надин достала свернутое одеяло и набросила его на плечи. – Если тебе интересно, Джекс сослал нас в Париж буквально сразу после битвы. Заманил в сайенский фургон со словами, что переправляет нас в надежное место. А мы не поняли намека.
– Не помешаю? – раздалось с порога.
Чья-то голова просунулась в грот.
– А, mon frère[86]. – Надин похлопала по коврику рядом с собой. – Милости просим.
Чисто выбритый Зик шагнул к нам:
– Хватит щеголять своим французским.
– Можно подумать, ты никогда не щеголял своим испанским.
– В Сайене он не пользуется спросом. Хотя все к тому идет, – мрачно добавил он. – Привет, Пейдж. Рад видеть тебя в относительно добром здравии.
– А я рада видеть тебя живым.
Зик поставил деревянный столик:
– Небогато, конечно, но больше ничего нет.
Мне угощение показалось королевским. Копченая колбаса, окорок, пышная сдоба, ломтики мимолета – оранжевого сыра с хрустящей корочкой – и дымящийся чайник.
– Ты просто чудо! – Я стряхнула с ресниц налипшие песчинки. – Смотрю, держишься бодрячком.
– Мне повезло. Отделался синяками и гематомами. – Зик сел рядом с сестрой и налил всем нам гвоздичного чая. – Физически я цел и невредим, только очень зол на Леандра, обрекшего тех несчастных на верную смерть.
– Нас уже двое, – буркнула я.
– Трое, – поправила Надин.
– Вероятно, он не мог поступить иначе, – рассуждал Зик. – Вероятно, кто-то из бедолаг сумел-таки выбраться из леса. Но меня в дрожь бросает, как подумаю, с чем они столкнулись, пока мы тут благоденствовали.
– Благоденствовали, но не все, – многозначительно произнесла Надин. – Пейдж чуть не погибла.
Повисла пауза.
– Страж давно ушел? – нарушила я тягостное молчание.
Зик бросил взгляд на новенькие часы:
– С полчаса. Сейчас почти шесть.
– Вечера или утра?
– Вечера. – Зик легонько ткнул сестру в бок. – Ты в курсе, Страж нес Ди на руках, как какую-нибудь принцессу.
– Захлопнись, Иезекииль. – (Получив встречный тычок, Зик моргнул.) – Да я даже с завязанными руками вперед тебя выберусь из штольни. Вот оклемаюсь и проверим. – Надин соорудила себе сэндвич из печенья с ломтиком сыра посередине. – Кстати, Страж совсем не тянет на кровожадного садиста. Что весьма обнадеживает.
– Он вообще не склонен издеваться ни над людьми, ни над животными. – Я глотнула чая. – Никто из рефаитов не пытался вступиться за вас в колонии?
– Не-а. Только обливали презрением. – Надин кивнула на угощение. – Зик, налетай.
Мы молча принялись за еду. Мне нужно подкрепиться, восстановить силы.
– Ребята, не сочтите за предъяву, просто любопытно, почему вы встали на сторону Джексона? – спросила я, когда мы умяли все без остатка. – Разве из двух зол выбирают свихнувшегося нарцисса?
Шутка не удалась, мои собеседники даже не улыбну- лись.
– Пейдж, ты думала, я тебя ненавижу? – ответила Надин вопросом на вопрос. – Признайся, думала?
– Поначалу нет.
– Так и было. Но потом у нас изменились планы. Подельнице платили больше, чем любому из нас. А мне кровь из носа понадобились деньги. Вот я и решила, костьми лягу, но займу твое место.
Теперь понятно, почему между нами кошка пробежала.
– Понадобились деньги? Но зачем?
– Появилась возможность пересечь Атлантику. Сайен ведет ограниченную торговлю с кое-какими странами свободного мира, включая Штаты. Международные торговые суда периодически отплывают из Гавра, – пояснила Надин. – Попасть на борт стоит целое состояние, но шанс есть.
Мои брови взметнулись вверх.
– Вы хотите вернуться?
– Пейдж, за четыре года я ни словом не перемолвилась с родными. – Надин заняла оборонительную позицию, глаза сверкали. – Да, мы хотим вернуться.
– Почему меня не попросили о помощи?
– Ты собиралась воевать против Сайена. Революция – дорогое удовольствие, а твоя кубышка не бездонная.
Надин машинально потирала татуировку, наполовину скрытую рукавом. Музыкальная нота с крестиком вместо овальной головки.
– Мы ведь эмигрировали не просто так. Нам пришлось бежать на другой континент, а не в Канаду или Мексику. Но за столько лет буча наверняка улеглась.
Я посмотрела на Зика, возившегося со шнурками, и тихо спросила:
– А как же Ник?
– Между нами все кончено, – буркнул он, не поднимая глаз. – Я выбрал Ди, а он тебя. – Его плечи поникли. – Где он сейчас?
– В Швеции.
Зик сглотнул комок и почесал ровный, как по линейке начерченный шрам на лбу.
– Надеюсь, ему удастся отыскать родных. Он постоянно говорил, как сильно по ним тоскует. Если вдруг встретишь его, передай… – Он шумно выдохнул. – Передай, что я сожалею. Если бы не отъезд, у нас бы все получилось.
– Самое время уносить ноги из Сайена, – хмыкнула я. – Полномасштабная война уже не за горами.
– Ты не понимаешь, Пейдж. – Зик подался вперед. – Мы хотели не бежать от Сайена, а, наоборот, примкнуть к революции. Возвестить о ней свободному миру. Кто-то должен открыть им глаза, поведать истину. И твоим рупором могли стать мы.
– К несчастью, история не терпит сослагательного наклонения, – с горечью вклинилась Надин. – Я не чуралась самой грязной работы, лишь бы сколотить денег на билет. Но Джексон отнял у меня все до последнего пенни.
Она шабашила днями напролет, балаганила до синяков на пальцах. А я была настолько занята своими горестями, что ничего не замечала.
– Теперь понятно, почему вы так торопились уехать. Жаль, что ты лишилась денег.