Мэтт приезжает к Бену домой и рассказывает, что ему удалось выяснить за ночь.
– Откуда ты все это узнал? – удивляется Бен.
Мэтт прокручивает в голове все ночные события. Они с Беном расстались в закусочной, и он поспешил обратно к аварийному дому на Сорок восьмой. Там, на крыше напротив, он дождался, пока из дома выйдет человек. Мэтт запомнил его имя – Клэй и проследил за ним. Тот встретился с парой молодых ребят, Салли и Сильвио, и говорил с ними о каком-то аукционе, на котором будет выставлена загадочная флэшка. Затем Мэтт проследовал за Клэем до его дома и подслушал, как он договорился о проведении торгов в месте под названием Норт-Бразер-Айленд.
– Ничего себе, – говорит ошеломленный Бен. – Ты что, прямо под дверью подслушивал?
– Вроде того, – отвечает Мэтт.
– Ладно, давай все обдумаем.
Бен расхаживает туда-сюда, делает глоток пива из бутылки, останавливается и поворачивается к Мэтту.
– Есть причины, по которым мы не должны обращаться с этим в полицию?
– Я не говорил, что они есть, – отвечает Мэтт.
– Верно. Хочешь услышать, почему я считаю, что мы не должны этого делать?
– Не считая того, что ты потеряешь эксклюзивный сюжет?
– Сюжет тут ни при чем, – говорит Бен. – Совсем ни при чем.
Мэтт понимает, что обидел Бена, и извиняется.
– Прости, не хотел тебя задеть.
– В полицию обращаться нельзя хотя бы потому, что среди полицейских наверняка есть те, кто в доле с мафией, как и советник Бойд.
– И нам не известно, кто именно.
– Вот-вот. Если об этом деле узнает полиция, то и мафия тоже.
– И Клэй кончит так же, как тот полицейский, что арестовал Эдди Бойда.
– Не только Клэй, но и куча других людей. Эта информация многим будет стоить жизни.
– Что ты предлагаешь? – спрашивает Мэтт.
– Отправимся на этот аукцион. Спрячемся, снимем происходящее на камеру. Быть может, узнаем, что же записано на этой флэшке. Затем я выпускаю статью и одновременно с ней – видеозапись. Я получаю свой эксклюзив, мир узнает правду, а плохишей арестовывают.
Мэтт поудобнее устраивается на диване. План неплох, но ему кажется, что нужно пойти дальше. Если им удастся заполучить саму флэшку, то, возможно, получится доказать, что советник Бойд воспользовался положением, чтобы отмазать своего сына и уничтожить важные улики. Если Бойд пойдет под трибунал, то Фогги будет легче опротестовать подписанные Бойдом распоряжения о сносе зданий.
– Придется отправиться туда пораньше, – задумчиво произносит он. – Лучше прямо с утра, чтобы прибыть еще до появления охраны.
– Идет.
– Остаемся незамеченными, ясно? Действуем по плану: ни с кем не вступаем в контакт, никому не попадаемся на глаза, снимаем все на камеру и делаем ноги.
– Как иначе? Или ты думал объявить войну всем бандитам города?
Мэтт с усмешкой пожимает плечами.
– Как раз плюнуть.
Бен смеется и поднимает бутылку пива:
– За поимку плохишей!
Мэтт поднимает свою:
– За поимку плохишей.
Глава 23
Вчера
Сразу от Бена Мэтт идет в спортзал. За последние три недели не проходило и дня, чтобы Микки не расспрашивала его, как продвигается работа Фогги над делом о выселении. Новостей у Мэтта нет, и он чувствует, что девочка сильно злится и близка к разочарованию.
– Микки, такие дела тянутся долго, – сказал он ей несколько дней назад.
– Как долго? – спросила она.
– Ну… несколько месяцев. Иногда даже несколько лет.
– Что? Несколько лет? Мы не можем столько ждать! Мэтт, этот урод все снесет до окончания процесса, и моя семья так и останется в ночлежке!
– Он не имеет права.
– А кто ему запретит? Он же плевать на закон хотел. Ты же обещал мне помочь!
– Я стараюсь. Но нам, в отличие от него, приходится все делать по закону.
– То есть вы ничего не можете сделать?
– Этого я не говорил. Я…
– Хватит!
– Микки…
– Я сказала, хватит! Давно стоило понять, что помощи от тебя не дождешься.
С того дня они не виделись. Мэтт не ходил в зал, желая дать ей время остыть и все осмыслить без постороннего вмешательства. А вот теперь ему есть что рассказать, пусть и не во всех подробностях. Он входит в мрачный зал и слышит удары кулаков о боксерскую грушу.
– Микки?
Удары не прекращаются.
– Послушай, я понимаю, что ты сердишься…
– Ничего ты не понимаешь, слепой хрен.
Мэтт хмурится.
– Микки, не надо грубить.
– Микки, не надо грубить, – передразнивает она.
– Я хочу тебе помочь…
– Так помогай! Сделай так, чтобы этого Дрекселя арестовали! Верни мне мой дом!
– Этим я и занимаюсь. Послушай… не знаю, насколько это важно, но у нас есть кое-какие подвижки. – Мэтт делает паузу, выверяя слова и не желая рассказывать лишнего. – Может, и не понадобятся месяцы. Может, и недели не понадобятся.
Удары прекращаются. Микки спрыгивает с ринга и подходит к Мэтту.
– Что это значит? – спрашивает она, тяжело дыша – то ли от усталости, то ли от волнения.
Мэтт понимает, что она обязательно потребует объяснений. Вот он дурак. Не нужно было ничего говорить.
– Что это значит? – настойчиво повторяет Микки.
– Я… встретил одного журналиста, который нашел кое-какие улики…
– Что за улики? Против домовладельца? Его арестуют? Мы сможем вернуться…
– Постой, постой! – Мэтт жестом показывает девочке успокоиться, по-прежнему не зная, что сто́ит ей рассказывать, а что нет.
– Эй! – восклицает она. – Не делай такое лицо, Мэтт Мёрдок! Теперь не отвертишься! Выкладывай.
– Я…
– Выкладывай! Я должна знать, что происходит!
Мэтт вздыхает. Она права. Она должна знать все.
Поэтому он рассказывает ей абсолютно обо всем, что они с Беном выяснили. Об убийствах, о флэшке, об аукционе. Одна часть его подсказывает, что он поступает безответственно, но другая часть возражает. Это непосредственным образом касается Микки. Речь идет о ее доме, о ее семье. Не ему решать, что она должна знать, а что нет.
Черт побери, когда-то ведь и он сам не мог уснуть ночами, думая о том, что было бы, если бы он знал о планах своего отца. Возможно, у него не вышло бы убедить отца повиноваться Риголетто, но дело даже не в этом. Он всегда чувствовал, что его предали, даже понимая, что на самом деле отец его защищал. Он хотел все знать, хотел, чтобы отец с ним поделился. Доверился ему. Теперь он понимает, что Микки чувствует то же самое.
Когда Мэтт заканчивает рассказ, Микки никак не реагирует. Просто отходит в сторону.
– Микки?
– Значит, вы собираетесь отправиться на этот аукцион и каким-то образом выкрасть флэшку?
– Ага.
– Думаешь, это поможет мне вернуться домой?
– Надеюсь.
– А что на этой флэшке?
– Пока не знаю. Но раз из-за нее убивают людей, значит, она даст нам все ответы. Я в этом уверен.
– Возьмите меня с собой.
Мэтт смеется, думая, что Микки шутит, но тут же понимает, что это не так.
– Нет, – твердо говорит он. – Ни за что.
– А вот и за что!
– Нет. Это опасно.
– Вот именно! Кто будет за тобой приглядывать?
Мэтт ошеломлен. Он думал, что Микки хочет отправиться с ним из чувства мести, но она лишь хочет защитить его. Он с трудом сдерживает улыбку, зная, что это ее разозлит.
– Обо мне не беспокойся.
– Мэтт, ты что, никогда не замечал, что ты слепой?
– Со мной будет Бен.
– Неужели? Кто этот Бен вообще такой? Я с ним не знакома. Ему можно доверять? Он сильный? Умный?
Мэтт снова готов рассмеяться.
– Он умный, и ему можно доверять.
– Но не сильный? Вот видишь, я должна пойти с тобой!
– Микки, – спокойно говорит Мэтт, – я не могу тебя взять. Не могу взять на себя такую ответственность и подвергнуть тебя опасности.
– Но…
– Микки, никаких «но»! – Мэтт все-таки срывается на крик.
Он слышит, как опешила Микки. Она отходит еще дальше от него, обиженная.
– Микки, прости, но ты остаешься. Это мое окончательное решение. Я рассказал тебе все, потому что ты мне нравишься и я тебя уважаю. Но ты должна остаться здесь, иначе я буду за тебя волноваться.
– А я волнуюсь за тебя! – кричит девочка.
Ее голос эхом разносится по залу. Мэтт слышит, что она готова разрыдаться.
– Я не хочу тебя потерять. Ты мой друг.
– Микки, со мной ничего не случится, обещаю.
Микки бросается к нему и крепко обнимает.
– Обязательно вернись, мистер Сорвиголова, – бурчит она, уткнувшись в его свитер.
– Обещаю. Честное скаутское.
– Ты был скаутом?
Мэтт улыбается.
– Не-а.
Глава 24
Двенадцать часов назад
Мэтт слышал о Норт-Бразер-Айленде, но, как и большинство жителей Нью-Йорка, никогда там не был. Этот островок расположен в проливе Ист-Ривер, между Бронксом и островом Райкерс. В 1885 году на нем открылся изолятор, на месте которого с тех пор размещали то больницу, то психиатрическую лечебницу, то реабилитационный центр для несовершеннолетних наркоманов. В шестидесятые годы двадцатого века его забросили, и с тех пор остров был отдан на волю природы. Здания постепенно разрушились, и теперь там заповедник для редких птиц, а воды регулярно патрулирует береговая полиция.
Но не сегодня. Сегодня полицейских катеров в акватории Ист-Ривер не видать. Мэтт догадывается, что кто-то из участников торгов за определенную сумму «уговорил» их не появляться.
Мэтт с Беном прибывают на Норт-Бразер-Айленд ранним утром. Над островом стоит туман, ограничивающий видимость парой метров. Они привязывают к ветхому пирсу взятую напрокат весельную лодку и сходят на берег. Гнилое дерево скрипит под ногами. Туман Мэтту не нравится. Он – помеха его чувствам и восприятию. Голову Мэтта будто обернули ватой – звуки приглушены и искажены. Воздух движется непривычно, противоестественно.
Сразу за пирсом путь им преграждает неширокая, но густая лесополоса. По колено в снегу они пробираются сквозь нее, пока на полпути к комплексу зданий не натыкаются на старую хижину смотрителя. Войдя внутрь, Мэтт садится у окна, за которым нет ничего, кроме снега и деревьев.