Он громко засмеялся, сел на смятые простыни и притянул меня к себе. Поцеловал в макушку, обнял, устроив мою голову у себя на груди, и вытянул ноги.
– Пусть думает,– тихо сказал он, поглаживая моё плечо.
Я вдохнула его запах – солёной воды и чего–то пряного, похожего на какую–то острую специю. Горький аромат табака, которым пахли его пальцы. Провела ладонью по руке, погладила надпись и тихо промычала:
– А какую ты сделал первой?
– Тату?
– Да.
– Череп. В шестнадцать лет. Хотел быть злобным и устрашающим.
Я улыбнулась, представив совсем юного мальчишку с такой наколкой на плече. Забавно.
– А потом?
– Потом я забил плечо розами и шипами – тогда в моду вошла тема old school. Следующей сделал сокола. Потом захотелось чего–то необычного, и заказал у друга эскиз на спину.
– Там дракон, да?
– Да. Я родился в год земляного дракона.
– А крылья?
– В честь мамы. Сделал в день похорон,– чуть напрягшись, сказал он.
– Прости.
– Ничего, Почемучка,– его голос смягчился, он провёл носом по моим волосам и вдохнул мой запах,– Мне не хватает кокоса.
– Я забыла масло,– надула губы я, и подняла голову,– Ты заметил?
– Да, от тебя всегда пахло кокосом. Как стружкой на тортах, вкусно,– Расмус улыбнулся и потёрся кончиком носа о мой,– Давай ещё немного поспим.
– А надпись?– промямлила я,– Почему «Доверие»?
Он устало закатил глаза, потом вздохнул и покачал головой.
– У неё грустная история.
– Расскажи.
– Очень грустная.
– Что может быть грустнее истории о смерти матери?– осторожно сказала я, спрятав взгляд на его крыльях.
Сейчас, когда я знаю значение этого рисунка, мне хочется плакать. Эти крылья словно укрывают, оберегают его сердце, прячут от других. Такие большие, и в то же время хрупкие – с тонко прорисованными перьями. Крылья ангела – матери, которую он потерял.
– Ладно,– он вздохнул,– У меня была девушка. Когда–то. И я её очень сильно любил.
Я напряглась, тут же пожалев, что вообще спросила об этой надписи. Мысль о том, что у него была девушка, которую он сильно любил, противно резанула по сердцу.
– Она мне изменила. Тогда я и сделал эту надпись: «Доверие», чтобы начать снова верить людям. Иногда, когда я чувствую… – он запнулся, ища подходящее слово,– Когда чувствую, что закрываюсь, я смотрю на неё и вспоминаю о том, что не все такие, как она и мой…
Он резко прервался и сжал моё плечо пальцами.
– Если ты не хочешь, не говори,– прошептала я.
Расмус помолчал ещё немного, а потом глубоко вздохнул.
– Нет. Я скажу это. Она изменила мне с моим отцом.
***
And that I'll fight my corner,
Maybe tonight I'll call ya,
After my blood turns into alcohol,
No, I just wanna hold ya.
Ed Sheeran «Give me love»
Я потерялась во времени – оно летело быстро, слишком быстро. Моя кожа покрылась золотистым загаром – только тонкие бледные полоски на бёдрах, груди и шее обычно скрывались под одеждой.
Оказалось, что я неплохо владею английским – говорю практически без акцента и не подбираю в уме нужные слова. Я научилась играть в волейбол лучше любого спортсмена – мои команды всегда выигрывали. Научилась держать равновесие на надувном матрасе в бассейне, и практически не падала в воду. С девочками сложились тёплые приятельские отношения; парни поначалу флиртовали, ровно до тех пор, пока Расмус не осадил – холодно и жёстко. Единственное, от чего он сильно злился – это сальные шуточки клиентов, но грубить им нельзя – плохо повлияет на репутацию отеля.
– Как меня это бесит,– он грубо втолкнул меня в номер, когда все разошлись на обед.
– Расмус, я не виновата, что мне стоят глазки,– вспылила я,– Ты сам знаешь, есть правила – никакого хамства от персонала.
– Ты отвечаешь им!– заорал он.
– Я просто мило улыбаюсь!– взвизгнула я.
– Вот именно!!! Ты всем мило улыбаешься,– он наступал на меня до тех пор, пока я не упёрлась спиной в стену. Положил руки по обе стороны от моей головы и, прищурившись, прошептал,– Всем, кроме меня.
– Ты перегрелся на солнце? Может, тебе панамку найти, у тебя бред,– я невольно растянулась в улыбке.
– Агата,– грозно пророкотал он.
– Расмус,– вскинув голову, ответила я дерзко.
Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и покачал головой. Сжал губы, посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на свою руку, читая надпись.
– Прости,– выдохнул и сжал меня в объятиях,– Прости. Я вижу то, чего нет на самом деле.
Я обмякла в его руках, погладила его по спине и уткнулась носом в плечо. Поцеловала колючую шею, приподнялась на цыпочках и мягко поцеловала в губы – одним касанием.
– Я понимаю,– тихо сказала, перед тем, как он углубил поцелуй, прижав меня к стене.
Его руки опустились на мою талию, сжали бока. Рывком дёрнув завязки, он сорвал с меня низ купальника и закинул ногу на своё бедро. Поддерживая меня одной рукой, он проделал то же самое со второй ногой, приподнимая меня и вдавливая в стену.
– Хочу тебя,– прошептал отрывисто, толкаясь в меня своей эрекцией,– С ума схожу, как хочу.
Я прикусила его нижнюю губу, пробралась рукой между нашими склеенными телами и дёрнула резинку его шорт вниз, освобождая член и сжимая его в ладони. Он приподнял меня выше, прижался головкой к моему входу и резко вошёл – без прелюдий. Я вскрикнула, вцепившись в его плечи, когда он задвигался короткими толчками, проникая глубоко, расширяя меня и наполняя собой во всех смыслах.
Он перенёс меня на кровать, уложил на спину и дёрнул мою майку вверх. Под ней был простой чёрный бюстгальтер – сегодня только играли на пляже, поэтому я не стала надевать верх от купальника. Опустил чашечки вниз, припал губами к груди, покусывал соски и рывками врывался в моё тело, глуша мои всхлипы ладонью.
Выпрямился на руках, навис надо мной и медленно вышел. Посмотрел вниз, я приподнялась на локтях, и прислонилась лбом к его лбу, чтобы проследить за его взглядом.
Он погрузился в меня только головкой, и двинулся назад. Снова исчез внутри – снова вышел. Моё дыхание стало рваным, я кусала губы, ожидая большего, я он только дразнил – специально, знает, что я с ума схожу, когда он так делает.
– Расмус, пожалуйста,– к своему стыду проскулила я.
Он ухмыльнулся, посмотрел на меня и поцеловал в губы, погружаясь языком в мой рот. Резко ворвался на всю длину, я вскрикнула. Снова вышел и снова вошёл – руки не удержали меня, и я рухнула на спину.
Прижался губами к зачастившему пульсу у меня на шее, начал посасывать – пить его маленькими глоточками. Сохранил ритм – выходил и вбивался резко, глубоко, упиваясь криками, которые всегда предшествуют моему оргазму. Я запустила пальцы в его короткие волосы – колючие на ощупь, и прижала его голову к своей коже, прося большего. Он прикусил тонкую кожу под челюстью, зарычал, и начал трахать меня жёстко, сильно, слишком–ох–сильно.
Я пронзительно вскрикнула, сжалась вокруг него и забилась в конвульсиях. Услышала горловой стон в ухо, низкий и сиплый, а затем он вышел из меня и кончил мне на живот, сжимая член в руке. Тяжело дыша, размазал свою сперму пальцами по моей коже, а потом положил два на мои приоткрытые губы и громко сглотнул, когда я взяла их в рот и облизала, почти до скрипа.
– А ты вкусный,– сказала я заплетающимся языком.
– Агата, мы пропустим обед,– вздохнул он, глядя на меня своими светло–зелёными глазами.
Холодными, но обжигающими.
– Ты сказал, что я потолстела, так что гимнастика мне не повредит,– я приподнялась на локтях, обхватила его талию ногами и притянула к себе.
Он рухнул на меня, придавив весом своего тела, и хрипло рассмеялся мне в шею. Поцеловал любимое место под ушком, прикусил мочку и перекатился на спину, утягивая меня на себя.
– Надо что–то решать,– сказал напряжённо, когда я сняла майку и завела руки, чтобы расстегнуть застёжку бюстгальтера.
– В смысле?– я медленно стянула лямки с плеч, и отбросила лифчик на пол.
– Я взял отпуск за свой счёт на месяц. На следующей неделе мне надо вернуться домой,– сказал он, вздрогнув, когда я провела ладонями по его груди и плоскому животу.
– Значит – вернёмся домой,– пожала плечами я, наклоняясь, чтобы поцеловать его в шею.
– Ты не хочешь остаться?
– Я хочу туда, где будешь ты,– честно ответила я, вдохнув его запах,– Мне неважно, где это место.
Потому что, это место отныне для меня является домом.
***
Give me love like never before,
'cause lately I've been craving more,
And it's been a while but I still feel the same,
Maybe I should let you go,
You know I'll fight my corner,
And that tonight I'll call ya,
After my blood is drowning in alcohol,
No I just wanna hold ya.
Ed Sheeran «Give me love»
В серый, пасмурный Таллинн мы вернулись через неделю, оставив отпечатки своих ладоней на окне нашего номера. В его и моем мобильном сохранилось фото этих отпечатков.
Ещё у него были снимки моих трусиков, валяющихся на полу; моей обнажённой спины, когда я выхожу из душа. Интересный ракурс моей попы, взятый снизу, когда я стояла облокотившись локтями на перила патио, а он курил со мной рядом и незаметно сделал фото. Я привезла с собой его фотографии – спина, покрытая чернилами; ладони на моих коленках, когда мы по вечерам сидели на улице; его рука, которой он закрывал своё лицо, когда спал; икусочек голой задницы, когда простынь однажды сползла с него под утро.
Едва мы переступили порог квартиры, он перетащил наматрасник на диван и смешно подёргал бровями, предвкушая бурные ночи. Я покачала головой и убежала ставить чайник – после перелёта хотелось перекусить, но он зажал меня в углу кухни, задрал платье и быстро трахнул, прижимаясь ко мне сзади, и намотав мои волосы себе на кулак.
Я не была против.
Тася названивала без остановки, видя, что я отметилась в аэропорту по прибытии – я просто не отвечала, слишком погруженная в свои отношения.