— Ирен, — Хан подошел к ней и обнял. Та в ответ едва слышно всхлипнула и уткнулась носом в плечо тому, кого привыкла считать старшим братом. — Ирен, я тоже идиот, сначала не воспринимал это как проблему, потом заработался и вообще не подумал о таких тонкостях.
— Все мужчины одинаковы… — пробурчала Ирен. — Что делать-то?
— Я подумаю, — пообещал Хан. — С ходу мы проблему не решим. И просто так отказаться от тебя я не смогу. А твои слова просто не услышат.
Он отстранил от себя девушку и провел рукой по ее влажным волосам. На футболке осталось мокрое пятно, там, где Ирен к нему прижималась.
— Давай ты сейчас вернешься к себе в номер и будешь паинькой. А я завтра где-то ближе к вечеру обещаю сводить тебя на прогулку. До тех пор буду занят, извини. И не убегай больше, это не выход. Добьешься лишь того, что тебя отконвоируют обратно к отцу. А тот запретит вообще выходить из дома.
— Ну, у меня нет выбора. Ладно, пойду спать и буду мило улыбаться своим мордоворотам.
— Ну вот, а с утра позавтракаем.
— Ха! Я уже договорилась утром встретиться и пообщаться.
— С кем? — насторожился Хан. Неужто успела познакомиться с каким-нибудь кретином. Ирен-то была редкой красоткой, этакой игривой Снежной Принцессой.
— С одной девушкой, — откликнулась та, — мне ведь разрешено общаться с женским полом?
— Разрешено, — Хан облегченно выдохнул, — но я с утра спущусь, взгляну на твою новую знакомую.
— Господи, — вздохнула Ирен, — как же меня достал тотальный контроль.
— Чую, он тебя давно достал, но ты все молчала. — Хан подтолкнул ее к дверям. — Иди и сделай несчастное лицо женщины, которая сейчас получила моральную трепку. Можешь всплакнуть для вида. Вперед!
Хмыкнув, Ирен вышла из номера. Хан прикрыл дверь. А потом с размаху ударил кулаком по стене. Так, что подпрыгнула висевшая на ней картина. Сам же Инквизитор лишь слегка поморщился и пошел в спальню, к ноутбуку.
Все, работать больше не хотелось, хотя он знал, что программист Ордена прислал ему новые файлы. Завтра, все завтра. Сейчас голова гудела и мысли путались.
Редко что могло выбить Хана из колеи. Но сегодня был именно такой случай.
Еще и с Евой непонятная ситуация.
Сев на край разворошенной постели, Хан ругнулся. Вот уж точно, все беды от женщин. Но и он хорош. Ляпнул про женитьбу, а о последствиях не подумал. Ладно тогда был неопытным пацаном, но теперь-то мозги должны были сработать.
«А может, просто боялся как следует подумать об этом, — шепнул кто-то в голове, — может, интуитивно отгонял все эти мысли? Сложно брать на себя ответственность за другого человека, еще сложнее признать, что не можешь выполнить обещание. Morologus es!»[1]
Глава 10
Честное слово, я почти уже не удивилась, проснувшись в очередной раз от кошмара. В сером дождливом рассвете внимательно осмотрела свои палыды, пощупала живот. Нет, все хорошо, ничего не болит, и никто, конечно, меня не пытает. Я тряхнула головой и мельком подумала, не обратиться ли к психологу. Или сходить к семейному доктору, может, успокоительное пропишет. Потому что подозреваю: если сны будут продолжать меня мучить, то рано или поздно я тихо спячу. Остаться в здравом уме, когда тебя каждую ночь насилуют или пытают, весьма проблематично.
Уснуть больше не удалось, так что я встала, быстро перекусила, косясь в сторону спальни бабули, и села работать. При этом одновременно ухитрялась искать в Интернете данные насчет платка. Ну хоть какие-нибудь зацепки! Тщетно. Мне выдавали сотни сайтов, кучу совершенно лишней информации, в которой я буквально захлебывалась. Потому что и сама толком не знала, что искать.
Может, одна из сегодняшних встреч прольет свет на эту тайну.
Я отложила работу, все равно мысли были заняты другим, и пролистывала фотографии в Интернете. Пока не наткнулась на одну, заставившую меня изумленно моргнуть.
На фотографии была изображена Эдит Пиаф. Широко улыбаясь, она смотрела куда-то сквозь камеру, а на шее красовался светлый платок, удивительно похожий на мой.
Да ладно! Я как можно сильнее увеличила фотографию, потом уменьшила, чтобы изображение не разбивалось на пиксели. Да, платок выглядел прямо один в один как мой. Такие же узкие кружева с идентичным рисунком. Простым, но необычным, плюс едва заметные разводы на ткани, чуть темнее общего фона.
И что мне это дает? Я почесала кончик носа, потом чихнула и поняла, что ничего не понимаю. Ну ладно, у меня есть платок, похожий на тот, который носила Эдит Пиаф. Может, даже он самый, хотя маловероятно.
Допустим, он из какой-нибудь эксклюзивной коллекции. И на блошиный рынок попал из-за дурацких обстоятельств. Может, он оценивается миллионами?
Я слезла с разложенного дивана, вытащила платок и вернулась с ним обратно под одеяло. В свете разгорающегося дня и отсветов экрана ноутбука он выглядел совершенно необычно и безобидно. Честно, я бы сказала, что ему грош цена.
Пальцам провела по гладкой тонкой ткани. И ощутила смутное желание повязать его на шею или на руку, почувствовать прикосновение к коже. Словно до этого мне чего-то не хватало, а тут все встало на свои места.
Но таскать платок открыто — это самоубийство чистой воды. Если ищут его, по крайней мере. Так что я с неохотой вернула платок обратно в тайник.
Утро покатилось как обычно. Встала бабуля, а я быстро привела себя в порядок и принялась натягивать брюки и бирюзовую плотную рубашку, отдаленно смахивающую на ковбойскую.
— Ты куда с утра пораньше? — мигом прицепились ко мне.
— Со знакомой встречусь, позавтракать договорились, — пропыхтела я, застегивая штаны. Они не то чтобы стали мне малы, но как-то тонко намекали — хватит часто лопать фастфуд. Мол, еще немного — и объявим бойкот, перестанем застегиваться.
— Со знакомой? — еще сильнее прищурилась бабуля. А тут еще, как назло, Ирен решила напомнить о себе и забросала сообщениями. Я ответила на одно, второе, потом плюнула и решила просто поскорее выскочить из дома.
— А знакомая-то симпатичная? — спросили меня, когда я уже застегивала полусапожки. Бабуля, одетая в голубой спортивный костюм, стояла рядом и как-то странно ухмылялась.
— Симпатичная, а что?
— А завтракать ты с ним… с ней впервые будешь?
— Чего? — Я выпрямилась, сдула со щеки прядку волос. — Ты о чем? Тьфу, бабуль, я правда с одной знакомой хочу увидеться. Она… э-э-э… на пару дней прилетела. Давно не виделись.
— Ага, ага… ночью-то будете завтракать?
— Вот кто о чем… — зашипела я, хватая сумку и ключи от машины. — Так, сиди дома, будь внимательна, и если что — звони мне. Или в полицию. Никого не впускай. Никого не слушай…
— Ева, не волнуйся, я сейчас оденусь, вызову такси и поеду к твоей матери. Вдвоем веселее… и я баллончик возьму.
Я молча хлопнула себя ладонью по лбу и вышла. Надеюсь, у таинственных нападающих хватит мозгов держаться подальше от моей бабули. В последний момент зачем-то вытащила украдкой платок из тайника и сунула его в карман рубашки.
На улице осень бушевала во всей красе. С ветром, который гнал по небу серые рваные облака, с нудным дождем, с сыростью и ощущением подавленности. Последнее следовало гнать от себя как можно быстрее. Я даже порадовалась встрече с Ирен. Новая знакомая показалась девушкой отчаянной и веселой, но вроде не дурочкой.
Отель уже вызывал нервное подергивание глаза. Хорошо еще, в такой час тут не было папарацци, да и, скорее всего, они просто потеряли интерес к слежке. Мама ведь вернулась домой. Теперь они наверняка рыскали в тех краях.
Ирен я нашла в ресторане. Она весело махнула мне рукой, одновременно подзывая официанта. Выглядела девушка просто восхитительно: светлые волосы, стянутые в пышный высокий хвост, узкие белые брюки и алая туника, свободная, с высоким воротом. На чистом, без грамма косметики лице горели голубые глаза.
— Привет, тут классный кофе. Будешь? — затараторила она, стоило мне присесть. — Ужас, я такая голодная. Вечно так: стоит понервничать и сразу пробирает на пожрать. А у тебя такое бывает?
— В точку попала, — кивнула я, открывая меню. — Сегодня встала в шесть утра и первым делом соорудила два сэндвича с огромным количеством ветчины, помидоров и сыра. Так что бы ты думала? Я опять голодная!
— Так время одиннадцать, — хмыкнула Ирен. — О, я буду омлет по-французски. И тосты! И блинчики!
— И лопнешь! — подхватила я весело. — Прикинь, сколько будет работы официантам?
— Я худенькая, — отмахнулась новая знакомая, — так что не волнуйся.
— Не волноваться за тебя или за официантов?
— За… — Тут Ирен подняла взгляд от меню и уставилась куда-то мне за спину. На лице проступила радость пополам с волнением и легкой тревогой. Не в силах сдержать любопытство, я обернулась. Как раз чтобы увидеть, что в нашу сторону мягкой походкой хищника направляется Хан Зегерс.
И снова внутри меня подняло голову чувство восхищения и опаски. Вокруг мужчины словно витала аура власти, жесткости. Было ли дело во взгляде или в жестах — неизвестно.
— Вот засранец, — прошептала Ирен, и я решила поинтересоваться:
— Ты о ком?
Хан при виде меня почему-то начал замедлять шаг. Суровое выражение на лице испарилось, сменившись неприкрытым изумлением, а затем едва ли не ужасом.
— Видишь того брутального чувака в черной рубашке? — откликнулась Ирен. — Это мой жених. Решил спуститься и посмотреть, с кем я тут болтаю. Наблюдатель фигов.
Вам когда-нибудь прилетало в лоб молотком, да еще со всей силы? Ну вот примерно такое ощущение я сейчас испытала.
— Хан! — крикнула Ирен. — Ты чего? Иди сюда!
«Да, да, Хан, — подумала я машинально, — иди сюда, гаденыш».
Шок понемногу отступал, а на его место приходила такая странная веселая злость. Почему-то хотелось расхохотаться в голос. В первую очередь — над собой. Господи, счастье-то какое, что я не успела увязнуть в его обаянии! Ну конечно же, такой шикарный мужчина не мог быть одиноким. И конечно же, у него есть невеста ему под стать: красивая, веселая, из обеспеченной семьи. А я, видимо, просто сопротивляющийся элемент, который необходимо покорить.